Валентина Лезвина: «Le ballet de la Merlaison» по-русски

Тридцатое, что ли, было декабря, возвращаюсь вечером с работы, достаю из почтового ящика конверт. Пишут мне ставропольские электросети: так, мол, и так, нехорошая Валентина Александровна, задолжали вы нам почти полторы тысячи рублей. Срочно платите, иначе в суде встретимся, с известным результатом не в вашу пользу. Начинаю злиться и с утра - вместо новогодних приятных хлопот в состоянии крайнего раздражения (я достаточно аккуратный плательщик по счетам) начинаю звонить в эти самые электросети. Фиг вам, то есть мне - уже никто не работает. Настроение, сами понимаете, не улучшилось.

К исходу «новогодних выходных» получаю счет за коммунальные услуги из своей управляющей компании. Она сообщает мне, что возвращает полторы сотни рублей за электроэнергию как переплаченные ранее. Вот и загадка не для детей: кто их них двоих правей? Ребус этот пришлось разгадывать, используя прикрытие в виде статуса обозревателя «Ставропольской правды». На поиск ответа ушли время и нервы. И что выяснилось в электрическом ведомстве? Я им не должна. А письмо написали зачем, спрашиваю, угрожающее? Оказалось, что письма пишет компьютер (???), а фамилия исполнителя документа в нем не более чем просто формальность.

Другая история, которым несть числа, произошла с коллегой. Пятого мая перед большими выходными, которые сопровождали праздник Победы, приносят ей уведомление о заказном письме, от кого - непонятно, но получить в течение пяти дней можно бесплатно, потом - за деньги (их почта взимает за хранение заказной корреспонденции). Пять выходных дней мучилась она в непонятках, в первый же рабочий пошла на почту, выстояла более чем часовую очередь (это уже немножко другая история, о ней сегодня не будем) и получила письмо из налоговых органов о том, что... до 1 мая она должна сдать декларацию о доходах. В противном случае ей тоже грозили всякими неприятностями. Самое интересное, что письмо было отправлено... третьего мая.

Вот такие две истории с бумажками. Которые непонятно кто пишет (компьютер, чиновник и так далее и тому подобное), непонятно зачем и для чего. Но очень понятно, кому они адресованы - нам, букашкам по жизни. Которых можно и ни за что обидеть, и припугнуть, и не извиниться за причиненные неудобства. При этом и обиды, и пугание, и компьютер, и даже конверты, которыми пользуются чиновники, оплачены из нашего букашечьего кармана в виде налогов.

Впрочем, букашечья жизнь гораздо шире и интереснее этих двух примеров. Расскажу еще историю. Уехал один человек из города Ставрополя и попросил меня получать часть его социальных выплат. Доверенность соответствующую оста­вил в почтовом отделении. Деньги весьма небольшие, но - деньги. И тут с нового года перестала я их получать. На почте объясняют: есть новая организация, которая их теперь доставляет, обращайтесь туда. Долго - опять же под прикрытием родной газеты - искала я эту организацию. Нашла. Сидит «на главпочтамте» и, в общем-то, не собирается мне чужие денежки нести. Объяснение простое: когда наш доставщик приходит, вас нет дома. И доверенности у вас теперь нет. Та, что осталась в отделении связи (она, между прочим, до августа еще действует), к нам никакого отношения не имеет. И, скорее всего, она не той формы, что надо, - ее бы еще посмотреть...

Мне предложили «простой» вариант: чтобы мой доверитель в другом городе взял новую доверенность, переслал, и вот когда она придет, принести ее, предупредив за несколько дней, тогда денежки и отдадут. Логика чья? Человека, который отвечает за бумажки. Логика человеческая, которую я изложила заместителю руководителя этой организации, иная: я никого не просила изменять способ доставки денег, существовавший меня вполне устраивал. Но раз он изменен и вам поручили разносить эти социальные деньги, вы и ищите меня, находите разносчиков, которые работают не с девяти до шести, а в удобное для меня время, ведь за эту работу еще и платятся в конечном счете мои же деньги. Эти две логики, понятное дело, оказались параллельными, не пересекающимися прямыми. И, конечно же, придется мне действовать по чиновничьей указке. Потому что букашкам не должно сметь иметь свое мнение.

Я ненавижу букашечью жизнь - свою и большинства россиян. Но я ничего не могу сделать, чтобы букашки перестали зависеть от бумажек. Порой удается в одном конкретном вопросе что-то решить, а чаще не удается. И не удастся, даю свой пессимистический прогноз.

Потому что в моей букашечьей жизни была еще одна история. Апофеозная ко всему вышеизложенному. Созрел у меня зимой вопрос к премьер-министру Великой России (в которой он сейчас президентом служит. Всенародно избранным). Нашла сайт премьера, письмо ему написала 29 февраля: так, мол, и так, есть проблема, которую решить можете только вы. Проблема социальная, очень многих людей касающаяся. Получила даже ответ по электронной почте: ваше письмо получено, сообщают мне специально обученные чиновники (или автомат?) (понятно, что ни президент, ни премьер свою почту просто физически не осилят), ответим, как положено по закону, через месяц то есть. Два прошло, нет ответа. Еще раз написала, еще раз уверили, что письмо получено и ответ будет. Ждем-с.

Только веры, что дождусь, как-то маловато. Видимо, не моя, букашкина, стезя с верховной властью переписываться. Да и клеркам сейчас не до этого - в аппарате, наверное, утряска, усушка, утруска...

А вывод из всего этого вырисовывается такой - дописавшиеся до политиков в твиттерах и прочих фейсбуках и получившие в подарок собаку, куклу или новый водопровод в деревню - не более чем картина из второй части Марлезонского балета.

Букашки Le ballet de la Merlaison не танцуют.