«Здравствуйте, я ваша тетя!» поставил пятигорский театр оперетты

Полный аншлаг спектакль собрал и в Сочи ­ городе, избалованном гастролями лучших российских театров. И не удивительно: знаменитая пьеса английского драматурга Брэндона Томаса известна зрителям по одному из самых любимых и популярных фильмов советского кинематографа «Здравствуйте, я ваша тетя!».

«Я тетушка Чарли из Бразилии, где в лесах много­много диких обезьян...» ­ эта ставшая крылатой фраза донны Розы в исполнении неподражаемого Александра Калягина в спектакле не звучит ­ вернее, звучит немного по­другому. Да и тетушку Чарли зовут не донна Роза, а донна Люция. Нет и песен из киноварианта ­ в свое время знаменитый советский композитор Оскар Фельцман написал мюзикл «Тетка Чарлея», который имел огромный успех. Именно эта музыка ­ веселая, ироничная ­ звучит в спектакле.

Режиссер­постановщик Инна Хачатурова на вопрос корреспондента «СП», как родилась идея постановки и не страшно ли было за нее браться, поскольку люди обязательно будут сравнивать то, что увидят на сцене, с фильмом, ответила, что этот спектакль театр давно хотел поставить, но только сейчас «сошлись все звезды»: в частности, подобрался нужный актерский состав. Ведь «Тетя» в большей мере драматический спектакль, где на первый план выходит не музыка, а сюжет. И даже декорации к постановке созданы по принципу драматического театра: нет характерного для оперетты простора на сцене, все сжато и точно.

­ Было бы глупо, если бы мы поставили перед собой задачу «перещеголять» фильм, ­ подчеркнула И. Хачатурова. ­ Есть вещи, которые считаются шедеврами, они уже снискали свою славу. Мы поставили совершенно другой спектакль. Я целенаправленно уходила от музыкальных номеров из фильма ­ для того чтобы у зрителя не возникало ассоциаций с киновариантом, чтобы он не притягивал образ Калягина на нашего актера и не было ненужного «двойного восприятия». Все актеры работали с удовольствием, приносили новые образы, идеи. Репетиционный процесс проходил на огромном подъеме и бешеном желании создать что­то свое, непохожее. И я думаю, что у нас получилось неплохое произведение, которое зритель оценит...

А зритель перед началом первого действия буквально изнывает от жгучего любопытства: ну все­таки как же актеры на сцене воплотят любимые кинообразы, да к тому же такие незабываемые? Но буквально через несколько минут полностью погружаешься в происходящее на сцене, забыв о желании сравнивать...

Стоит сказать, что комедия­фарс с переодеванием «Тетка Чарлея» триумфально идет на мировых сценах уже более ста лет ­ впервые она была поставлена в Лондоне 29 февраля 1892 года и показывалась там публике 1466 раз.  В России комедия впервые поставлена театром Корша в 1894 году, первая немая кинолента по мотивам пьесы вышла в 1915­м, а в 1975 году вышел тот самый фильм с «донной Розой из Бразилии». И по сей день комедия об охотниках за приданым, о настоящей любви, о проныре в женском платье приводит публику в восторг.

Вкратце фабула такова. Два студента Чарлей и Эрик хотят объясниться в любви своим избранницам ­ Энни и Китти ­ и сделать им предложение. Но девушки находятся под опекой прокурора Спетлайга, который получает за их содержание солидные деньги и отнюдь не горит желанием этого дохода лишиться. А посему держит своих воспитанниц в «ежовых рукавицах». Юноши ломают голову над тем, как им устроить встречу со своими возлюбленными. И тут Чарлея осеняет: скоро приезжает его тетушка­миллионерша из Бразилии и все светские газеты трубят об этом событии. Ее приезд может стать прекрасным предлогом для того, чтобы пригласить девушек. Но тетушка почему­то задерживается, а молодые люди сгорают от нетерпения.

И тут появляется Бабс Баберлей ­ молодой человек, который успешно играет в студенческом театре. Он забегает к друзьям по дороге на репетицию и рассказывает, что играет в пьесе женщину, у него с собой ­ женское платье. Влюбленных юношей осеняет: вот он, шанс устроить вожделенное свидание! Они взывают к дружеским чувствам Бабса ­ пусть он ненадолго притворится тетушкой Чарлея и поможет получить благословение опекуна на брак! Бабс соглашается. И преображается в «донну Люцию», вдову дона Педро, владелицу миллионов.

