00:00, 1 июля 2005 года

Перехлест

Неделю назад были обнародованы результаты проверки, проведенной прокуратурой Ставрополья. На брифинге зампрокурора края Василий Щербаков отметил, что задержанные были доставлены в РОВД в связи с «отсутствием у них документов, удостоверяющих личность». К моменту проведения брифинга и ребята, и их родители письменно заявили, что «претензий к сотрудникам милиции не имеют». Это же было подтверждено на состоявшемся в минувший вторник заседании совета по экономической и общественной безопасности Кочубеевского района.

Выводы прокуратуры края и совбеза совпали: факт задержания жителей села Ивановского не повлек «грубых нарушений закона и существенных нарушений прав и законных интересов граждан». На совбезе постановили: поставить точку в ивановской истории. С этим согласны и жители села. На совбезе также констатировали, что нагнетание страстей вокруг ночи с 11 на 12 июня искусственно ведется рядом СМИ и правозащитниками.

На брифинге в прокуратуре края подчеркнули: пока была дана «только уголовно-правовая оценка произошедшего в селе Ивановском. Служебная проверка силами ГУВД СК (добавлю, что и МВД РФ тоже. – В.Л.) продолжается, не намерены останавливаться и прокурорские работники. Не исключено, что виновные в той или иной степени еще понесут наказание».

Казалось бы, страсти улеглись, должно наступить затишье, которое даст возможность всем заинтересованным структурам – и правоохранительным, и правозащитным – разобраться в этом ЧП.

Но, вопреки логике, последовал новый виток событий, которые можно определить как «послеивановские». В редакцию поступило письмо уполномоченного по правам человека в Ставропольском крае, заслуженного юриста РФ Алексея Селюкова.

«Пресс-конференция заместителя прокурора края Василия Щербакова показала, - говорится в письме, - что прокуратура края стала на путь сокрытия имевшего место факта грубого массового нарушения прав человека в селе Ивановском. Сам факт принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела до окончания служебной проверки ГУВД выглядит подчеркнуто поспешным и навязчивым.

Не в состоянии отрицать факт доставления примерно 30 человек в Кочубеевский РОВД, прокуратура хочет убедить общественность в том, что это нарушение не вытягивает на состав преступления, что делалось это якобы для нужного дела – раскрытия ранее совершенных преступлений».

По утверждению омбудсмена, ряд СМИ поддерживает позицию правоохранительных органов, что, по мнению правозащитника, неверно. (Заметим в скобках, что по Конституции России и ее законам СМИ, слава Богу, могут «сметь свое суждение иметь», если даже оно не совпадает с точкой зрения автора письма). Далее следует оценка ответственного чиновника крайпрокуратуры, которую тот, по нашим данным, намерен опротестовать в суде как порочащую его честь и достоинство. Затем уполномоченный по правам человека объясняет, почему решил «предать огласке» произошедшее с ним после подачи заявления в прокуратуру края: «16 июня, после возвращения из села Ивановского я подал заявление в прокуратуру, рассчитывая таким образом привлечь к случившемуся факту внимание лично прокурора края, полагая, что он неправильно информирован прокурором района об инциденте».

На следующий день на приеме у прокурора края омбудсмен узнал, что, хотя и прошло уже более суток с момента подачи заявления, Валерий Калугин с ним еще не ознакомился. Как считает автор, «письмо было прочитано, но вызвало неудовольствие».

После беседы с прокурором края, по словам правозащитника, ему несколько раз звонили из крайпрокуратуры и просили приехать, чтобы «поговорить о поданном заявлении». Однако Алексей Селюков согласился прийти только по повестке. После получения телефонограммы, переданной, чтобы ускорить встречу, уполномоченный по правам человека приехал в прокуратуру края, где беседовал со следователем по особо важным делам. Автор пишет, что «по сути, особо важного следователя интересовал вопрос о том, от кого я узнал о случившемся и какие у меня имеются доказательства». Напомним, что о случившемся - и об этом говорилось на брифинге Василия Щербакова - правозащитник «узнал из «Ставропольской правды» и разговоров с местными жителями».

