Вышла книга Николая Сахвадзе «Ставропольские писатели»

Уже в кратком вступлении автор четко оговаривает: книга носит личностный характер и не претендует на звание «энциклопедической». Действительно, «охват» фамилий, здесь представленных, говорит о том, что составитель уделил внимание далеко не всем, кто в разные годы входил и входит в писательские ряды Ставрополья. Как признается сам Николай Николаевич, критерием отбора послужил «ближний круг» друзей, коллег, единомышленников. Быть может, у кого-то отсутствие в книжке многих известных фамилий вызовет удивленное недоумение: как же так, почему здесь нет того-то и того-то?.. Ответа ждать не нужно, лучше открыть обложку и посмотреть на содержание.

Книга состоит из двух частей: первая - «Краткий биографический словарь», вторая — серия зарисовок «Силуэты современников». Знакомство с первой наводит на мысль, что автор, собственно, проделал работу библиографа-биографа, поскольку читателю дается возможность узнать чисто биографические сведения о том или ином персонаже. Перелистывая страницу за страницей, будто старый семейный альбом, уносишься в годы минувшие, по времени не столь и далекие, но за событийными цунами последних десятилетий проглядывающие так смутно, словно века пролетели. Н. Сахвадзе листает этот «альбом» с любовью и легко читаемой нежностью к «кругу друзей», не ограничиваясь сухими датами и фактами их судеб и творчества. Он то и дело позволяет себе такие вот симпатичные лирические отступления-вкрапления, говоря о товарищах по литературе: «Простое перечисление их имен и то доставляет удовольствие». Каждому находит свое краткое, емкое, эмоциональное описание. Например, поэта Вениамина Ащеулова называет остроумным, мужественным трудоголиком, чья душа «навек причалена к Руси», знаменитого классика, лауреата Сталинской (по-нынешнему читай — Государственной) премии Семена Бабаевского - «самым ставропольским из всех ставропольских писателей», а забытого сегодня трудягу лесоповала Ивдельлага Алексея Бибика - человеком трагической судьбы, который при более благоприятном стечении обстоятельств мог стать одним из столпов русской литературы, но попал в жернова политики... И действительно, кто сейчас хотя бы слышал названия романов бывшего революционера-подпольщика, конструктора Русско-Балтийского вагонного завода в Риге А. Бибика «К широкой дороге», «На черной полосе», не говоря уж о повестях и рассказах? Чем-то очень родственным по духу, видимо, запал он в память и сердце Н. Сахвадзе, человека совсем другого поколения, испытавшего также немало житейских трудностей на своем пути.

Ни разу не довелось ему встретиться (хотя дороги то и дело почти пересекались) с рано ушедшим Андреем Губиным, автором нашумевшего едва ли не на весь СССР романа «Молоко волчицы», об этих несостоявшихся встречах Сахвадзе сейчас вспоминает с философским юмором. А для Губина нашлись у автора трогательные слова защиты от несправедливых, обидных завистников, злобно называвших роман «краевым вариантом «Тихого Дона»: «Но Губин не был эпигоном; он создал мощное самобытное произведение, не копируя и не подстраиваясь под глыбу шолоховского эпоса. Достаточно сказать, что при жизни автора роман выдержал двенадцать изданий!». Даже в небольшой по объему заметке можно ясно проследить неподдельно глубокое сочувствие еще одной непростой писательской судьбе.

С Владимиром Дятловым Сахвадзе роднит общая линия жизни — сочетание рабочей профессии с литературным трудом. Рассказывая о творчестве старшего друга, вспоминает, как шли однажды вместе через площадь Ленина в Ставрополе: «Вдруг Дятлов приостановился и указал на электронные часы на крыше углового здания: «Знаешь, Коля, а ведь это я собирал и настраивал их». Мне понятна его пролетарская гордость, ведь и я предпочитаю хвастаться не принятыми в печать рукописями, а тем, что могу собрать и разобрать газовую плиту десятикопеечной монетой». Маленький штрих, а как много говорит об обоих литераторах. Но... и о Владимире Дятлове ныне знают так мало, хотя после выхода в 1978 году в московском издательстве «Современник» его романа «Чистая сила» Ставропольский драмтеатр поставил на своей сцене одноименный спектакль. Кстати, одновременно с Дятловым творил в Ставрополе замечательный детский поэт Александр Екимцев, вместе они вели занятия в литературной студии для молодежи при краевой писательской организации, один руководил секцией прозы, другой — поэзии. Размышляя, почему так редки издания книжек Екимцева, Сахвадзе сокрушенно подытоживает: «Потому что чудесный мир поэта Александра Екимцева не совпадает с миром сегодняшней России; приоритеты у них печально разные». Насчет приоритетов спорить не берусь, но одно возражение у меня найдется: имя А. Екимцева сегодня живет в названии главной детской библиотеки края, где поэта и чтут, и читают подрастающие поколения.

С особенным — почти сыновним — чувством написан очерк о Евгении Карпове, 93-летие которого значится в одном из посвящений всей книги. Автора романов «Разведка боем» и «Буруны», сборников повестей «Твой брат» и «На семи холмах» Н. Сахвадзе почтительно называет своим наставником, подчеркивая: «Независимо от территории проживания именно Карпов (живущий теперь в Киеве. - Ред.) является сегодня подлинным и единственным патриархом ставропольской литературы».

Сколько ярких имен напомнил нам Николай Сахвадзе своей, ей-богу, подвижнической книгой: Виктор Колесников, Раиса Котовская, Вадим Куропаткин, Михаил Усов, Игорь Романов, Георгий Шумаров... Одни имена еще, слава богу, на слуху, другие пребывают в тихом забвении, как и многие из их книг, стоящих на полках ставропольских библиотек. Есть у Сахвадзе и заметки-очерки о здравствующих современниках, тех, кто тоже чем-то по-своему близок и дорог автору. И в этих скромных по объему, трудно подпадающих под какой-либо жанр публикациях жемчужными россыпями поблескивают попутные мысли о роли писателя и литературы вообще в наши дни: «Недавно я обратил внимание, что последнее время не встречаю в газетах, не слышу по радио или телевидению слова «Родина». Как будто средства массовой информации решили вытравить из нас не только память о «социалистическом отечестве», а чувство Родины вообще, — скрыто подготавливая население к чьей-то неизбежной оккупации. Вот почему нам, как никогда, необходимы люди, подобные...». Далее у автора идет фамилия казачьего поэта Анатолия Маслова, но мне думается, что в одном ряду с ним могут быть названы все герои книги. Не претендуя на всеохватность и масштабность, книга Н. Сахвадзе оставляет впечатление очень светлое, хотя, разумеется, незавершенность в ней ощущается. Понятно: он работал над ней в одиночку, с истинным наслаждением описывая свой ближний круг друзей. Быть может, если бы в этой работе приняли участие другие авторы, да если б был у нее свой внимательный редактор, она получилась бы куда более полной, насыщенной, последовательной. Но тогда это была бы уже совсем другая книга... Впрочем, писательская организация Ставрополья на рубеже своего 75-летия тоже могла бы общими силами такое издание выпустить.