Если столкнулись интересы судьи и милиционера, то кто победит?

Даешь судебную шестилетку!

Суть в том, что в 2002 году Дмитрий Капустин (в то время – федеральный судья Буденновского горсуда), был задержан нарядом милиции возле одного из кафе за, скажем так, некорректное поведение. В медвытрезвителе личность «буяна», который «шалил» в кафе без документов, была установлена милицейским начальством и представителем судейского корпуса, которые прибыли по звонку начальника медвытрезвителя подполковника милиции Геннадия Тер-Аванесова. Неприкосновенного судью Капустина отпустили.

Однако спустя пару дней Капустин пишет заявление в прокуратуру края, в котором сообщает, что его избили и незаконно задержали сотрудники роты патрульно-постовой службы. А кроме того, утверждает, что Тер-Аванесов, уже зная, что перед ним судья, ударил его.

Отметим, что действия милиционеров роты ППС признаны законными. Что же касается Тер-Аванесова, то следствие и суд затянулись почти на шесть (!) лет. Прокуратура пять раз отказывалась возбуждать в отношении него уголовное дело. После вмешательства тогдашнего краевого судейского начальника Тер-Аванесову все же было предъявлено обвинение в превышении должностных полномочий. Впрочем, при рассмотрении дела в суде прокуратура полностью отказалась от обвинения. Но ненадолго. Постановление о прекращении уголовного дела в отношении Тер-Аванесова в связи с его непричастностью к совершению преступления, которое вынесла Нефтекумский районный судья А. Исайкина, было отменено судебной коллегией по уголовным делам краевого суда на основании жалобы Капустина, который, в частности, ссылался на непрофессионализм представителей прокуратуры.

Но не по собственной же инициативе гособвинитель подписал отказ от обвинения?! Как следует из документов, его позиция была согласована с руководством прокуратуры края. Но сегодня Геннадий Тер-Аванесов вновь обвиняется в преступлении, которого он, по мнению прокуратуры, не совершал! И обвиняется опять-таки прокуратурой!

Не просите, простимы не будете

Сейчас процесс против подполковника милиции, более 30 лет отдавшего борьбе с преступностью, близится к завершению. На последнем судебном заседании, где присутствовали представители прессы, включая корреспондента «СП», судья Нефтекумского районного суда Татьяна Белова объявила об окончании судебного следствия и начале прений. Но до них дело так и не дошло.

И, как мне кажется, судья уже сделала для себя все выводы, которые, правда, еще не облечены в судебное решение. Впрочем, судите сами. Капустин просит приобщить к делу несколько документов. Это авиабилеты в Москву и обратно, куда он летал в те дни, когда в столице решался вопрос о подсудности дела по обвинению Тер-Аванесова. Защита протестует и сильно сомневается в том, что Капустин присутствовал на самом судебном заседании. Но судья документы приобщает.

Далее следуют чеки за бензин, которым «потерпевший» заправлял автомобиль в дни судебных заседаний, а также... подсчитанные им самим расходы на автобусные билеты до Нефтекумска. При этом сами билеты отсутствуют. По мнению Капустина, и этого достаточно, чтобы получить денежную компенсацию. Судья не оглашает решения о судьбе ходатайства, но оставляет документы у себя на столе «для рассмотрения»...

Иная судьба ждет ходатайства со стороны подсудимого. Защита возобновляет пять ходатайств, ранее поступивших в суд, и выясняется, что таковые в деле... попросту отсутствуют, что незаконно и необъяснимо. Но стоило ли «суетиться», если - в итоге - судья решает отклонить все ходатайства защиты. Так что «потерять» или «отклонить», в конечном итоге, оказываются однозначными глаголами.

...Во время перерыва подхожу к гособвинителю – заместителю Нефтекумского районного прокурора Валентине Королюк. Интересуюсь, как прокуратура поддерживает обвинение, от которого сама же отказалась, если новых фактов в деле не возникло?

