Виктор Гольский: Преданный Мельпомене

Коренной ставропольчанин, Виктор Иванович Гольский и знает, и любит колыбель своего детства, отрочества и юности так, что, кажется, его кровеносные сосуды переплетены с корнями и ветвями выросших на его глазах каштанов и тополей, с уцелевшими тропинками и улочками «старого города», поочередное исчезновение которых во времени для него так же больно, как и уход в мир иной близких сердцу школьных товарищей... Он умеет дружить ­ непритязательно и мудро, и наибольшая радость для него ­ минуты встреч с друзьями, то ли живущими в Ставрополе, то ли бывающими здесь наездами. Среди них нет особо прославленных и известных. Это не мешает, однако, Виктору Ивановичу без устали рассказывать о них с такой любовью, за которой открывается его собственная главная человеческая сущность: великодушие в гармонии с бескорыстием и обостренным чувством Времени. В нем постоянно пульсирует боль за несуразицы этого времени, усугубляющие и без того нелегкую жизнь «простого» человека. Не устаю удивляться его дару памяти, особенно если связаны воспоминания с историей любимого им с детства родного Ставропольского драмтеатра. Он готов бесконечно рассказывать о ранее шедших на сцене спектаклях, давно канувших в Лету, об игравших в них актерах, о режиссерах и художниках, о бутафорах и осветителях, гардеробщиках и билетерах...

Вот какую историю однажды он поведал. «Первые послевоенные годы. Мы с дружком бегаем по платформе железнодорожного вокзала с чайниками кипяченой воды, встречаем поезда с криками: «Кому водички?!». Стакан воды ­ десять копеек. Таким образом мы зарабатывали на посещение кино и спектаклей. И вот однажды выходит из вагона красивая молодая пара, очень они мне сразу понравились, я к ним: «Не хотите ли водички?». «Ой, с удовольствием!» ­ жара стояла в городе. «Сколько мы тебе должны, мальчик?»... «А я с красивых людей денег не беру!». Они хохочут, благодарят. Прошло какое­то время, случай этот забылся. А потом подошел театральный сезон, наша учительница литературы и русского Анна Михайловна Мураховская традиционно ведет класс на премьеру ­ постановку пьесы А. Чехова «Иванов». В руках у меня букетик цветов. Начинается спектакль, и я с радостным изумлением вижу на сцене знакомую мне по той вокзальной встрече красивую пару. Это были актеры Лидия Борташева и Константин Македонский, впоследствии много лет радовавшие ставропольских театралов блистательными ролями. А в тот вечер был их дебют: она ­ Сара, он ­ Шабельский. По окончании спектакля артисты вышли на поклон, я взбежал на сцену и вручил свой букетик Лидии Яковлевне. К моему удивлению, она меня тоже узнала, приобняла и ласково сказала: «Помню, помню тот водопой! Спасибо тебе, мальчик, и за цветы, и за водичку...». Долго, до конца их дней, я восхищался успехами этих талантливых актеров».

Учился Виктор Иванович в одной из лучших школ города ­ СШ № 8. Сегодня в школьном музее есть и его «уголок». Специальное высшее образование режиссера­постановщика получил в Киевском государственном институте театрального искусства им. Карпенко­Карого, а потом еще и в прославленном ГИТИСе. На вопрос «Зачем нужно было дублировать киевский диплом московским?» он ответил: «Хотелось впитать как можно больше режиссерских школ и течений, ведь искусство режиссуры среди всех искусств особенно не терпит дилетантизма и верхоглядства. Потому что режиссер имеет дело не с кистью, как художник, не с музыкальным инструментом и нотным листом, как композитор, а с живыми актерами, нередко очень ранимыми, порой ­ своенравными... Так что режиссуре вообще нужно учиться постоянно как у самой жизни, так и у великих мастеров... Вот я и учился».

