Народная артистка России Наталья Зубкова: размышления о театре, любви и судьбе

- Наталья Павловна, у многих ставропольских театралов сложилось ощущение, что наш театр вступил в какой-то новый этап творческой жизни, как-то изменилась сама атмосфера в его стенах. У вас нет такого ощущения и чем его можно объяснить?

- Я думаю, это время меняется. Театр и все мы вместе со страной пережили труднейший период распада, разброда, потом – тоже непростого становления. Мы рады, что в сложные годы не опустились до пошлости и примитивной развлекаловки. Продолжался поиск хороших пьес, новых авторов, режиссеров. Мы стараемся говорить со зрителем о том, что волнует всех нас. В отличие от многих других театров охотно работаем над современной пьесой и не боимся поднимать самые острые вопросы. В результате между театром и зрителем возникли понимание и доверие.

– Да, мы видели, что театр старался не просто «выживать», как говорилось еще несколько лет назад, а – жить, находился на подъеме и зрителя привлекал. И все же сегодня возникает, кажется, что-то новое…

- Жизнь диктует новые правила, новые формы. Театр — искусство живое, актер — профессия многогранная, синтетическая. Мы пробуем себя в разных жанрах. Труппа у нас замечательная, ей многое по плечу, поэтому идет постоянный творческий поиск. Собственно говоря, это чувствуется во всем театральном мире: приходят режиссеры с новыми идеями, молодые интересные актеры, художники, музыканты… Театральные деятели с надеждой воспринимают то, что власть обещает нами заняться, о нас подумать, это придает уверенности, подвигает к развитию. На наших глазах подросло новое поколение – и зрителей, и артистов, и режиссеров. Кстати, круг постановщиков театр заметно расширил за счет приезжающих режиссеров. Прошлый сезон в этом смысле был очень интересным: разные и каждый по-своему блестящие спектакли поставили приглашенные Юрий Попов – «Лайф-Лайф» и Владимир Хрущев – «Визит дамы».

– Этот новый этап заметен и в вашей личной творческой биографии, хотя он не вчера начался, но приобрел конкретные четкие формы, вы выступаете в нескольких ипостасях – актриса, режиссер, педагог, мне вы представляетесь неформальным лидером, вы словно ведете за собой театр.

- Просто, наверное, по натуре я такая, мне всегда что-то надо делать, что-то придумывать. Само собой получилось, что моя режиссура вышла из педагогики, а педагогика возникла как необходимость передать то, что я знаю, молодым. И поскольку каждый педагог, подготовив курс, должен заключить это спектаклем, появился «Дикарь», и выяснилось, что, оказывается, зрителю нужны такие спектакли, он охотно это воспринимает, отчасти и потому, что увидел новых молодых актеров. Недаром спектакль жил целых десять лет. Следующая постановка «Гримасы жизни с неожиданным антрактом» по Зощенко тоже была сделана с выпускниками, и зритель опять это принял. И тут уже меня зацепила режиссура. Но для того чтобы осваивать эту профессию, надо, чтобы твою работу заметили, оценили твои творческие устремления и поверили в тебя. Мне повезло, что меня поддержал и, как говорят, благословил директор театра Евгений Луганский. Мне ведь изначально особенно интересна работа режиссера с актером, и потому очень дорого было в прошлом году услышать от приглашенного режиссера Попова комплимент: он высоко оценил именно это мое качество. Немало почерпнула я на занятиях в мастерской Сергея Женовача, шесть лет дважды в год ездила к нему в Москву на семинар для режиссеров, вышедших из актеров.

– Вам, мне думается, это близко и потому, что всю жизнь работаете в русском психологическом театре, которому свойственна такая глубина.

- Безусловно! Есть разные школы, к примеру, когда в Ростове я смотрела у Кирилла Серебренникова «Маленькие трагедии» Пушкина, мне было занятно, любопытно, но это не мой театр, это театр чисто режиссерский, постановочный, и у актера в нем другие функции. Мне ближе театр реалистический, с глубокими переживаниями, яркий, позитивный, где главным является актер. Когда на сцене ты чувствуешь дыхание зрительного зала, ощущаешь его поддержку, будто растворяешься в происходящем, испытываешь при этом какое-то особое удовлетворение, но оно приходит не всегда…

– Наверно, только когда уже выходите на поклон, под аплодисменты зала, тогда все – слава богу, понравилось…

- Про это не думаешь! И это бывает не на каждом спектакле. Вот почему особо запоминаешь тот, который что-то внутри тебя зажигает, тут мало сказать – удовлетворение, это момент озарения. Такие моменты помнишь, как первую любовь. И желание снова это прожить является неким двигателем.

