110 лет со дня рождения профессора Николая Павлова

Редкие лучи зимнего солнца пробились сквозь ажурную занавеску, проникли в комнату и отразились в стеклах шкафов. За ними тускло мерцала позолота книжных переплетов. Я нахожусь в квартире, где жил с семьей Н. Павлов. Сейчас здесь живет его младшая дочь. Мы давно знакомы с Татьяной Николаевной, я прошу ее поделиться воспоминаниями об отце.

Мое внимание привлекает зкслибрис на титульном листе книги: там изображены сова, раскрытая книга и горящая свеча.

­ Знаете, такими экслибрисами помечены все книги папы, ­ говорит Татьяна Николаевна. ­ Он был скромным и деловым человеком, но что­то романтическое из юности у него осталось. А с этим рисунком связан и его девиз: светя другим ­ сгораю сам. Таким он и был в жизни.

Он родился в Уфимской губернии. Отец умер, когда ему было всего несколько месяцев. Детство прошло в Твери. В 1917 году вместе с матерью переехал во Владивосток, продолжил там учебу в классической гимназии. Закончив ее с серебряной медалью, поступает в Кубанский медицинский институт. В выборе врачебной специальности ­ офтальмологиии ­ решающую роль сыграл заведующий кафедрой глазных болезней С. Очаповский. «Отсутствие штатной должности ассистента заставило меня перейти на работу в Туркменский научно­исследовательский трахоматозный институт», ­ напишет позже Н. Павлов.

И это будничное «перейти на другую работу» звучит у него так, как будто предстояло перейти на соседнюю улицу. А на самом деле он уехал за тысячи километров от Краснодара, в другой климат, в другую обстановку. В Туркмению он перебрался с молодой женой Аней, с которой познакомился еще в студенческие годы. В этой среднеазиатской республике тогда был самый большой очаг заболевания трахомой. Болезнь в ту пору нередко приводила к слепоте. И считалась стихийным бедствием.

Трахома (эпидемический конъюнктивит) стала на несколько лет объектом его изучения. В 1934 году в Алма­Атинском НИИ офтальмологии он защитил кандидатскую диссертацию по теме «Эпидемический конъюнктивит».

Имя молодого ученого становится известным в Средней Азии, и в 1936 году наркомздрав Туркменской Республики приглашает его возглавить недавно открытый в городе Мары филиал трахоматозного института. Ему удалось разработать и наладить специальный диспансерный метод противостояния этому заболеванию. Опробовнный в Марыйской области, он затем был распространен по всей республике.

Н. Павлов успешно защищает диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук по теме «Лепра глаза». Назначение в 1938 году директором Туркменского трахоматозного института было для него очень большой ответственностью. За четыре года в институте выполнено 40 научных работ, подготовлено большое количество врачей и медработников. Благодаря общим усилиям специалистов более тысячи молодых мужчин были излечены от трахомы и смогли отправиться в действующую армию в годы Великой Отечественной войны.

И вот новый поворот: его приглашают в Ставрополь, чтобы возглавить кафедру офтальмологии. Он приезжает в город в апреле 1943 года, сразу же после фашистской оккупации. Н. Павлов ходил среди руин и еще не знал, что именно здесь и будет последняя пристань в его жизни. Здесь он вырастит детей и сотни учеников, добьется признания и огромных успехов в учебной и научной работе. В Ставрополь он приехал уже опытным и сложившимся ученым. И кому же было возглавить борьбу с трахомой, которая в те годы была весьма распространенным заболеванием, осебенно среди сельского населения?

Здесь, как и в Туркмении, был применен метод диспансеризации. Бригады по 5­8 медиков совершали подворные обходы, выявляли и изолировали больных, пропагандировали средства профилактики этого заболевания. В ту пору Николай Михайлович говорил своим коллегам: «Пока в крае есть хоть один больной трахомой, врач не имеет права успокаиваться». С именем Н. Павлова связана организация трахоматозного (ныне краевого офтальмологического) диспансера, который недавно отметил свое 60­летие. По его инициативе открывались глазные отделения в районных больницах. И эта многотрудная работа увенчалась успехом. В 1966 году было официально признано: трахома на Ставрополье, как массовое заболевание, ликвидирована.

Пригодился в нашем крае и его опыт лечения лепры органа зрения. Монография на эту тему до сих пор является ценным пособием для окулистов. А еще он ввел санаторно­курортное лечение больных глаукомой. После многократных поездок в Москву удалось получить разрешение на открытие глазного отделения в кисловодском санатории «Пикет». Н. Павлов стоял у истоков детской офтальмологии. Благодаря ему в крае начато лечение косоглазия и других заболеваний.

Результаты работы известного ученого по борьбе с опасными заболеваниями глаз известны далеко за рубежом. Н. Павлова приглашают на международные конгрессы офтальмологов в Афинах и Праге, где он выступал с докладами.

Документы отложены в сторону. А каким Николай Михайлович был в семье? Татьяна Николаевна на минуту задумывается:

­ Мы видели, что папа много работает, часто бывает в разъездах, но для нас с сестрой он всегда находил время. Собственно, как и мама, которая работала вместе с ним. И вовсе не случайно, что мы с сестрой тоже стали окулистами. В детстве я лечила кукол, а в старших классах папа часто брал меня на лекции и конференции. И я впитывала все услышанное, как губка. А еще в нашей квартире всегда было много молодежи: студенты, аспиранты... Было шумно, но никого это не раздражало, потому что все занимались общим делом.

Многолетняя деятельность Н. Павлова отмечена высокими государственными наградами: орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», знаком «Отличник здравоохранения» и званием заслуженного деятеля науки РФ. Один из ныне живущих коллег Н. Павлова писал, что он сочетал в себе талант и милосердие. Именно эти черты позволяют нам помнить об этом замечательном человеке.