Несвоевременные дети

Отрезаны от внешнего мира

История этой семьи нехитрая и наверняка похожая на тысячи других таких же российских семей. Замуж Люба вышла рано. Вместе с мужем работала в совхозе «Пригородный» дояркой.

Здесь же супругам выделили домик, который, как она вспоминает, перевезли откуда-то на саночках и потом собрали. В этом «игрушечном» домике, к которому муж Любы пристроил прихожую и кухоньку в полкирпича, Олейниковы и растили двух своих детей. А потом на них обрушилось несчастье смутного времени: совхоз развалился. Как и другие работяги, они оказались не у дел. Захирела их улица Фермерская. Газовая нитка, которую во время чьих-то очередных выборов грозились дотянуть до их домов, так и оборвалась, не осчастливив окраину благами цивилизации. А потом в семью пришло настоящее горе. Муж Любы умер. Молодая вдова, чтобы прокормить детей, устроилась реализатором на рынок «Южный». И вот, как это бывает, из лучших побуждений знакомые свели молодую женщину с детьми и одинокого мужчину. Надеялись, что сложится их семейная жизнь и новый муж станет опорой, поможет поставить на ноги мальчишек. Надеялась и Люба. Бесхитростно она говорит.

- Так мы и сошлись. Я думала: раз семья, надо совместного ребенка завести, забеременела. Но…

Когда родился малыш, «опора» уже покинул стены этого дома в неизвестном направлении и никогда больше в них не появлялся, не принимая никакого участия в судьбе своего ребенка.

Так Люба стала многодетной, но одинокой мамой.

- На что вы живете? – спрашиваю у нее и тут же пытаюсь прикинуть, по сколько же это рублей выходит на душу… Пенсия по потере кормильца, которую получает семья, - 3600 рублей в месяц. Минус плата за электричество примерно 250 рублей (готовят на маленькой электроплитке). Минус транспортные расходы детей до школы, минус… На четверых получается… Да ничего вообще-то не получается.

Путь к наукам у Любиных мальчишек выдался тернистым. Попасть в школу из этого городского захолустья практически не на чем, разве что на попутном транспорте, потому выходят они из дома в 6 утра. А потом топают по грязи к телевизионной вышке, куда приезжает за очередной рабочей сменой машина, которая подбирает и детей. Добравшись до города, они спешат на автобус и в школу. Здесь они до вечера. Их тут, к счастью, не только учат грамоте, но еще и бесплатно кормят.

Кроме школы, у мужичков Олейниковых есть еще свои обязанности по дому. Главная забота - дрова. Добывают их в соседнем лесу. Именно добывают, потому что нарубить серьезных поленьев у мальчуганов 14 и 12 лет пока силенок не хватает. Но все же Люба гордо показывает на скромненькую поленницу: «Вот, мы заготовили на зиму».

Мальчишки - они, конечно, еще дети, но уже серьезные. Когда им благотворительная организация - краевое общество инвалидов «Дельфин» - предложила поехать в санаторий - отказались. А как же мама? В общем, старший пошел летом на частную стройку работать. Четыре тысячи обещали, но денег до сей поры Лешка не видал. Вроде бы хозяин передал зарплату с кем-то, а тот «передатчик» не донес. Но обещает вернуть… А мальчишка все ждет. Мечта у него - сотовый телефон. Сегодня почти у каждого школьника есть - и ему хочется. К тому же их улица Фермерская отрезана от внешнего мира, и если нужно куда-нибудь позвонить, надо к таксофону топать и надеяться, чтобы он работал.

В довершение всех «радостей» жизни над Олейниковыми в буквальном смысле нависла угроза быть погребенными под крышей собственного дома. Потолок прогнулся. Даже снаружи видно, как проседает крыша. Чтоб, не дай бог, не задавило детей, Люба расставила мебель вдоль стен, а сама (это было еще весной) направилась просить поддержки у Марии Федоровны Евсеенко - руководителя общества «Дельфин». До этого она вместе с председателем уличного комитета уже в какую-то властную инстанцию по поводу крыши обращалась. Но много воды с тех пор утекло, а на улицу Фермерскую так и не пришло ни ответа, ни привета.

«Привет» последовал только после телевизионного сюжета, который организовала М. Евсеенко. Да и то отреагировали вовсе не власти, на которых, видно, напала очередная слепота и глухота, а обычные граждане, которые просили принять у них вещи для Олейниковых. Среди тех, кто увидел сюжет и не остался безучастным, оказалась и семья Виктора Гаврилова, председателя Северо-Кавказского банка Сбербанка России. От нее в домик, на улицу Фермерскую, отправились коробки с продуктами. Принимая их, Люба то улыбалась, то плакала, а ее малыш недоумевал. Но, видя, что одними продуктами тут дело не поправишь, В. Гаврилов решил пойти навстречу и пообещал помочь с оплатой съемного жилья на несколько месяцев.

- Мы, конечно, понимаем, - говорит М. Евсеенко, - что это не выход из положения и надо решать вопрос с жильем в целом. Либо ремонтировать дом, либо, если он не подлежит ремонту, просить для семьи социальное жилье. Но сейчас нужно принимать срочные меры. К сожалению, пока не удалось снять квартиру для Олейниковых, перспектива троих детей отпугивает владельцев жилья. Пока...

