Закаливание по системе Порфирия Иванова вернуло к жизни Анатолия Котенко

В числе купавшихся был невысокий, щупленький человек. В толпе, кутающейся в кожу и меха, кто–то сыронизировал цитатой из «Двенадцати стульев»: «Кто этот мощный старик?». А он, не обращая никакого внимания на зевак, смело шагнул в ледяную воду, а после купания отправился не в походный буфет согреться, а домой. По пути еще и неспешно зашел в магазин – жена список продуктов дала.

Оказывается, закаливание для Анатолия Котенко – история давняя, и исчисляется она не одним десятилетием. Когда отец ушел на фронт, на руках у матери осталось не только трое своих детей, но еще и столько же племянников. Отец вскоре погиб. Семейка не маленькая, кормиться было сложно. Вот они всей ватагой и приноровились добывать себе пропитание – то сусликов из нор водой выливали, то зайца в капкан или петлю поймают, но самым популярным промыслом была рыбалка. Летом не было никаких проблем – с удовольствием ловили карасика и леща, а вот зимой иногда случалось проваливаться на льду, после чего приходилось с ревом мчаться домой. Матери такие их приключения совсем не нравились, и она, заставив снять обледеневшие штаны, хлестала ими по голым задницам всех без разбору – и своих, и племянников, еще при этом и приговаривала:

– Я вам покажу, как леща ловить, я вам покажу!

Но голод заставлял забыть обиды, и через некоторое время все повторялось вновь: рыбалка, мокрые штаны, «лещевание». Иногда, чтобы избежать наказания, мальчишки после нечаянного «купания» еще долго бегали по улице, катались по очереди на самодельных коньках, стараясь согреться и высушить одежду. И, как вспоминает А. Котенко, даже не болели после таких экспериментов.

Прошли годы, и всегда хвалившийся своим здоровьем Анатолий (у него даже карточки больничной никогда не было!) вдруг серьезно занемог. Ровно месяц провалялся он на больничной койке с высокой, под сорок, температурой, а внятного диагноза так и не было поставлено. Потерял он за это время почти двадцать килограммов веса и веру в то, что все у него будет хорошо. Из небытия его время от времени возвращала грубоватая шутка лучшего друга, Сани Петрича:

– Не вздумай коньки откинуть, ты мне еще нужен для рыбалки!

У Анатолия при упоминании о коньках и рыбалке наворачивались слезы, и он обещал выжить. Только вот как? Следующий месяц домашнего постельного режима мало чем изменил самочувствие. А его супруга, надо сказать, к тому времени уже несколько лет увлекалась теорией Порфирия Иванова, вернее, одной ее ветвью – голоданием. Анатолий расценивал опыты Любы как блажь, даже посмеивался над ними.

И вдруг ему захотелось узнать, как знаменитый русский йог занимался закаливанием своего организма. Прочитал книжку, и воля этого необычного человека придала и ему самому жизненных сил. Оказывается, еще в 1937 году Порфирия Корнеевича арестовали сотрудники НКВД, при 17 градусах мороза его обливали водой из колодца, три месяца подвергали другим испытаниям. Когда поняли, что он не диверсант, извинились и отпустили домой. Во время войны немецкий генерал Паулюс выдал ему документ о том, что Иванов «представляет интерес для мировой науки». Но эта охранная грамота не защитила его: в ноябре 42–го в Днепропетровске гестаповцы устроили ему четырехнедельные испытания на выносливость: голым закапывали в снег, в 22–градусный мороз возили на мотоцикле.

Не столь жестокие, но все же серьезные опыты над своим организмом устраивал после войны и сам Порфирий Иванов. Едва успев перевернуть последнюю страницу его жизнеописания, Анатолий Котенко потребовал от жены немедленно облить его колодезной водой. Люба, несмотря на слякотную ноябрьскую непогоду, перечить не решилась. Стали они каждое утро выходить на зарядку – жена в шубе да шапке, муж – в трусах. Говорит, вспомнилось детство, жить захотелось, аппетит появился. Мысленно извинился перед старцем Порфирием за свои насмешки и вскоре даже на работу вышел.

Было это ровно двадцать лет назад. Немало карасей, сазанов и лещей поймано и пожарено с тех пор. И каждый день, независимо от погоды и времени года, «этот мощный старик» обливается водой из колодца, а если есть снег – обтирается им. Жена, сын, внук (а недавно еще и правнук народился им в помощь) рады ему в этом помочь, да и верный пес Иван Иваныч каждое утро ждет привычной суматохи – лает, скачет и норовит схватить за голую пятку. Кстати, а купание в проруби Анатолий называет не моржеванием, а лещеванием, и мы с вами теперь знаем, почему.