Новый год - праздник детства. Как мы его отмечали раньше

Наверное, я не пойду покупать елку. Ну как мне ее тащить с рынка? Тяжело и неудобно. Может, кто-нибудь привезет? Может, привезет, а может, и не привезет.

Новый год все равно будет, с елкой или без. А если вспомнить, в детстве вопрос даже не стоял. Елка просто была. Папа покупал ее где-то далеко, мы, дети, даже не знали где. Знали, что елку принесет папа. Она до поры до времени сидела в подвале, а 31 декабря - почему-то не раньше - ее приносили в дом. Пахла она умопомрачительно. У нас не было специальной подставки под нее, переворачивали маленькую табуретку (она и сейчас у меня живет) и хитроумно крепили елку всякими узлами бельевой веревки.

Потом начиналось волшебство. Мы елку украшали. Наверх водружали наконечник (стеклянная такая штука), красивый до невозможности, а потом сверху вниз цепляли игрушки. Почему-то у них все время путались и рвались ниточки. И перед тем как повесить, мы с мамой перебирали все шары и сосульки, снежинки и прочие красивости и вдевали в них ниточки. И узелочки вязали - до следующего года. Светящаяся гирлянда - особая статья, посмотреть на нее приходили все соседи, у которых такой гирлянды не было. Знали бы они, что она была устроена по принципу - не буду путать физическими терминами, которые все равно забыла: если не горит одна лампочка, остальные тоже не светят. За год две-три лампочки «усыхали», вывертывались из патронов, и мы с братом бесконечно крутили все лампочки подряд, пока огни не вспыхивали.

Давнишний читатель «Ставропольской правды» Антонина Федоровна, разменявшая девятый десяток несколько лет назад, удивилась моему вопросу, какой была елка до войны. Ведь разрешили ее праздновать в 1935-м.

- Просто не помню, Валя. Что кушать хотелось, помню, а елку не помню.

Послевоенные новые годы запомнились ей украшениями из бинтов и тряпочек, а если ваты удавалось раздобыть, делали снежинки. И это был праздник.

Я так жалею, что многие елочные игрушки - разбитые или поврежденные - я выбросила. Слава богу, не все. Есть снежинки, есть грибочки, есть снегурочка, есть груши и яблоки - они из того, детского, Нового года. И даже початок кукурузы есть. Недавно смотрела по телевизору: игрушки, оказывается, отражали время. Вот эта самая кукуруза - от Никиты Сергеевича Хрущева. Царицей полей, кто не знает, он пытался заменить хлеб. У моей подруги Наташи есть пластмассовые Дед Мороз и Снегурочка, которых ей подарила мама. И теперь мама Наташа передарила их своей дочке Александре. Она у нас основательная 16-летняя девушка, маленькая и большая одновременно. Раскрасила пластмассовые символы новыми красками и тащит их под елку каждый год.

Ностальжи, которое нынче по всем каналам ТВ, берет исход лет 30-40 назад и меньше. В этом временном периоде наши общие - людей среднего возраста - воспоминания о лучшем празднике детства. Тогда не была в чести встреча Нового года на главной площади города. Сегодняшним молодым скучно сидеть дома. Ну и пусть мерзнут и радуются жизни.

А мы, которым за…, все вспоминаем: что готовили, как встречали, кто в гости приходил.

У нас дома готовили гуся. Наташа спорит: гуся готовили на Рождество. Мы Рождество не отмечали, я даже не знала, что такой праздник есть. Но гуся готовили одинаково: сначала его варили в ведре одной половиной, потом другой. Целиком-то не помещался. А уж полувареного гуся запекали в духовке. При этом его еще нужно было поливать вытопившимся жиром, чтобы румянился.

