«Быть добру» Виктора Бушина

«Бешеный темп все ускоряющейся нынешней жизни быстро приводит к забвению прошлого. Даже полувековой отрезок видится порой в этакой туманной дымке. Прошлое - беззащитно. Потому-то человек недобросовестный безбоязненно может мазнуть его темными красками, забывая при этом, что тот, кто не помнит прошлого и глумится над ним, не имеет и будущего», - пишет в своей книге «Быть добру» Виктор Бушин. Трудные сороковые глазами подростка: живописно описанная «грабиловка» после отступления советских войск из Ипатово, немецкая оккупация, голод и трудовой энтузиазм.

Вышедшая в свет в середине лета в Москве книга сразу же нашла своего читателя. Отрывки из нее были представлены в авторитетных изданиях в Болгарии. Но, может быть, самое ценное для автора – это признание на Родине, там, где живут воспоминания и люди, память о которых Виктор Бушин пронес через всю жизнь. Виктор Сергеевич родился в 1928 году в селе Кевсала. Начал трудовую деятельность в Ипатовском Доме культуры, молодость посвятил комсомолу – был секретарем Ипатовского райкома, первым секретарем Нагутского райкома, зав. отделом и членом бюро Ставропольского крайкома, почти пять лет – первым секретарем Калмыцкого обкома ВЛКСМ, откуда был направлен на учебу в Академию внешней торговли. Впоследствии связал свою судьбу с международной экономикой, о чем пишет новую книгу. Ему посчастливилось поездить по миру, встречаться с президентами и министрами, деятелями культуры и спорта, но свою трудную комсомольскую юность он считает самым счастливым периодом своей жизни.

«Быть добру! - это наш тост и приветствие комсомольцев 50-х годов», - объясняет Виктор Сергеевич название книги. Именно так и ведет он свое повествование по-доброму, с юмором, искренне, без оправданий и нравоучений. Это и лейтмотив книги: Человек рождается на Земле, чтобы делать Добро!

Возвращение в школу

Отрывок из книги Виктора Бушина «Быть добру»

Поздней осенью 43-го мама приняла историческое решение. Она дала команду мне, Лене и Павлу снова идти в школу. Так я снова вернулся туда после перерыва, связанного с работой в колхозе и на промкомбинате.

Из-за острой нехватки школьных помещений, частично разрушенных немцами, классы сливали, уплотняли. Мои сверстники, с которыми я учился до прихода немцев, не имевшие перерывов в учебе, ушли вперед. Поэтому в классе в основном были новые ученики, хотя все мы вне школы были знакомы.

Шестые и седьмые классы разместили в двух зданиях между сельсоветом и культмагом на центральной улице. Наш классный руководитель, историк Д.А. Морозова, жила в одном из этих домов и своему классу уделяла много внимания. К нам она относилась по-доброму, и мы отвечали ей любовью.

Нелюбимым предметом был немецкий язык. Преподавал его С. Бекаревич, старый, больной человек. Класс его не слушался, на уроках была вольница. Особенно досаждали учителю великовозрастные «шалуны» И. Бурлуцкий и А. Шевцов. Они могли принести на урок лягушку или воробья и выпустить их в классе. Зимой в горящую печь бросали патроны, порох. Вместо вызванного ученика ответить мог другой, ибо учитель плохо знал учеников в лицо, к тому же и зрение, и слух его подводили. На следующий год иностранный язык пришла преподавать новая учительница.

Среди девочек класса были переростки, которые не прочь были поговорить об ухажерах. Выделялась рассуждениями Тоня Хардикова с Калаусских улиц:

- Мне не нужна красота, мне нужен характер, - втолковывала она подружкам свое кредо.

Но так как букву «р» она в свои шестнадцать лет не выговаривала, то ее так и прозвали: «класота и халактел».

Большинство девочек отличались прилежанием в учебе, опережая в этом мальчишек. Дочка директора совхоза «Совруно» Лиля Хабатова, с огромной косой и вечно удивленным взором, воспитанная в строгости и семейной чистоте, часто попадала впросак, когда тот же хулиганистый Иван пытался втолковать ей знание бранных слов, коими он был изрядно начинен.

Из того же совхоза в нашей школе училась в те годы целая стайка симпатичных девчонок - А. Снеговая, Н. Карякина, Л. и П. Коржовы.

Вскоре появился сын директора совхоза «Айгурский» Володя Цветков, крепкий, видный парень. Стоит упомянуть Васю Пушкарева - красавца и певуна. С ним же был Володя Подольный - рыжеватый крепыш. Оба были из села Крестьянского.

