Иван Олдин: война в Афганистане никогда не забудется

Иван помнил тот случай, улыбался: «Так вот тот лейтенант, который не дал нам «затариться» военторговскими батниками и сгущенкой!». Вот как случается в жизни: через тридцать лет встречаешь братишку, который на войне был рядом и прикрывал тебя броней своей боевой машины.

А вот еще одна случайная встреча на войне с земляком. Как-то раз по технической причине отстала БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина) Ивана от колонны, кровь из носу догнать надо было, но уже вечерело, начался комендантский час. Не отпустил их тогда офицер, командующий точкой охранения, где пришлось устранять поломку. Обидно было ночевать среди незнакомых людей и в незнакомом месте. Но кто знает, что могло бы произойти ночью в пути. Командовал той точкой Виталий Чумарный из Ставрополя. Тогда, конечно, не знал Иван, что именно земляк преградил ему путь. Через годы пересеклись и поговорили.

Самого Ивана Олдина призвали в ряды Вооруженных сил в 1981 году. Карантин и курс молодого бойца проходил в городе-герое Волгограде, оттуда и направили исполнять интернациональный долг. Началась служба в провинции Шинданд в 5-й Гвардейской дивизии, в 371-м мотострелковом полку. Назначили молодого солдата водителем БРДМ при комендантском взводе. Поначалу приходилось выезжать на спецоперации и в рейды в составе сборных колонн, а чуть позже был сформирован отряд сопровождения. Вот тогда и началась более интересная служба.

Ходили в сопровождении автокараванов из Шинданда в Кандагар, в Туругунди, доезжали до границы с Советским Союзом, почти до самой Кушки. Когда сопровождали колонны, часто попадали под обстрелы. И в страшный зной, и в лютые морозы тянулись колонны с грузами по Афганистану, пересекали пустыню, ползли по горным узким дорогам, держали колею, чтобы не напороться на мины.

В первый год службы хорошо было сопровождать колонны стройбата или идти вместе с бомбовозами. Душманы их не трогали. Смысла особого не было. А вот «наливники» обстреливали постоянно. Однажды собралось в караван несколько колонн. Первыми пустили машины со стройматериалами, за ними автомобили, груженные авиабомбами, а уж потом пошли цистерны с керосином и бензином. У Нагаханского поворота перед Кандагаром душманы ударили по сводной колонне, отсекли несколько головных машин стройбата. Перенесли огонь на бомбовозы. Запылали «наливники». Вот тогда пришлось по-настоящему жарко. Всю ночь над кандагарской «зеленкой» стояло зарево, и всю ночь БРДМ Ивана Олдина сновала туда-сюда, вывозя раненых и убитых, выводя остатки колонны из зоны обстрела.

Однажды в рейде на Чагчаран - это городок такой на пути к Герату - шла колонна след в след. Все знали, что «духи» здесь шутить не любят, много мин-сюрпризов оставляют, так что и на полметра в сторону нельзя сдвинуться. Иван на своем БРДМ двигался за передвижным штабом, базировавшимся на сто тридцать первом ЗИЛе. За рулем там сидел Николай Шепель, солдат-одногодок и по возрасту, и по призыву. Вдруг раздался взрыв. Пыли и так хватало: от движения колонны она просто висела над дорогой, мешала обзору, лезла и в рот, и в уши, забивала глаза, а теперь пыль встала плотной стеной - на вытянутую руку ничего не разглядеть. Водители выскочили из кабин, никто даже и не думал о своей собственной жизни, главное - помочь товарищу! У подорванной машины взрывной волной вынесло половину кабины, оторвало левое колесо, сорвало с места двигатель. В уцелевшей правой части кабины в шоковом состоянии сидел старший машины сержант Игорь Сысоев. Вот ведь повезло! Водителя не было. Начальник штаба майор Потапов приказал найти хотя бы фрагменты тела, чтобы было что отправить на Родину грузом 200.

Долго шарили под автомобилями, искали на обочинах, но безрезультатно. Отчаялись, ведь дальше идти надо колонне. И тут услышал Иван, скорее, угадал сквозь гул моторов стон. Двинулся на звук, до рези в глазах вглядывался в уже оседающую пыль и увидел своего друга, водителя подорванной машины, целым и практически невредимым, только с ногой что-то произошло, не мог подняться самостоятельно Коля.