«Беседа продолжалась не более 30 минут и закончилась ничем», - утверждает Алексей Селюков. Возможно, потому, что омбудсмен, как он отмечает в письме, не желал «выдавать тех лиц, с кем я говорил, чтобы не поставить их под пресс давления», и «сослался на то, что фамилии, имена, отчества тех, с кем беседовал, не помню или не спрашивал».

Далее следует вывод автора: «я понял, что таким образом прокуратура выразила свое негативное отношение к моему заявлению». Десятидневный срок прокурорской проверки, по мнению Алексея Селюкова, был продлен необоснованно. И это дало возможность «заинтересованным лицам оказать давление на потерпевших и вырвать от них заявление, что они претензий не имеют».

Практически одновременно прокурор края получил телеграмму от уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Владимира Лукина. В ней, в частности, говорится, что «факт вызова (в прокуратуру. – В.Л.) Селюкова А.И. вызывает большое сожаление, поскольку может быть расценен как давление на уполномоченного по правам человека в Ставропольском крае в связи с исполнением им своих должностных обязанностей».

Российский правозащитник номер один просит ставропольского прокурора «провести проверку действий должностных лиц краевой прокуратуры по данному факту».

Согласитесь, что сравнение со снежным комом будет отнюдь не лишним. Как и констатация того факта, что на первый план вышли взаимоотношения правозащиты с надзорным органом, а интересы ивановцев как бы остались в стороне. В Кочубеевском, плюс к этому, высадился десант не то сотрудников аппарата В. Лукина, не то свободных правозащитников. Из Грозного, Казани и Нижнего Новгорода. Нам достоверно известно только об одном из них. Нижегородец Игорь Каляпин – член совета общества российско-чеченской дружбы - возглавляет нижегородский «Комитет против пыток». Ключевое направление деятельности комитета – проведение независимых расследований по конкретным жалобам на проведение пыток. Круто! От одного названия волосы на голове шевелятся. Но именно Каляпин, по нашим данным, несет бремя финансовых издержек по пребыванию в Кочубеевском районе. Кого же там – если до этого дошло – пытали? Ответа на этот вопрос пока нет.

Но уже очевидно, что события в небольшом селе стали настоящим испытанием не только для его жителей. Передергиванию фактов и инсинуациям нет числа. Вот последний пример. Одна из газет, безоговорочно поддерживающая позицию правозащитника, опубликовала выдержку из информационного письма, разосланного в декабре прошлого года подчиненным структурам и.о. начальника ГУВД СК генерал-майором Владимиром Еремченко: «Факты доставления граждан в ОВД без достаточных оснований не то чтобы единичны, они имеют массовый, ярко выраженный противозаконный характер». На этом основании делается вывод, что «краевое ГУВД в значительной степени потеряло контроль над действиями своих силовых подразделений».

Верно, был такой циркуляр, но автор статьи почему-то умолчал о том, что «Информационное письмо» (выделено мною. – В.Л.) имеет московское происхождение, и было разослано во все органы внутренних дел субъектов Федерации. В нем нет ни одного (!) примера из Ставропольского края.

Что же касается выводов о неспособности ГУВД края контролировать ситуацию и свои подразделения, то, на мой взгляд, очень удобные это выводы. Для некоторых сил. Сделанные в нужное время и в нужном месте. Не секрет, что сейчас решается вопрос о том, кто будет в дальнейшем возглавлять ставропольскую милицию. Генерал-лейтенант Александр Сапрунов, длинный и в определенной степени вынужденный отпуск которого истекает буквально на днях? Один из нынешних или бывших его заместителей? Или милицейский чин из-за пределов Ставрополья, фамилию которого давно и настойчиво называют в последние месяцы? Трактовка событий в Ивановке, с акцентом на недееспособность краевого ГУВД, удобно ложится в рамки необходимости назначения главным нашим милиционером «варяжского гостя».

Руководитель бригады МВД Александр Ляпах не скрывал в разговоре с корреспондентом «СП», что по результатам проверки всем милицейским «сестрам» будет «роздано по серьгам». По нашим данным, речь идет о весьма строгом наказании всех милиционеров, так или иначе причастных к ивановской истории. Министр – а это его право – может ужесточить и их.

У тех, кто будет не удовлетворен карами, есть возможность обжаловать эти решения. Тем более что своего последнего слова не сказала прокуратура.