Каким было главное блюдо? Гусь тот самый и был. Ну, не помню я ни салата оливье, ни селедки под шубой, ни даже винегрета. И Антонина Федоровна не помнит. Из погреба доставали огурцы и помидоры из бочек, капусту рубленую, среди которой млели яблоки и разрезанные пополам кочаны - пелюстка называлась. Кстати, заглянула к брату Гуглу, он таких рецептов этой самой пелюстки выдал, что есть не захочется, - та была просто соленой капустой в кочане. Всю осень и зиму был особый ритуал: мы с мамой шли в подвал смывать эти предстоящие вкусности. В бочках они были закрыты деревянными кружками и придавлены большими камнями. Как ни грели воду, она моментально остывала, и мыть в ней скользкие марлечки и камни было ужасно холодно. Все для того, чтобы за новогодним столом было свое соленье.

А Наташа, она младше меня лет на двадцать, уже без оливье и селедки под шубой Нового года не представляет. Но в каждой семье - не в пример повсюду размножившемуся оливье - было коронное блюдо, которое готовили раз - на Новый год. В семье у Натальи каждый раз в декабре отец ходил… ну, не в баню, а на охоту. Приносил зайца, которого - если кто не знает - приготовить суток трое понадобится. Мама тушку отмачивала, воду меняла, дробины выковыривала, чтобы гости зубы не сломали.

Кто к кому ходил в гости? Вроде все, кого я спрашивала, помнят, что встречали Новый год дома и гости приходили к ним. Но гости тоже вспоминают, что дома были. Такой вот был домашний праздник нашего детства. К нам приходила одна семья - Иван Антонович с женой и отпрыском, младше меня на год Вовкой, которого я под этим предлогом гнобила страшно. К Наташкиной маме тоже приходили родственники с детенышами, к Антонине Федоровне соседи с улицы. Всем нам было радостно и весело.

Пекли пироги. Тесто ставили рано-рано. Часов в пять. Оно подходило, его осаживали, оно пять подходило. Потом из него лепили пироги, пирожки и булки. А еще мама пекла пирожные - корзиночки. Где уж родители купили формы для них, не помню. Но это тоже был ритуал, который повторялся только раз в году. В формы закладывали тесто, пекли, крем почему-то делал папа. Грел на батарее сливочное масло, колдовал с молоком и сахаром. Крем был двух цветов - белый, сам по себе, и розовый, куда добавляли малиновое варенье.

А еще была черная икра. Раз в году, наверное, осенью, у папы была командировка в Москву. Он всегда привозил баночку черной икры. Мы на нее смотрели, запихивали в морозилку и доставали 31 декабря. Икра была как икра. Но ели ее только на Новый год. А однажды папа привез из Москвы ананас. Мы его чуть так и не слопали - с кожурой.

Грибы были на столе, картофельное пюре, обязательные шпроты, рижские. Шампанское, редкий по тем временам коньяк, крем-сода для детей, мандарины. Это тоже особая статья. Почему-то они появлялись в продаже аккурат в канун Нового года. Такое чувство, что их круглый год просто не было. А еще было проклятье моего детства - холодец. Мало того что он целый день варился и вонял (кто готовил, тот поймет). Изготовлялся он 30 декабря почему-то часам к 12 ночи. А его еще нужно было разобрать. То есть отделить мясо от косточек почти на молекулы. Этот процесс занимал часа два как минимум и надолго отбил у меня радость от этого продукта.

Еще были подарки - в детском саду или школе, на городской елке, на какой-то еще… Все конфеты - ну не было там никаких вафель и печенья - высыпали на стол и считали: пять «Белочек», семь «Мишек на Севере», шесть «Красных шапочек»… Делили их на дни новогодних каникул - по сколько съесть. А потом мама удивлялась, что на все праздники не хватило.

Было много открыток. Их присылали нам, и мы подписывали десятки красочных карточек. Было даже такое соревнование: сколько вы получили открыток? А мы больше! Нынче мне пришла одна открытка - из города моего детства от женщины, которая, как и я, еще помнит наш главный праздник детства. А я уже никому не отправляю...

…Так идти за елкой или не идти? Новогоднее настроение, увы, нынче не ею определяется. Пойду! Принесу эту самую елку, иголки от которой буду выметать до мая, достану игрушки, в которых опять порвались все нитки, мамину Снегурочку, непонятную грушу, грибок и кукурузу. Здравствуй, мой праздник из детства! С Новым годом всех!