- Это не я отказалась, - говорит она. – С такими вопросами обращайтесь к прежнему гособвинителю.

- Но ведь его позиция была согласована с прокуратурой края, то есть вашим руководством?

- Мне об этом ничего неизвестно. Никаких комментариев я давать не буду, - отрезает В. Королюк.

Между тем в ответе краевой прокуратуры на обращение Тер-Аванесова в Генеральную прокуратуру РФ черным по белому написано, что уголовное дело в отношении него прекращено «в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения».

...Судебное заседание продолжается. Подсудимый заявляет новое ходатайство – об отводе судьи: ему стало известно, что сын Беловой работает в местной прокуратуре, и он опасается предвзятого к себе отношения. Прокуратура – работодатель близкого родственника судьи, подкрепляет доводы обвиняемого ссылками на статьи Уголовно-процессуального кодекса РФ защитник Тер-Аванесова А. Губанов.

Судья и гособвинитель обмениваются улыбками. Ходатайство отклоняется.

Рабочий день закончен. Однако судебное заседание продолжается. Судья объявляет об окончании стадии следствия и спрашивает у защиты, сколько ей нужно минут (спасибо, не секунд), чтобы подготовиться к прениям.

- Мне нужно несколько дней, чтобы ознакомиться с протоколами, которые, несмотря на не-однократные письменные обращения в судебную канцелярию, не выдавались в течение восьми месяцев, - отвечает адвокат Тер-Аванесова Анжела Егиян, которая, к слову, однажды даже привозила в Нефтекумский суд ксерокс, чтобы сделать копии.

- Нет, столько времени я вам дать не могу (а, собственно, почему, если шестой годок делу? - А.Р.). Мы должны закончить сегодня, - говорит судья и объявляет перерыв на 50 минут.

Однако только через 20 минут секретарь суда представляет адвокату возможность «просмотреть» протоколы. В результате та сообщает, что просто физически не смогла полноценно ознакомиться с таким количеством документов.

- Хорошо, - соглашается с доводами защиты судья. И объявляет перерыв до девяти утра… следующего рабочего дня. Любопытное решение – ведь рабочий день, как мы уже знаем, кончился, канцелярия суда уже закрыта.

Бремя доказательств

…Судебные прения так и не были начаты. Отметим, бремя доказательств лежит на стороне обвинения. Так гласит принцип презумпции невиновности – один из основополагающих в современном уголовном судопроизводстве.

Что же на чашах весов у Фемиды в деле против Тер-Аванесова? На одной – показания самого Капустина и его четырех знакомых, косвенных свидетелей, которые признаются, что узнали об «избиении» со слов «потерпевшего». На другой – показания около десяти непосредственных свидетелей, которые утверждают, что Тер-Аванесов не бил Капустина. А ссадины и кровоподтеки, целый список которых выявлен медосвидетельствованием у «потерпевшего», тот мог получить как в кафе, в котором отдыхал с друзьями, так и во время задержания милиционерами.

Известно, что Фемида порой весьма благосклонна к своим служителям. Впрочем, если говорить о Капустине, то он теперь уже бывший судья, как непривычно ни звучит это словосочетание. В обычной жизни, даже расставаясь с судейской мантией, служители Фемиды именуются судьями в отставке. Но нынешней весной Капустин был приговорен к двум годам лишения свободы условно за вынесение заведомо неправомерного решения (см. «Судья неправедный», «СП», 1.03.08 и «Когда судья заведомо не прав», «СП», 14.05.08).

Но речь все-таки не о нем. В соответствии с тем же принципом презумпции невиновности любое обоснованное сомнение в доказательствах вины должно трактоваться в пользу обвиняемого. Игнорировать этот принцип – значит нарушать право человека на защиту. Проще говоря, считается, что лучше оправдать девять виновных, чем осудить одного невинного. И самое страшное, как мне кажется, происходит тогда, когда из принципа презумпции невиновности исчезает маленькая, но столь важная частица «не».