Но можно ли отремонтировать дом? «Дельфин» на благотворительных началах попросил оценить состояние жилья фирму «Ставропольмонтажналадка» и по возможности прикинуть смету. Вместе со старшим прорабом этой организации Олегом Бабура мы выехали на «объект».

Вердикт строителя оказался неутешительным. Кроме ремонта крыши, здесь, по сути, надо заново заливать фундамент и ставить кирпичные стены. Старые, турлучные, просто не вынесут веса перекрытий и новой крыши.

- Дом в аварийном состоянии, - говорит Олег, - здесь опасно жить. Кроме проблемы с крышей еще и пожароопасная ситуация из-за старой печки и отвратительной электрической проводки. Сюда, в первую очередь, нужны средства пожаротушения. И людей надо отселять. Даже если что-то делать с этим домом в смысле ремонта, то это возможно только летом.

В общем, тупик. Как быть дальше? Эту ситуацию с Марией Федоровной Евсеенко мы обдумывали неоднократно. В конце концов решили, что нужно еще раз обратиться к городским властям. Олейниковы - жители Ставрополя, и кому, как не местной власти, помогать своим горожанам, тем более что речь идет о детях.

Родина вспомнит?..

Руководитель благотворительной организации решила начать с начальника жилищного управления администрации Ставрополя Олега Максименко. Она попросила помочь семье хотя бы временным жильем и постановкой на учет на получение социального жилья.

- Я как бы тоже готов помочь вещами и продуктами. Вот все, что я могу сделать. А если вы обращаетесь как к чиновнику, готовьтесь выслушать правду, - предупредил Олег Владимирович. - Жилье предоставляется гражданам, стоящим на учете, в порядке очередности. Гражданам, муниципальное жилье которых пострадало в результате какого-либо ЧП и пришло в негодность, предоставляется иное благоустроенное помещение. В списках муниципального жилья улицу Фермерскую что-то я не припомню. А к ветхости и аварийности частного жилья я не имею никакого отношения. И ресурсов помочь этой семье нет. Ее можно поставить в очередь при условии, если будет документ, подтверждающий, что они - люди малоимущие… Но Дума Ставропольского края пока не приняла закон, определяющий порядок признания граждан малоимущими в целях улучшения жилищных условий. Рекомендую разместить детей в какой-нибудь интернат. Ну а мать что? Мать человек взрослый, вполне работоспособный. В состоянии позаботиться о себе сама. Они могут видеться…

Вот такой подход. И, откровенно говоря, вовсе не неожиданный, а вполне в духе нашей российской действительности. Когда легко и просто провозглашаются права детей на семью, а как только речь заходит о реальной помощи, то выясняется, что нет на это ни полномочий, ни ресурсов да и, видимо, особого желания.

- Один ребенок в детском доме обходится государству около 11 тысяч в месяц, - говорит Евсеенко. - На троих детей в год почти четыреста тысяч. Это, конечно, целевое использование средств, но это нерентабельно. И гуманно ли разлучить детей с матерью?! И на каких основаниях, когда, кроме бедности, нет другой причины? Мать не пьет и о детях заботится.

- А может, не надо про нас писать, - робко попросила у меня женщина при нашей встрече. - Ну мы как-нибудь сами…

- Люба!

- Так ведь стыдно же! - она закрыла лицо руками и заплакала.

- Стыдно, Люба?! Кому должно быть стыдно, разве вам?!

- Тогда вы, пожалуйста, от нас спасибо передайте третьему хлебозаводу, – сказала она, - нам там хлеб бесплатно дают. И еще мне в управлении соцзащиты в августе дали две тысячи рублей, а Детский фонд - вещи, я детей в школу собрала. Да вот еще Мария Федоровна помогает, – говорит она о руководителе «Дельфина»…

Эх, вот сюда бы в эту минуту чиновника. Что бы он сказал этой женщине?.. Ситуацию, которая складывается вокруг несчастной семьи, иначе чем государственным ханжеством не назовешь. С высоких трибун женщин призывают рожать детей, предлагая материальную поддержку семье. А тысячи уже родившихся детей существуют в нищете. Кого-то «пристраивают» в интернат, кого-то в детдом... Кстати, усыновителей и опекунов сирот тоже обещают материально поддержать. А мать, которая родила и воспитывает своих родных детей, видимо, в поддержке не нуждается. Уже родившиеся дети не нужны государству? Нет, конечно, как только мальчишкам стукнет по 18 лет, Родина обязательно про них вспомнит…

*****

Через неделю в России будет отмечаться День матери. Каких только дифирамбов мы не услышим в этот день из уст высокопоставленных чиновников в адрес матерей! Мне интересно, заглянет ли кто-нибудь из них на улицу Фермерскую? Или не царское это дело?

P.S. Если чиновники не смотрят телевизор, не читают газет и глухи к телефонным звонкам, то мы надеемся, что кроме них есть еще и зрячие, милосердные люди. От вас мы ждем любых предложений о помощи семье Олейниковых.