Сияние

В село – чтобы творить

Парадокс: даже в Минеральных Водах и Минераловодском районе мало кто знает этот дом. Между тем каждый год сюда приезжают маститые художники из многих городов России, Германии, Венгрии. Как тут не вспомнить пословицу, что нет пророка в своем отечестве.

Карьера Николая Вдовкина по меркам эпохи застоя складывалась блестяще. В неполные 40 – автор самого грандиозного в Хабаровске, тридцатиметровой высоты, монумента, председатель краевой организации Союза художников, депутат краевого Совета народных депутатов. И в материальном плане грех жаловаться – просторная четырехкомнатная квартира в самом центре Хабаровска, машина, выгодные заказы, поездки за рубеж – в Японию, Швейцарию… А он возьми и променяй все это на кусок земли в селе, где прежний владелец лишь залил фундамент под дом.

- Однажды я вдруг осознал, - говорит Н. Вдовкин, - что вся эта бурная общественная жизнь, хождение по инстанциям, сидение в президиумах в конечном счете убивают творчество. Тогда–то и зародилась мысль перебраться куда–нибудь в сельскую местность. Но так, чтобы неподалеку был аэропорт, железнодорожный вокзал. Побегайловка, куда нас пригласил старый знакомый Владимир Оздоев, вполне подходила…

И вот переезд. Где–то на каком–то полустанке в товарняк пробрались воры. Попробовали ящик – неподъемный. Прорубили с одной стороны – наткнулись на толстенную железную стенку. Прорубили с другой – то же самое. Плюнули и ушли, недоумевая – кому это вздумалось переть через всю страну металлический ящик? Оказывается, Вдовкиным. Много чего оставив в Хабаровске, они забрали с собой 600–килограммовую муфельную печь. Ведь она для эмальера – полноправный участник творческого процесса.

Искусство эмали известно со времен Древнего Египта. В эпоху Средневековья великолепные произведения из эмали создавали в Византии, в Лиможе (Франция), на Руси - в монастырях Великого Устюга и Ростова Великого. Н. Вдовкин искренне восхищается старыми мастерами. Какое надо было иметь терпение, мастерство, чтобы дровами в примитивных печах поддерживать постоянную температуру около тысячи градусов, необходимую для обжига!

Сам Николай Михайлович начинал с работы со слоистым стеклом. Его витражи, совершенные по художественному исполнению и революционные по технологии, высоко ценятся специалистами. Как и удивительные работы в металле, в монументальной скульптуре. Но однажды мэтра пригласили в Венгрию, в столицу эмальеров г. Кечкемент. Увиденное потрясло, и признанный мастер без колебаний пошел в школяры, стал с азов осваивать новый для себя вид искусства.

Ах, Париж, Париж…

Супруги Вдовкины извиняются за беспорядок на первом этаже: переносили муфельные печи на веранду, устанавливали котел. Ремонт, как всегда, затянулся. Чтобы я явственнее представил себе весь процесс, Валентина Гелиевна, тоже признанный эмальер, берет с рабочего стола одну из множества пластмассовых коробочек, открывает и показывает мне белый порошок. После обжига в печи он превратится в ярко–красную стекловидную массу. Эмальер, создавая произведение, должен держать в уме десятки таких превращений. Что же получается в итоге?

Николай Михайлович разгребает в углу какие–то доски, рамы и извлекает три запыленные медные пластины. Жена обтирает их тряпкой, и передо мной предстают великолепные, переливающиеся множеством оттенков, тончайше выписанные картины. И ведь это, по сути, расплавленное стекло – материал, в отличие от современных красок вечный.

Именно долговечность в сочетании с новыми, практически неисчерпаемыми художественными и технологическими возможностями, по мнению Н. Вдовкина, пробудила интерес к эмалям в конце ХХ столетия. Первую из пылившихся в углу работ под названием «Ангел» я впоследствии увидел на обложке великолепного, изданного в Венгрии персонального каталога Н. Вдовкина. Другая – «Уходящая женщина» - раздумье о многообразии человеческой личности, выраженное с потрясающим художественным и технологическим мастерством: фигуры и лица на ней словно растворяются в дымке. И, наконец, алая, словно бьющая из артерии кровь, эмаль «Мост менял».