– Сегодня режиссура вас прочно «взяла в оборот». Хотя мы, зрители, ждем вас и в новых ролях.

- К сожалению, роли на мой возраст можно по пальцам перечесть. Но играть я люблю, это мое счастье.

– Все ваши героини такие непохожие! Невозможно даже сравнить трогательно-нежную Памелу и агрессивно-озлобленную Клару из «Визита дамы», вы специально сделали ее такой воинственной, надев даже «фашистский» мундир?

- Да, что-то гестаповское в ней есть… Для меня это было одно из средств показать трагедию человека, у которого за много лет от неумения прощать образовалась такая страшная личина. А это путь к саморазрушению. И Клара разрушила не только себя, но и тех, кто был ей близок. Мне кажется, в финале ей хочется все вернуть, сделать как-то иначе, но момент окончательного разрушения пройден… Мне такой характер тем интереснее играть, что от меня самой он очень далек. Было трудно, но замечательно, очень благодарна режиссеру, «терзавшему» меня до последнего, я люблю таких режиссеров, которые не отступают. На последней репетиции он наконец нас похвалил, а это тем еще ценно, что режиссер – человек другого поколения, более молодой…

– Наталья Павловна, а как с новыми ролями? Публика вас ждет.

- Я надеюсь, роли будут, во всяком случае, я этого очень хочу.

– А есть любимые роли из сыгранного?

- Любимые все! Как можно их не любить? Как не любить Памелу? Или Елизавету в «Шахе королевы», где все так ярко, где кипят страсти… Сейчас постановок этого плана в театре маловато, а мы, актеры, в них просто купаемся.

– На финише года логично вспомнить ваши крупные работы сезона – «Ах, не говорите мне за любовь», «Ромео и Джульетта», на Малой сцене – «Ночь святого Валентина», еще ранее – «Бермуды». Вы сами эти годом удовлетворены?

- Я рада, что мои спектакли вызывают интерес, значит, что-то получается. И конечно, удовлетворена тем, что мое участие в режиссуре стало в нашем театре необходимым.

– У вас и в режиссуре очень широкий диапазон жанров. Так, в украинской «музычной» вещи меня порадовала ваша смелость в выборе исполнителей, имею в виду прежде всего Ирину Баранникову, которая так непривычно там выглядит.

- Мы рискнули и не ошиблись. Ее героиня – то взрывоопасное вещество, которое крутит все в спектакле, на ней замешана вся интрига. И в результате роль получилась великолепная. Для многих неожиданная. Зато не менее острохарактерная Проня изначально была словно написана для Жени Капраловой. И главный герой молодец! Владислав Таранов пришел в театр в прошлом сезоне, легко влился в труппу, он из тех, про кого говорят — родился артистом.

– Среди ваших воспитанников немало таких ребят, начиная с Александра Жукова, теперь уже заслуженного артиста России…

- Да, мы как-то подсчитали, что моих воспитанников в театре ровно половина труппы. Замечательно то, что все они свои, здешние, растут при театре, впитывают все, чем мы дышим, и когда после учебы приходят в труппу, они уже не чужие. Так, совсем недавно в труппе появились новые молодые актеры, уже хорошо знакомые зрителю Оля Буряк, Денис Криштопов и другие. Честное слово, гордость распирает, что это все наши ставропольские ребята! Наши! Не только из города, но и районов края.

– Вы, несомненно, патриотичны по отношению к Ставрополью, а сами откуда?

