Генерал Алексей Ермолов: герой или тиран?

4 июня (по новому стилю) – 240 лет со дня рождения Алексея Петровича Ермолова – героя Бородино, командующего отдельным Грузинским (впоследствии Кавказским) корпусом, проконсула Кавказа. В регионе в его руках 11 лет была сосредоточена военная и гражданская власть.

Родился известный военачальник и государственный деятель в 1777 году в обедневшей дворянской семье в Орловской губернии. Личность этого человека воспринималась в прошлом да и воспринимается до настоящего времени неоднозначно: от восторга до откровенного неприятия, особенно у части кавказского населения. В их представлении Ермолов – это прежде всего жестокий колонизатор, деспот.

Многие привыкли заслугой окончания Кавказской войны считать усилия князя А. И. Барятинского. С этим нельзя спорить. Но ведь и Барятинский со временем понял, что без методов военной стратегии А. Ермолова на Кавказе не обойтись. Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо прежде учитывать политическую ситуацию, сложившуюся на Северном Кавказе. По сути, шла война, у которой свои правила.

Восточная часть Грузии в 1783 году вошла в состав Российской империи. Однако между землями в Закавказье и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов, которые нередко совершали хищнические набеги по обе стороны Кавказского хребта. Борьба с набегами стала одной из основных целей российской политики на Кавказе. Многие горские народы оказали ожесточенное сопротивление усиливающемуся влиянию имперской власти. Основными районами военных действий являлись Черкесия, Дагестан, Чечня. Население Северного Кавказа в то время во всем поддерживало Турцию и Персию, а Турцию считало самой могущественной страной. Россию же многие племена считали слабой.

С большими полномочиями император Александр I в 1816 году направил на Кавказ Ермолова. Следует также учитывать, что этот боевой генерал был направлен сюда не учиться танцевать лезгинку, а воевать, усмирять немирных горцев.

Прибыв на Кавказ, Ермолов успешно заключил мирный договор с Персией. После этого в течение полутора лет занимался безопасностью юго-восточных границ Закавказья. Затем приступил к активным действиям на Северном Кавказе. Прежде всего отказался от задабривания ханов и князей, выдачи им различных подачек. Это вызвало своеобразную реакцию. Горцы стали нападать на казачьи станицы, крепости, брать в плен командиров высоких чинов. Чеченцами был захвачен командир Кизлярского казачьего полка Шевцов, и за него потребован выкуп – восемнадцать телег серебра. Прибыв в крепость Моздок, Ермолов собрал большинство старейшин чеченских аулов и объявил им, что если к назначенному сроку полковник не будет выпущен, то отсюда никто живым не выйдет. Беспроводная связь в то время работала безотказно. Не прошло и суток, как плененный полковник был привезен в целости и сохранности безо всякого выкупа.

Усмирение горцев давалось не так легко, как думал Ермолов. Нередко оно проводилось жестоко. Однако такие меры зачастую не приводили к желаемому результату. В ответ горцы поднимали восстания. Однако и попытки добиваться прочного спокойствия на Кавказе мирным путем тоже терпели неудачу. Турция и Персия через своих эмиссаров, воинственно настроенных мусульманских лидеров, постоянно проводили политику ненависти к России и подстрекали горцев на новые выступления. Было ясно, что нужны совсем другие меры, которые смогут убедить мятежников в необходимости прекращения восстаний. Алексеем Ермоловым предложено строительство укреплений в горных местностях, а также множество мирных инициатив.

В 1818 г. по его указанию стали расти укрепления и крепости. Так на реке Сунжа была заложена крепость Грозная, а на многих пустующих землях Северного Кавказа солдатам, выслужившим свои сроки, предложено было строить поселения. В 1819 году вблизи главного аула кумыков Андреевского (Эндери), центра работорговли, была построена крепость Внезапная. Своим приказом Ермолов запретил торговлю невольниками, которые свозились с гор, из Закавказья и продавались в рабство в Турцию и Персию. Эта мера наместника была по нраву простым и бедным горцам, но не поддерживалась бандитами и теми, кто занимался воровством людей (иногда у сородичей). Против них применялись довольно строгие меры.

О крутых мерах Ярмула говорилось и писалось много. До сих пор ходят легенды о каких-то секретных его приказах, в которых отмечалось об уничтожении целых народов. Эти слухи практически всегда были ложными, но молва нередко раздувала и преувеличивала их. Известный грузинский историк А.Г. Кавторадзе отмечал: «Действительно Ермолов был сторонником жестоких мер и придерживался мнения, что «одна казнь могла сохранить сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены». Вместе с тем не вызывает никаких сомнений, что эти суровые меры Ермолов применял редко и преимущественно в отношении изменников, входивших в сношения с персами и турками, и разбойников, совершавших опустошительные грабительские нападения на селения русских и горцев, принявших покровительство России.