Но тут за сердце и кошелек «вдовушки» разворачивается настоящая битва между отцом Эрика, полковником Френсисом Чесней и прокурором Спетлайгом, которые жаждут добраться до ее миллионов. Бабсу приходится лавировать между двумя ухажерами да еще пытаться решить главную задачу ­ вытянуть из судьи письменное разрешение на брак его воспитанниц. В разгар событий приезжает настоящая тетя Люция вместе со своей компаньонкой Эллой ­ как выясняется, давней любовью Бабса. Донна Люция, пытаясь разобраться в ситуации с «фальшивой тетей», какое­то время сохраняет инкогнито и тоже встречает свою старую любовь ­ полковника. Бабс, увидев Эллу, рвется поскорее снять женское платье, проявив чудеса изворотливости, получает заветное разрешение на брак для своих друзей и появляется в финале в своем настоящем обличье ­ к радости Эллы и полному шоку полковника и прокурора. В итоге соединяются четыре влюбленные пары, а вредный прокурор ­ единственный, кто остается ни с чем.

Говоря о постановке, прежде всего хочется отметить великолепную актерскую работу Сергея Калашникова, сыгравшего роль Бабса. Ему пришлось нелегко: ведь именно его персонаж придирчивее всего оценивал зритель. Но Калашников сумел не только полностью изменить рисунок роли, создав «тетю», совершенно отличную от калягинской, но и добавить в свой творческий арсенал новые краски ­ для тех, кто регулярно посещает театр оперетты, явное расширение диапазона Сергея как драматического артиста более чем заметно. Его Бабс изначально ­ самоуверенный амбициозный молодой человек, который сначала скорее «прикалывается», переодевшись в женское платье, и откровенно поддразнивает своих друзей, когда их возлюбленные буквально «прилипают» к «милой тетушке». А когда появляется Элла, вдруг оказывается, что «нахальный» Бабс способен на искреннее и глубокое чувство ­ и в этот момент зритель действительно начинает ему сопереживать. Но самое главное, Калашникову удалось нащупать ту тонкую грань, которая делает мужчину, притворяющегося женщиной, действительно очень смешным, но без вульгарности и пошлости.

Безусловной удачей стала и актерская работа заслуженного артиста России Николая Смирнова, сыгравшего прокурора Спетлайга: у него получился такой слегка придурковатый, алчущий легкого богатства негодяйчик. Особенно хороши его сцены с «тетей» ­ хрупкий, невысокий Смирнов в роли судьи, исступленно домогающийся благосклонности «донны Люции» гренадерского роста, вызывал просто гомерический хохот. Забавен и полковник в исполнении заслуженного артиста России Евгения Зайцева ­ служака, пытающийся придать своим манерам налет «светскости» в погоне за теткой­миллионершей. Очень порадовали два новых члена театрального коллектива ­ Арсен Джалавян и Дмитрий Патров, сыгравшие роли Чарлея и Эрика. Молодые артисты очаровательны, искренни и очень органичны в образах влюбленных студентов.

Стоит отметить также заслуженного артиста России Виктора Гусакова, который сыграл мажордома Брассета, вышколенного, но потихоньку напивающегося от царящего вокруг «дурдома». Хорошо получились наивные «фарфоровые куколки» Энни и Китти в исполнении Оксаны Филипповой и Натальи Тысячной. Юлия Сивкова сумела создать яркий и живой образ, в общем­то, небольшой роли Эллы. Очень органична настоящая донна Люция д`Альвадорец в исполнении заслуженной артистки России Ирины Комленко. Правда, ее великолепный голос остался невостребованным ­ музыкального номера у донны Люции не было, хотя зрители его и ждали. Но поскольку акцент в пьесе все же смещен в сторону драматического материала, думается, это правильное решение. Отличную работу проделала балетмейстер­постановщик Татьяна Шабанова, которая очень эффектно использовала достаточно ограниченное на этот раз пространство сцены для постановки «вкусных» хореографических зарисовок, украсивших действие.

В целом же спектакль смотрится на одном дыхании. Он изобилует неожиданными режиссерскими находками, забавными сценками, приправленными приятной, мелодичной музыкой. И, выходя из зала, выносишь ощущение легкости и очень хорошо проведенного времени. А что еще нужно от комедии?