Осужденные работают в исправительном центре в Георгиевске: вместо колонии

12 марта – День сотрудников уголовно-исполнительной системы. Он отмечался во всех учреждениях УФСИН Ставрополья, сотрудники получали благодарности, звания, почетные грамоты. А пресс-служба ведомства снабдила журналистов итоговым списком достижений за минувший год. Есть среди них и исправительный центр № 1, который введен в строй после капитального ремонта девяти зданий, относившихся прежде к Георгиевской воспитательной колонии. Давайте присмотримся к достижению поближе.

Итак, на Ставрополье появился исправительный центр № 1.Что как бы подразумевает, что он только первая ласточка, за которой на светлом небе пенитенциарной системы России и отдельно взятого Ставрополья появятся стаи таких ласточек, призванных продемонстрировать приверженность нашей страны к европейским и общечеловеческим ценностям, гуманизации уголовного наказания и т. д. и т. п. Давайте присмотримся повнимательнее к этой первой птичке.

Оговорюсь сразу, те проблемы, которые, как мне кажется, сопровождает появление таких центров, не решаются на уровне краевой пенитенциарной системы. Ставропольчане как раз делают все, чтобы центр стал по-настоящему нужным и полезным.

Параллели для истории

– Принудительные работы были включены в Уголовный кодекс РФ (это статьи 44 и 53.1 ), – рассказывает адвокат краевой адвокатской палаты Дмитрий Игнатьев, – в качестве одного из видов наказания 7 декабря 2011 года. Начать его применять планировали в 2013 году, но в связи с неготовностью уголовно-исполнительной системы введение в действие было отсрочено до 2014 года. Но этого не произошло, а в сентябре 2013 года появилась информация о том, что Минюст РФ готовит законопроект о переносе сроков теперь уже в связи с нехваткой денег на создание исправительных центров. Применение принудительных работ было отложено до 1 января 2017 года.

И вот свершилось. К началу 2017 года были созданы первые четыре исправительных центра – в Ставропольском и Приморском краях, а также в Тамбовской и Тюменской областях. При действующих исправительных колониях было организовано еще семь изолированных участков, которые также работают как исправительные центры. Общий лимит наполнения – 896 осужденных.

Что же представляют из себя принудительные работы?

– Принудительные работы, – разъясняет Д. Игнатьев, – вид уголовного наказания, связанный с привлечением осужденного к оплачиваемому труду в местах, определяемых органами уголовно-исполнительной системы, с вычетом из его заработной платы части заработанных денег. От исправительных работ принудительные отличаются тем, что осужденные проживают на территории исправительного центра, а не по месту постоянного жительства. А в отличие от обязательных принудительные работы оплачиваются.

Для людей старшего возраста ассоциации с так называемой «химией», существовавшей в советское время, неизбежны. Тогда «химиков» выводили на работы, пусть и на опасных и вредных производствах, но труд не был безвозмездным.

Так что это альтернатива лишению свободы, правда, при небольших сроках наказания – от двух месяцев до пяти лет – за совершение преступлений небольшой или средней тяжести либо за совершение тяжкого преступления впервые. Еще проще, исправительный центр – это что-то вроде колонии облегченного типа: вместо камеры и отряда общежитие-гостиница, но с ограничениями, определенными государством для проживающих. В таком центре осужденный находится хоть и под надзором, но не под стражей.

– Этот вид наказания выгодно отличается тем, что все-таки это не изоляция людей, пусть и оступившихся, от общества. Принудительные работы и пребывание в исправительных центрах, несмотря на их название, можно сравнить с работой вахтовиков, которые работают вдали от дома, проживая в общежитиях, – считает заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний России Валерий Максименко.

И отпуск тоже

Первым начал работать именно наш, ставропольский центр.

– Мы зарегистрировались, – рассказывает начальник центра майор внутренней службы Сергей Гладких, – 22 декабря прошлого года. И уже после новогодних праздников были готовы принять первых осужденных. «Пионером» стал парень из Дагестана. Нужно отметить, что за нашим центром закреплены два федеральных округа – Южный и Северо-Кавказский.

А для первого осужденного, прибывшего в Ставропольский исправительный центр, вопреки расхожему мнению, пребывание в нем стало не нижней ступенькой наказания, а наоборот. Злоумышленник за употребление и хранение наркотических веществ был приговорен к штрафу, но не платил его. Суд заменил наказание на более суровое – исправительные работы. Парень и здесь нарушал. Суд по представлению уголовно-исполнительной инспекции отправил его на 25 дней принудительных работ в Ставропольский исправительный центр. Трудился в Георгиевском МУП ЖКХ – убирал, мел, мусор собирал. Наказание, кстати, уже отбыл и уехал на родину.

Страдал не особо. Вообще, при таком виде отбывания наказания ограничений в правах в сравнении с обычным гражданином, скажем прямо, немного. Но они есть.

– Осужденные не могут самостоятельно выбирать работу, – продолжает С. Гладких, – не могут уволиться или поменять работу, не могут без разрешения администрации покинуть исправительный центр. Других ограничений нет. А после отбытия одной трети срока наказания, если не было нарушений, осужденному могут разрешить жить за пределами центра с семьей, но в пределах муниципального образования, где находится исправительный центр. Они могут пользоваться мобильными телефонами и Интернетом, что запрещено в исправительных колониях и тюрьмах. Осужденные получают зарплату, из которой по решению суда в доход государства удерживается от 5 до 20 процентов. У них есть право на оплачиваемый отпуск – 18 рабочих дней – после первых шести месяцев работы. Проводить этот отпуск за пределами исправительного центра разрешается только осужденным, не имеющим взысканий. На них распространяются все положения социального, пенсионного законодательства, в том числе Трудового кодекса.