Потом была работа в театрах Пермской области, Волгограда, Оренбурга, Тюмени, Ужгорода... Из всех своих спектаклей Виктор Иванович особенно гордится постановками «Святая святых» И. Друцэ и «Последний срок» В. Распутина. С распутинской постановкой у него связана незабываемая творческая встреча с выдающимся русским актером, тогда артистом Ленинградского Большого драматического театра Евгением Лебедевым. БДТ был на гастролях в Оренбурге, когда оренбуржская труппа работала над «Последним сроком». Узнав об этом, Лебедев попросил сообщить ему, когда состоится премьера, чтобы специально приехать посмотреть. Дело в том, что в БДТ тоже был на выпуске одноименный спектакль, и ставил его именно Лебедев. В Оренбурге не очень­то поверили словам столичной знаменитости, но все­таки сообщили. И ­ о, чудо! Лебедев приехал! Мало того, посмотрев постановку, крепко обнял режиссера ­ а это был Виктор Гольский ­ и сказал: «Молодцы! Ваш спектакль глубже и выразительнее нашего». Это ли не высшая творческая награда ­ признание твоей работы коллегой, да еще таким!

Судьба бросала Виктора Ивановича и на руководящие должности. Так, одно время он был художественным руководителем Ставропольской краевой филармонии. Помню, часто привлекал меня в качестве сценариста и режиссера на постановки концертных программ. Я заметил одну очень важную для руководителя его черту ­ не вмешиваться в творческий процесс, доверяя, не дергать людей, не мешать. Много где довелось ему потрудиться, много поставить интересных спектаклей. Но как о самом дорогом в своей творческой жизни он говорит о Ставропольском театре драмы им. М. Ю. Лермонтова, в котором был сначала администратором, затем заведовал литературной частью (по приглашению главного режиссера Алексея Малышева) и, наконец, директором. Через все годы пронес беспредельную любовь к театру и людям театра. Надо слышать, как говорит о тружениках сцены Виктор Иванович:

­ Истинные служители Мельпомены во все времена всецело отдавали себя театру, бескорыстно и преданно. Помню лучшие этапы, когда труппа нашего театра была одной семьей, вдохновенно работавшей и дружно, весело отдыхавшей. В театральном закулисье царили остроумные актерские розыгрыши, в которых непревзойденным мастером долго считался Алексей Бочков, потом его «эстафету» продолжил Борис Дымченко... А какие замечательные актеры были! Как играли ­ самобытно, сочно, убедительно! Разве можно забыть, например, Евгения Писарева или первого в труппе народного артиста РФ Михаила Никольского, Михаила Кузнецова, Зою Каткову, Зинаиду Котельникову, Виктора Фоменко, Аллу Бокову, Тамару Беспрозванную или из совсем недавнего прошлого ­ Михаила Михайлова?!

Наш театр всегда был пронизан светлыми идеями высокой гражданственности, патриотизма, воспитывал зрителя, прежде всего молодого, нравственно и эстетически, нес людям Добро, Надежду и Веру! Сколько сил и таланта привнес в укрепление этих творческих принципов навсегда вписавший себя в историю Ставропольского театра его многолетний главный режиссер заслуженный деятель искусств РФ Алексей Малышев! Очень хочется, чтобы нынешнее поколение театра помнило, свято хранило и, конечно, развивало эти традиции...

Виктор Иванович имеет право на эти замечательные слова, потому что они были и остаются главными для него самого. С каким трепетом и с какой просто­таки неслыханной ответственностью относится он, например, к лекциям и практическим занятиям со своими студентами в краевом колледже искусств. Зерна познания, брошенные им в умы и души молодых людей, обязательно прорастут и вызреют в сочные колосья... Кто­то из поэтов сказал: «Легко любить все человечество, ­ соседа полюбить трудней...». Много можно видеть вокруг «деятелей», прикрывающих неумение работать ­ здесь и сейчас, конкретно и по существу ­ пустыми прожектами и криками о всечеловеческих проблемах. А Виктор Иванович из тех не слишком громких, зато настоящих пахарей на ниве культуры и искусства, которые не любят выпячивать себя, не терпят словоблудия, а просто «пашут». Их «борозды» оказываются и глубже, и ровнее.

Владимир Гурьев.

Заслуженный артист России.