Я подружился с ними, и мы даже создали триумвират под названием «Пушподбуш».

Костяк класса составляли ипатовцы. Особо выделялось высоченное трио: Петров, Юшков и Птицын. Володю Петрова по симоновскому стихотворению так и прозвали «майором».

Мне тоже прилепили кличку. В войну в сводках часто упоминался гитлеровский генерал фон Буш. По сходству фамилии мне приклеили кличку «генерал фон Буш». Когда же немец-генерал куда-то сгинул, от моей клички отпала немецкая часть и осталась лишь половинка «генерал».

Несмотря на войну и лишения, молодежь школы не унывала. Нарушены были добрые народные гулянья, но в выходные дни в уменьшенном масштабе кое-что осталось. Правда, теперь

вечерами в центр села собирались лишь девичьи ватаги и подростки, уже не столь многочисленные, но такие же задорные, голосистые. В качестве балалаечников чаще выступали сами девушки, кое-кто из них играл даже на гармошках. Становясь старшеклассниками, мы тоже иногда, чтобы развеяться, выходили вечером в центр. От школы собирались обычно человек тридцать. Зато это была краса и гордость «грейдера». Мы выстраивались колонной, впереди непременно шли почти двухметровые красавцы Петров, Юшков и Птицын.

Наша колонна буквально забивала всех. К тому же никто и не собирался конкурировать с нами. Да и репертуар у нас был особенный - песни: «Варяг», «Священная война», «Ермак», «Ревела буря», вальсы: «На сопках Маньчжурии», «Амурские волны», офицерский вальс «Осенний сон». Такой репертуар словно магнитом притягивал к нам гуляющих. Наши голоса далеко разносились вокруг.

Более половины певцов нашей колонны составляли девушки. После запевок и двух-трех песен мы, четко печатая шаг, заводили современные военные марши: «Артиллеристы, Сталин дал приказ» - гремело столь мощно и торжественно, что даже прохожие из числа старшего поколения невольно останавливались и со слезами на глазах благодарили нас.

За время войны родилось много чудесных песен, бережно сохраняемых в народе и поныне. Все те песни, особенно новинки, мы непременно исполняли при выходах на «грейдер».

Завершали свои походы мы как всегда неизменными:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой!

Затем, дав чуть остыть нашим глоткам, мы в упоении исполняли «Варяга». Звуки взмывали высоко-высоко в небеса, какая-то мощная аура молодых душ окутывала нашу колонну, мы словно растворялись в музыке и парили над землей.

Голоса частушечниц и звоны балалаек замолкали - благодарный «грейдер» провожал нас домой.

Среди девушек класса выделялись Шура Гришко, Вера Семко, Валя Крылова, Тоня Хомухина, Ира Филь, Наташа Корякина. Они неизменно притягивали к себе симпатии парней. К тому же учились они неплохо.

Класса с восьмого начала вырисовываться «специализация» отдельных индивидов - Ваня Косиков превосходно знал математику. Преподавательница Валентина Ивановна Семко иногда на уроках с контрольным заданием, отобрав решенную задачку, выпроваживала Ивана в коридор, «чтоб не мешал другим», ибо Иван быстрее всех решал задачи, после чего к нему пытались «присоединиться» другие, выпытывая ход решения, окончательный ответ и т.п.

Были в классе свои корифеи по физике, химии. Но ведущими предметами все же оставались русский язык и математика.

Моим коньком были русский и литература. Так уж получилось, что старшая сестра Нина, шедшая по учебе на пять классов впереди меня, всегда читала множество разной литературы. Класса с третьего, когда я уже прилично читал и учеба, как мне казалось, давалась легко, я стал охотиться за Ниниными книжками. Тут были Ф. Купер, Ж. Верн, В. Скотт, В. Гюго, 3. Войнич, Д. Лондон, Майн Рид, М. Твен. Затем пошли Пушкин, Лермонтов, Чехов, Гоголь.

Когда Нинины книжки на какой-то период исчезали, я вытаскивал старые подшивки папиных журналов «Нива», «Всемирный следопыт», «Вокруг света» и в сотый раз погружался в знакомые страницы. Загадочные картины Африки, Азии, Америки проплывали передо мной.

Мог ли я предположить тогда, что через много лет мне посчастливится посетить десятки стран на всех континентах...

(Продолжение следует)