– А если обитатель центра заболеет, кто его будет лечить?

– Обычные врачи по обычному медицинскому полису.

– А сходить в кино они могут?

– Могут и в кино, и в магазин. Одежду и питание осужденные себе покупают сами. Для выхода в город нужно не иметь нареканий и написать заявление.

– А кто оплачивает банкет? Кто финансирует недешевое, скажем, содержание в исправительных центрах?

– Осужденный ежемесячно возмещает расходы на оплату ком-мунально-бытовых услуг и содержание имущества.

– А если у него нет денег?

– И нет одежды, и не на что купить еду… Вы это имели в виду? Тогда мы обеспечиваем его всем необходимым – одеждой и питанием за счет государства. В исправительном центре преступнику предоставляются спальное место, постельные принадлежности. Норма жилой площади на человека – не менее четырех метров. Первое, что мы делаем по прибытии осужденного, немедленно его трудоустраиваем. Иначе откуда удерживать затраченные государством средства на его содержание?

Реальность для виноватых

Сейчас в Георгиевском центре находятся всего шесть осужденных, а рассчитан он на проживание 144 человек. Мало? Безусловно, мало. А здесь работают 19 сотрудников, 16 из которых аттестованы. Однако специалисты пенитенциарной системы убеждены, что центр в самом скором времени будет заполнен. Сергей Гладких склонен объяснять такой расклад сложностями начального этапа. А руководство Федеральной службы исполнения наказаний приводит Ставрополье как пример, где исполняется практически 100 процентов приговоров к принудительным работам. Все – это шесть имеющихся в наличии. Но это уже вопрос к судебной системе.

Впрочем, некоторые эксперты считают, что 19 человек персонала на 200 осужденных (такой расклад, судя по всему, будет во всех исправительных центрах России) мало. Ведь им предстоит и способствовать трудоустройству, и организовывать досуг, и воспитательные мероприятия проводить.

Все нынешние постояльцы трудоустроены. Женщина работает в системе общественного питания, двое мужчин в ЖКХ, еще двое – в ДРСУ. Прибывший недавно новичок тоже пойдет трудиться в систему жилищно-коммунального хозяйства. С работой проблем нет и не будет, убежден начальник центра. Есть предварительные договоренности о трудоустройстве в ООО «Ставсталь», ООО «Краснокумский кирпичный завод», ГУП «Минераловодское ДРСУ», ОАО «Хлебокомбинат Георгиевский».

Будущее для новшества

Возникает вопрос: насколько широко может применяться такой вид наказаний, как принудительные работы? Уже объявлено, что к концу 2018 года планируется построить еще семь исправительных центров и восемь спецучастков в колониях общей вместимостью чуть более тысячи человек. К 2020 году, по планам властей, общая численность осужденных к наказаниям, не связанным с изоляцией от общества, составит 200 тысяч человек. А значит, сетует генеральный директор благотворительного фонда «Попечитель», член общественного совета при ФСИН Елена Зеленова, в исправительных центрах может быстро возникнуть дефицит свободных мест.

Планы и опасения, на мой взгляд, одинаково выстроены на зыбучем песке предложений, потому что правоприменительная практика отсутствует напрочь, и далеко не ясно, как часто суды будут выносить такие приговоры. Конечно, общая тенденция в судопроизводстве провозглашена, понятна и прозрачна – как можно меньше приговоров, связанных с лишением свободы. Но декларация и реалии судебной практики, как говорится, это две большие разницы.

Есть и еще одно но, с которым активно выступают правозащитники. Та же Е. Зеленова опасается, что «они (центры. – В. Л.) могут превратиться в заведения для блатных осужденных». Такого же мнения придерживается и ставропольский правозащитник Александр Горшенин.

– Создание таких облегченных условий для преступников, – говорит он, – с моей точки зрения, недопустимо. Но раз такое решение приняло государство, нужно сосредоточить усилия на общественном контроле, кто в них будет попадать – блатные с большими деньгами или действительно люди, впервые оступившиеся и осужденные за нетяжкие преступления. Пока же решение принимает один судья, а это значит, что сомнения остаются.

С этой позицией можно спорить, можно соглашаться. Но такое мнение есть, и игнорировать его вряд ли стоит.

Отмечу еще один несомненный плюс исправительных центров. Пока, правда, гипотетический. Введение нового типа уголовного наказания может положительно отразиться на российской культуре. Наша страна не первая в мире по количеству заключенных на душу населения. Вторая. После США. А это, помимо всего прочего, привело к огромному влиянию уголовщины не только на повсе-дневную жизнь, но и на культуру народов страны в целом. Кажется, Виктор Пелевин говорил, что современный русский менталитет пронизан тюремным кодексом чести. Тюремный сленг, кодекс поведения тюрьмы-ссылки знают все, и дети в том числе. Исправительные центры УФСИН, по идее, станут границей отделения условий в них для осужденных от «зоны» в сегодняшнем ее понимании.