«Вертушка», прилетевшая сразу после подрыва, забрала на борт контуженного Николая Шепеля. После возвращения из рейда в Чагчаран помчался Иван в госпиталь проведать друга. Слава богу, в норме оказался Николай. В рубашке родился солдат! Взрывной волной Колю отбросило в сторону метров на двадцать вместе с днищем кабины. Как говорится, отделался легким испугом, плюс сильный ушиб и контузия.

Приходилось Ивану и на всякие задания выезжать, возить пехоту на броне. Зачастую ночью окружали селение, а на рассвете начинался бой. Из всех видов вооружения уничтожали душманов, пытающихся уйти из кишлака. Затем входили в деревню, выводили из нее детей, женщин и стариков. По громкой связи предлагали оставшимся «духам» сдаться. Иногда подобные операции заканчивались быстро и легко. Ни убитых, ни раненых с обеих сторон. Тихо-мирно душманы складывали оружие. Но чаще бывало иначе. Приходилось «зачищать» селение, то есть проходить по всем улочкам и проверять каждое помещение, обшаривать каждый закоулочек. Бывало, попадали под шквальный огонь. Теряли ребят.

Как-то раз на подобной операции в Герате минометчики напугали всех в колонне до смерти, а потом сами же и потешались над водилами. Стояли минометчики неподалеку, и было прекрасно видно, что стволы орудий находятся под небольшим углом. Только углядел народ, стволы минометов стали подниматься почти вертикально, и тут же раздались залпы. Иван задрал голову, решил, что снаряды сейчас точнехонько на колонну упадут, схватил в охапку пулеметчика, сидевшего на броне, и они вместе свалились под БРДМ. Долго хохотали братишки-минометчики, наконец объяснили, что вели они ближний бой, за дувалом находились «духи», вот и пришлось забрасывать туда мины.

Вспоминает Иван и первый бой. Ничего не понимал, что происходит. Колонна только втянулась в ущелье, как сразу головная машина подорвалась на мине и со скал ударили автоматы и пулеметы. Ясное дело, вместе со всеми скатился молодой солдат в придорожные камни. Пытался разобрать, откуда стреляют, только поводил стволом автомата - не видел цели. Тут звон в ушах, думал - все, отвоевался, ранили. Оказалось, сосед справа, сержант, ударил - мол, не сиди просто так. Понял жесты Иван, начал одиночными стрелять. Только сержанту мало этого, подполз ближе и орет: «Ты что, очередями не можешь, не научили?!». Стал Иван очередями стрелять да магазин сразу опустошил. Новый вставил, передернул затвор, нажал на курок и почти сразу опорожнил и этот магазин. И снова прилетело Ивану от сержанта: «Что ж ты делаешь! Короткими, короткими очередями давай!». Иван и «давал». Стрелял и стрелял. С той стороны замолчала огневая точка. Кто-то из парней, что подальше залегли, кричит Ивану:

- Слышь, военный, ты куда стрелял? Место запомнил? Показывай! Сейчас туда огонь перенесем!

А Иван и сказать ничего не может, не помнит, куда стрелял. Так и закончился скоротечный бой в горах. Не видел Иван врага, стрелял по скалам, вот и все. Сержант потом долго поучал: как вести себя в бою, как выискивать цель, как экономить патроны, как быстро снаряжать магазины. Потом похлопал по плечу - ничего, научишься!

Ивану Олдину удалось разыскать многих ребят, с кем колесил по афганским дорогам, иногда встречаются, вспоминают те времена, когда еще совсем пацанами были - восемнадцать-двадцать лет! Да только война на возраст не смотрела, быстро заставляла набираться боевого опыта и мыслить не мальчишескими, а взрослыми категориями.

Несколько раз Ивана Олдина представляли к наградам, но что-то никак не получалось: то ли не хватало поступков на настоящий подвиг, то ли терялись наградные, то ли кому-то нужнее было. Да не важно это все. Все же нашла сержанта Олдина самая солдатская медаль «За отвагу».

Вскоре и демобилизация подоспела, вернулся Иван Олдин домой, в Шпаковку. Много времени прошло с тех армейских, афганских времен. Вот уже и на пенсии Иван, и в Чечне успел повоевать, да многое в жизни произошло, а вот ведь будто вчера были колонны сопровождения, подрывы. Все помнится и никогда не забудется!