Да, А.П. Ермолов мог карать, но в большинстве случаев он умел прощать. В предписании к генералу Мадатову он отмечал: «Одобряю весьма, что возвратили захваченных женщин; не говорю ничего и против освобождения пленных, ибо полезно вразумить, что русские великодушно даруют и самую жизнь, когда не делают упрямой и безрассудной защиты».

Испанский революционер дон Хуан Ван Гален, спасаясь от инквизиции, убежал из Испании на Кавказ. Впоследствии он в своих мемуарах отмечал, как проконсул Кавказа с «благоразумием и осторожностью обходился с местными ханами, сколь тонкую политику проводил он в отношении населения, нелегко ему было доказывать, что зачастую не русские виноваты, а ханы, которые проводят политику Турции и Персии».

Один из его подчиненных упоминал: « Напрасно об Алексее Петровиче говорят, что он был жесток, это неправда; он был разумно строг». Даже А.С. Грибоедов, которого часто цитируют в том, что он не поддерживал многих действий Ермолова в своих «Путевых заметках», отмечал: «По законам я не оправдывал иных его самовольных поступков, но вспомни, что он в Азии, – здесь ребенок хватается за нож...». В письме к В. Кюхельбекеру он писал: «Кстати о достоинствах: какой наш старик чудесный, невзирая на все о нём кривые толки.., но ты не поверишь, как он занимателен, сколько свежих мыслей, глубокого познания людей разного разбора, остроты рассыпаются полными горстями, ругатель безжалостный, но патриот, высокая душа, замыслы и способности точно государственные, истинно русская, мудрая душа».

Знакомясь с многочисленными документами о деятельности Ермолова на Кавказе, можно встретить взаимоисключающие оценки.

Являясь командующим Кавказской армией, проконсулом Кавказа, он глубоко и основательно ознакомился с нравами, традициями, бытом, психологией его жителей. Во многих, особенно личных, действиях зачастую руководствовался неписаным кодексом горцев.

Успехи А.П. Ермолова на Кавказе были бы невозможны без преданных ему солдат и офицеров, чиновников. Их, выученных и воспитанных в суворовских традициях, он постепенно переводил в этот регион, избавляясь от лодырей, проходимцев, взяточников. Такие суровые меры по отношению к негодяям впоследствии не могли не сказаться на его дальнейшей службе. С воцарением на престол Николая I в Петербург полетели жалобы, доносы, клевета. Однако большая часть военного и чиновничьего состава боготворила Ермолова.

Главнокомандующий строго запретил изнурять солдат строевой подготовкой, самовольно запретил в войсках телесные наказания нижних чинов, повелел демонстративно, перед строем полков и батальонов, сжечь на костре все розги. Одежду и обувь приказал изготавливать согласно климатическим условиям. О пище солдат он заботился особенно. Так на улучшение их питания он увеличил денежное довольствие на 20 копеек серебром в месяц.

При обозрении обширного Кавказского края ему по восточному обычаю ханы дарили верховых лошадей, золотые изделия, красивое оружие, кинжалы, шашки и др. В одном из своих приказов он писал: «Не хотел я обидеть их, отказать принять подарки, неприличным почитал я воспользоваться ими и потому вместо дорогих вещей согласился принять овец (от разных ханств – 7000 голов). Сих дарю я полкам, хочу, чтобы солдаты, товарищи мои по службе видели, сколько приятно мне стараться о пользе их…». Овцы эти стали принадлежать солдатским артелям как собственность. Такая хозяйственность впоследствии дала возможность обеспечивать солдат мясом, шерстью, полушубками.

Своим представлением Ермолов способствовал перенесению столицы Кавказской губернии из Георгиевска в Ставрополь. Как деятельный администратор, вникавший во все хозяйственные, культурные, общественные дела на Кавказе, Ермолов с огромной энергией проникся идеей строительства лечебных учреждений. Из сэкономленных, отпущенных на содержание посольства в Персии денег им значительная часть направлена на обустройство Кавказских Минеральных Вод.

Ермолов всю свою жизнь сохранил неприязнь к титулованным царедворцам, которые «толпились у трона». И они также не оставались в долгу, постоянно старались доносить Николаю I о якобы больших злодеяниях проконсула Кавказа. Ермолов болезненно и тяжко переживал происходящее. 3 марта 1827 года, не видя возможности дальнейшего пребывания на Кавказе, он написал прошение Николаю I об увольнении. Это прошение было удовлетворено 12 марта, еще до прибытия письма из Тбилиси. После отставки заслуженный генерал от инфантерии, патриот России Алексей Петрович Ермолов в течение месяца приводил в порядок свои дела и 3 мая 1827 года в «три часа пополуночи», желая избежать проводов, выехал из Тифлиса в простой рогожной кибитке, в которой приехал сюда 11 лет назад.

***

Ермолов Алексей Петрович вошел в историю как военный деятель, как видный хозяйственник и политик. По свидетельству А. Пушкина: «Кавказский край, знойная граница Азии – любопытен во всех отношениях, Ермолов наполнил его своим именем и благотворным гением…».