- Я, как выразился один герой, «из разных городов». Родилась в Москве, где служил папа, офицер-фронтовик, участник битвы под Москвой. После учебы в академии его направили на Дальний Восток, мы объехали Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Владивосток, Уссурийск… Еще студенткой Владивостокского института искусств начала работать актрисой в Уссурийском драмтеатре. И вскоре волею счастливого случая попала в русский театр Группы Советских войск в Германии в городе Потсдаме. Какая у нас была шикарная труппа! Туда же набирали в основном из столичных театров… После этого был не менее прекрасный тюменский период. Наверное, так должно было случиться в моей жизни, потому что там я и Мишу своего встретила, и творчески все хорошо сложилось. Мы много играли, были партнерами по сцене, вели репертуар… До сих пор нас там считают легендой тюменского театра. А спустя несколько лет ушли на пенсию директор и главный режиссер, мы решили уехать. И вновь вмешался господин случай, на сей раз в лице тогдашнего директора Ставропольского театра Михаила Григорьевича Новикова… Вот так у нас появился Ставрополь.

– Судьба…

- Конечно, судьба. Судьба, что мы встретились с Мишей и с той поры уже почти сорок лет вместе. Значит, так должно было быть.

– А тяжело это, когда два ведущих артиста одного театра в одной семье?

- Наоборот, считаю, это оптимально. Никто так, как актер, не поймет, что ты сегодня должна целый день быть в театре, и не возникает каких-то взаимных претензий… Нам всегда есть о чем говорить, о чем мечтать. Даже в отпуске все равно мыслями возвращаемся к театру. Говорим, спорим, обсуждаем…

– По большому счету, вы счастливая женщина.

- Думаю, да. И не боюсь этого говорить. Я счастлива, что у меня такой муж – понятливый, умный, талантливый, красивый. Нравится он мне! Нас связывало все – и страсть, и любовь, и дружба, а сейчас уже и внучка, о которой вместе с Мишей мы можем писать целые трактаты. Мы ведь активно участвовали в ее воспитании, потому что ребята наши, сын с невесткой, – геологи, летом уезжали в поля, а внучку, на наше счастье, отдавали нам. И Сашенька к нам приросла душевно, мы неразделимое целое, о таком тоже можно только мечтать. Сейчас Саше 14 лет, обожает физику, учится в математической школе, но и театр любит безумно, когда приезжает в Ставрополь из своего Петропавловска-Камчатского, с удовольствием смотрит наши спектакли… Семья — это чудо, иногда жалею, что у нас только один ребенок…

– Мне кажется, вы нерастраченные материнские чувства отдаете своим птенцам в театре…

- А они меня так и называют – мамой, на День матери поздравляют, стихи мне пишут. И это тоже материнство…

– Что таит в себе ваш режиссерский портфель?

- У меня портфель большой. В последнее время крайне интересует музыкальная форма спектакля. Тут сложилось вместе и то, что учу молодых ребят, и спектакли хочется ставить для молодежи. А в молодежной культуре музыка играет важную роль, в каком-то смысле это язык молодежи. Они даже едучи в автобусе не расстаются с наушниками и плеерами. Вот и надо говорить с ними на их языке. Мы, например, могли бы сделать привычный классический вариант «Ромео и Джульетты», но музыкальный молодым понятнее, ближе, через музыку они слышат и Шекспира!

– В каком-то смысле ваши «Собор Парижской Богоматери» и «Ах, не говорите мне за любовь» тоже шаги к мюзиклу.

- А сейчас мечтаем взять настоящий мюзикл, какой – пусть пока будет секретом. Скажу лишь, что в основе – история об одной очень интересной и известной личности. Материал удивительный, и музыка очень хорошая. Кроме того, хотелось бы вернуться к сказочнику Шварцу, есть на примете любопытная французская комедия, за которую тоже неплохо бы взяться. И конечно, хочу играть. Планов много.

– Наталья Павловна, в преддверии праздников не могу не спросить, как вы проводите Новый год…

- Встретим Новый год дома вдвоем. Никуда не поедем. Будем звонить детям, будем много гулять, обо всем наговоримся… Замечательно, когда есть рядом человек, с которым можно отдыхать, это тоже одна из прелестей семейной жизни, которую я очень ценю. Считаю, что каждая женщина и каждый мужчина должны быть награждены счастьем и любовью. И не надо чего-то ждать от того, кто рядом, надо самому научиться отдавать, не задумываясь. Просто выстраивать жизнь в зависимости друг от друга.