Так о чем спор? Во-первых, о теории. Уполномоченный по правам человека считает, что была нарушена статья 91 Уголовно-процессуального кодекса «Задержание подозреваемых». Она, действительно, предусматривает только три основания для этого действия: когда человека застигли на месте преступления, когда на него как преступника указали очевидцы и когда на нем, его одежде или в жилище обнаружены явные следы преступления.

Правоохранительные органы руководствуются (и в Ивановке тоже) другой статьей – 10-й, Закона РФ «О милиции». В соответствии с ней сотрудники органов внутренних дел, в обязанность которых входит контроль регистрационного режима, при отсутствии документов или если они не в порядке, могут доставить гражданина в ближайшее отделение милиции. Называется эта процедура «административное задержание». Она предусмотрена ст. 27.1 Кодекса РФ «Об административных правонарушениях». Но не может длиться более трех часов (ст. 27.3. КоАП). При этом правоведы отмечают, что такое задержание может применяться не за совершение проступка, но «даже если есть основания полагать, что правонарушение совершено». Что собственно, на мой взгляд, и есть «калька» на ивановские события.

Тем не менее убеждена в том, что конфликт интересов правоохранительных органов и правозащиты (а он, несомненно, присутствует) подогревается еще и другими мотивами.

- Мы начали проверку раньше, чем поступило заявление омбудсмена, - говорит Валерий Калугин, - а теперь оказались в положении обвиняемых.

«Я не считаю связанным честью умалчивать о том, что другая сторона использует против меня», - пишет Алексей Селюков.

Что столкнулось: дела или личные амбиции? Вопрос непростой, и вряд ли кто-то, кроме непосредственных участников этого конфликта интересов, может на него ответить. Нет и третейского судьи: слишком высоки в обществе и положение, и авторитет прокурорского и правозащитного ведомств.

* * *

Мы обратились за комментарием к людям, в свое время возглавлявшим прокуратуру края.

Александр Булыгин, председатель краевого суда с 1974 года, прокурор Ставрополья с 1977 по 1987 год, пенсионер:

- Когда я работал, таких структур, как уполномоченные по правам человека, не было. В свое время я рекомендовал на выдвижение и Алексея Ивановича Селюкова, и Валерия Владимировича Калугина. Слежу внимательно за развитием этой истории. Чем-то она закончится? А то, что происходит между уполномоченным по правам человека и прокуратурой края, мне непонятно. При всей разности интересов, на мой взгляд, они должны работать в одной связке.

Владимир Хомутинников, прокурор Ставропольского края с 1987 по 1994 год, адвокат:

- То, что уполномоченный по правам человека ставит вопрос о соблюдении законности и защите конституционных прав и свобод граждан во время милицейской операции перед прокуратурой, вполне понятно и правильно: это его обязанность. То, что прокуратура проверяет его заявление, – тоже правильно, это ее обязанность. Но – высказываю свою личную точку зрения – таким образом взаимоотношения сторон не строятся. Можно было бы, наверное, обойтись без крайностей. А уж тем более не стоит выносить их «на люди». Надеюсь, что высшие должностные лица двух уважаемых ведомств, призванных как раз защищать права и свободы граждан, отбросят личные амбиции, которые, на мой взгляд, присутствуют, и снимут искусственно созданную конфликтную ситуацию.

Юрий Лушников, прокурор Ставропольского края с 1994 по 1998 год, пенсионер:

- Странно меняются люди с годами! А в свое время именно по инициативе Алексея Ивановича Селюкова по надуманному обвинению меня третировали, вызывали на допросы, применяли меры пресечения. Тогда никто не думал ни о моих правах, ни о моих чувствах. Теперь его очень задело, что его пригласили в прокуратуру. С точки зрения закона, туда могут вызвать каждого. Но главное во всей этой ситуации – не нужно думать о конфликте и конфликтности власть предержащих, нужно обеспечить законность. Для людей и во имя людей.

Что же, истина о том, что закон – это абсолютное оружие, непреложна. А все остальное – от лукавого…

По теме:
Дело «по Ивановке» все же возбудили, 01.07.05.
Точка. Отсчет пошел, 29.06.05.
"Меры пресечения", 24.06.05
"Ивановка: без страстей", 18.06.05
"Глаза в глаза", 16.06.05
"Ночной ОМОН", 15.06.05