Тысяча дней войны

"...Правду о сегодняшней Чечне не напишет никто. Врать я не хочу". Таким был первый вариант моего отчета о последней командировке в Чечню. Те из коллег, кто там бывал, поняли: газетные и телевизионные сюжеты столь же далеки от действительности, как идущая там война от официального названия "контртеррористическая операция". По большому счету, понимаешь, что правда нужна только тем, кто был и остается на этой войне. Тех, кто вне ее – в Москве и окрестностях, вполне удовлетворяют победные реляции о переходе к "мирной" фазе контртеррористической операции.

Впрочем, я, наверное, как все, кто хоть косвенно связан с этой войной, просто устала, как устали все, для кого Чечня – реальность, данная в ощущениях. И отнюдь не самых положительных.

Устать есть от чего. Завтра этой войне круглая дата – тысяча дней и ночей. Если считать с первого августа 1999 года. Или послезавтра – если считать со второго. Считают же так, как кому выгодно: кто с первого, кто со второго, а кто и с первого октября. Непосредственные участники за точку отсчета берут август. И, по большому счету, это правильно. Хотя и по сей день достоверных документов практически нет. Хронологию восстанавливать трудно. В нашей быстротекущей жизни вспомнить, что случилось тысячу суток назад... А давайте, попробуем.

Антитеррористическая операция – это Дагестан. Первое официальное сообщение о введении войск СКВО на территорию республики появилось 6 августа 1999 года. Но к этому времени уже были переведены на казарменное положение дагестанские органы внутренних дел (3 августа). Там уже находились подразделения ВДВ (десантники считают свои потери с 1 августа). Там уже воевала армия (генерал-полковник Валерий Манилов отсчет побед и потерь ведет со 2 августа). Пятого началась передислокация в Дагестан 102-й бригады внутренних войск МВД РФ. Девятого – в результате обстрела одного из аэродромов погиб герой России, летчик, служивший на Ставрополье, Юрий Наумов. Десятого – силами ВВС были осуществлены 78, как говорят военные, самолетовылетов. 12 августа с ноля часов прекращен проезд транспорта с территории Чечни. Как ни крути, а это – война. Просто тогда мы не понимали, что это и есть начало контртеррористической операции. То есть той самой второй чеченской войны.

Потом, как обычно, были просчеты. Бомбардировки, строительство фортификационных сооружений вдоль границы, подчеркну - административной. Душки-военные как бы забыли, что ни в одном вооруженном конфликте победа не достигается с помощью бомбардировок. А в Москве все усиленно опровергали слухи о возможности скорого начала наземной операции в Чечне, вокруг которой к концу сентября 1999 года были сосредоточены федеральные войска численностью почти 50 тысяч человек.

Владимир Путин, будучи тогда премьер-министром России, твердо заявил, что "никакой широкомасштабной военной операции в Чечне не планируется... Наша задача – защитить население России от бандитов, а как именно – вы скоро узнаете. Не будет ничего того, что было во время так называемой печально-известной чеченской кампании". Это высказывание увидело свет 25 сентября. К этому же периоду относится и знаменитая ассенизаторская цитата Путина, если забыли. После прибытия в Астану с двухдневным официальным визитом он сказал: "Мы будем преследовать их всюду, если, пардон, в туалете их поймаем, и в сортире замочим".

Нормально сказал, если учесть (а премьер-министр не мог этого не знать), что 23 сентября президент РФ Борис Ельцин подписал указ с грифом "секретно". На основании именно этого секретного указа велась и ведется контртеррористическая операция в Чечне. Несмотря на то, что, согласно Конституции РФ, правовые нормы, регулирующие права и свободы граждан, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.

Текст этого указа до сих пор так и не опубликован. А уж о попытке депутатов Госдумы России – членов движения "Либеральная Россия" обратиться от имени всего депутатского корпуса страны в Конституционный суд с запросом о соответствии секретного указа Конституции РФ и вовсе никто не помнит.

Так что 1 октября – это просто очередной этап, когда к наземной части операции, а честнее говоря, к боевым действиям в Чечне, приступили войсковики.

Еще один этап – это указ Владимира Путина от 22 января 2001 года о передаче руководства контртеррористической операции в Чечне органам ФСБ. На пресс-конференции, посвященной этому событию, директор ФСБ России Николай Патрушев заявил, что военные свою задачу в Чечне выполнили – крупных бандформирований, способных оказать сопротивление военным силам, не оказалось. То бишь надо понимать: сейчас там воюют с мелкими. Причем так "успешно", что убитых и раненых считают тысячами, да при этом еще в количестве расходятся (скандал прошлого месяца, когда военные запутались со своими потерями, еще на слуху).

Следующую этапную дату – 15 мая прошлого года, когда Патрушев должен был доложить о результатах проведения операции, – лучше не вспоминать. Как и о том, что она была расширена на территории всего Северного Кавказа. За всеми словами, датами и этапами реальных достижений так мало, что говорить и вспоминать о них просто не хочется.

Давайте сегодня вспомним о другом. О тех, кто воюет. И кого мы ждем. О тех, кого уже не дождемся. О той тысяче дней и ночей, которые длится эта война. Стыдно, но это больше, чем длилась блокада Ленинграда.