- Вы не бывали в Париже?.. Удивительный город. Там с каждым мостом через Сену связано множество историй. В частности, Мост менял был прибежищем ростовщиков, нищих, бродяг. Здесь вечно кого–то обманывали, обворовывали, убивали. Когда мы проходили по набережной, то явственно себе все представляли. Так родилась эта эмаль…

Вдовкины за границей – как дома. Каждый год их встречают в Венгрии, Германии. Не раз бывали в Италии и даже лицом к лицу встречались с папой Римским. Несколько месяцев жили в Париже. Помимо общения с художниками, что крайне важно для творческого человека, есть в этих поездках и сугубо материальная необходимость. Да, в Российской академии высоко ценят художников из Побегайловки. Но одним признанием сыт не будешь. Спроса на эмали в России практически нет: знатокам они не по карману, а «новым русским», за редким исключением, высокое искусство, что козе баян. На Западе же средний гражданин вполне может позволить себе приобрести понравившееся произведение. Так и уходят одна за другой работы Вдовкиных за пределы Отечества.

- Я знаю, какие вещи у меня с ходу купят на Западе. Но если пойти по этому пути, то с творчеством можно попрощаться, - говорит Николай Михайлович. – Да и не в том смысл жизни, чтобы купить престижную машину…

Из поколения в поколение

Николай Вдовкин родился в с. Петровка Карагандинской области, куда его бабушку сослали после революции как классово чуждый элемент. На закате жизни она съездила в родовое имение в Саратовской области. Вернулась страшно расстроенная: дом, в котором увидела свет и выросла, полуразрушен, усадьба в жутком запустении. И хотя проку от этой поездки не было никакого, поступок потомственной дворянки запал маленькому Николаю в душу. И вот теперь, в зрелые годы, он решил скрепить родовое древо, помочь потомкам сохранить память о своих корнях.

Николай Михайлович выносит из дальней комнаты свой шедевр, не указанный ни в одном каталоге, – Владимирскую икону Божьей Матери. Большая, массивная, богато украшенная, она выполнена по всем канонам православной церкви. Допускается лишь некоторая вольность в трактовке выражения лица, глаз. Так вот стоило мне чуть пристальней вглядеться в глаза изображенной Вдовкиным Богородицы, как все окружающее великолепие перестало существовать. Они, словно космическая «черная дыра», затягивают и увлекают куда–то в неподвластное разуму пространство и время…

А вот другой лик Богородицы, созданный руками супругов Вдовкиных, знаком тысячам прихожан в Минеральных Водах. Он вознесен над воротами, центральным входом и снаружи алтарной части величественного нового храма Покрова Божьей Матери. Того самого, в котором покоятся мощи святого Феодосия Кавказского. Ни дождь, ни зной, ни мороз никогда не омрачат сияние этих эмалей. Покойный владыка Гедеон не раз общался с Николаем Михайловичем. И нынешний владыка, епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан, благоволит художникам из Побегайловки. Сейчас ведутся переговоры о том, чтобы они взялись украсить строящийся храм в Ессентуках.

К древнерусским иконам Н. Вдовкин всегда относился с превеликим почтением. И своим студентам еще в пору господства атеизма пытался внушать: это высокое искусство, которое следует постигать. Но главное в другом.

- Я не фанатик, не истово верующий, - размышляет художник. – Но православие – это наша душа. На его основе русские сформировались как нация. Отрекаться от него – значит отрекаться от прошлого своего народа.

Вдовкин не против того, что строят храмы, что на их возведение богатые люди жертвуют значительные суммы. Но Николая Михайловича коробит, когда вчерашние гонители и хулители церкви сейчас рьяно крестят лоб и отбивают поклоны в первых рядах прихожан, стараются продемонстрировать свое усердие перед объективами телекамер.

Перед выбором

Вдовкины вот уже несколько лет предлагают власть имущим организовать на Кавминводах первый в России музей эмалей. Готовы предоставить для него не только свои работы. Как я уже упоминал, каждый год в своем доме Вдовкины проводят приватные симпозиумы известных эмальеров нашей страны и Европы. Они готовы поставить условие и уверены, что оно не вызовет возражений: по завершении очередного симпозиума каждый участник должен будет преподнести в дар музею не менее двух своих работ. Таким образом, за каких–то 10–15 лет на Ставрополье можно будет собрать уникальную коллекцию эмалей, причем совершенно бесплатно. Никто против такой благотворительности не возражает, однако, когда доходит до дела… Единственное, что удалось Вдовкиным «пробить» - это на несколько месяцев выставить часть своих работ в Пушкинской галерее в Железноводске. Но ведь это летнее помещение, а речь идет о постоянной экспозиции.

…Запомнилась мне еще одна философская эмаль Н. Вдовкина: обгоревшие доски, расплавленный металл как символ разрухи, уничтожения. Но в центре композиции все так же светится неизбывной нежностью и любовью лик Богородицы, все так же глубок и печален ее взгляд.