В «закромах» памяти

Удивительное дело: прошло столько лет, а я, будто это было вчера, хорошо помню даже как пошел в первый класс! 1948 год. К тому времени хотя и с трудом, но все же мог читать по слогам. Поэтому, когда после торжественной линейки во дворе вместе с другими первоклассниками вошел в школьный коридор, то уже самостоятельно прочитал надпись на огромном плакате: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Над плакатом – портрет в маршальской форме того, кому адресовалось «спасибо».

Спустя годы открылся весь цинизм этих слов. Учителя, конечно, прекрасно понимали: о каком счастливом детстве ребятишек первых послевоенных лет можно говорить, если у большинства из нас отцы не вернулись с войны, мы были оборванные, голодные. В 1948 году колхозникам было настоятельно «рекомендовано» продать государству мелкий скот, содержание которого дозволялось колхозным уставом. Росли налоги. Облагалась каждая курица, плодовые деревья, которые крестьяне стали попросту вырубать, так как платить им было не по карману.

Это тоже помню хорошо. В 49-м, когда во время школьных каникул помогал бабушке в огороде, нагрянул агент (уполномоченный, в обязанности которого входило описание мелкого скота и деревьев, а также выписка налоговых квитанций). «Мелкого скота» в нашем подворье к тому времени уже не оказалось, а коровенка оставалась. Имелся и садик: росли яблони и вишни. Агент (это была женщина) посчитала все деревья, открыла свои бумаги, все перемножила и выдала бабушке квитанцию на налог. Когда она ушла, бабушка, совершенно безграмотная, подала «бамагу» мне: «Глянь, скольки она там начислила». Я с трудом, однако назвал цифру.

Бабушка схватилась за голову: «Анчихристы чертовы! Да где ж я деньги такие возьму?». Пошла в сарай, вернулась оттуда с топором…

Это были годы, когда еще действовал «закон о трех колосках», по полям шныряли конные объездчики. Но не хватало не только еды. С наступлением холодов многим нечем было обогревать свои хатенки. Топили запасенными с лета соломой, кураем, кизяками. А зимы в те годы стояли суровые.

…Было холодное воскресное утро. Повалил снег. Мать – под прикрытием снежной пелены – решила на бывшем подсолнуховом поле набрать стеблей. Взяла меня, помощника. Кое-как наломали мы уже вмерзшие в землю эти палки. Большую вязанку мать погрузила на себя, а маленькую – на спину мне. И в это время – объездчик!

Что случилось дальше, до конца своих дней буду помнить. Здоровенный мужичина (кстати, не наш, а «из района») начал, не слезая с коня, на моих глазах охаживать мать кнутом. И так гнал нас до самого нашего порога. Чтобы мы, значит, не вернулись. Даже по бодылке не разрешил взять.

Разумеется, не все было беспросветно и безысходно. Ведь и через бетон пробиваются к свету травинки, и сквозь камни тянутся и расцветают незатейливые цветочки… В школе была художественная самодеятельность. Руководил ею «первый парень на селе», замечательный гармонист-самоучка Василий Морозов. Хор старшеклассниц устраивал прямо в коридоре концерты (среди исполнителей почему-то не было ребят). Песни были разные. Мне запомнилась одна из них:

Пройдут года, наступят дни такие,
Когда советский трудовой народ
Вот эти руки, руки молодые
Руками золотыми назовет.

При этом девушки протягивали перед собой руки ладонями вверх. И у всех они были уже натруженные…

Именно в школьном коридоре я впервые в своей жизни увидел кинофильм. И какой! «Повесть о настоящем человеке». По случаю показа «кина» девчонки разместились за вынесенными в коридор партами, мы, мальчишки, – перед ними на полу. «Кинщик» закрепил на стене белое полотно, включил аппарат…

Фильм так потряс меня, что, вернувшись домой, прямо с порога «выдал» отцу вопрос: «Ты подвиг совершил на войне?». Ответ получил спустя многие десятилетия, когда он рассказал мне о побеге из плена. Это действительно был подвиг, за который он кровью искупил свою «вину» в штрафбате…

…С началом пятидесятых на селе «жить стало лучше, жить стало веселей». Как говорили колхозники, «пошел трудодень», ежегодно весной объявлялось о снижении цен на товары народного потребления, в центре села был построен Дом культуры, который, кстати, стоит и по сей день.

Были сделаны послабления по налогам, во дворах прибавилось мелкого скота и птицы. Старшие классы запомнились участием в «сознательном» и даже оплачиваемом труде в ученической производственной бригаде. Девятиклассником я, помню, работал прицепщиком на тракторе и даже самостоятельно рулил двухколесным «Универсалом».

Не могу не похвастаться: все годы учился и даже сидел за одной партой с будущим первым Героем труда Ставрополья. Стал он им совсем недавно, в 2005 году. А до того, как говорили раньше, прошел (и это действительно так) славный трудовой путь: от механика родного колхоза имени Чапаева до министра сельского хозяйства края, завершив карьеру первым заместителем председателя правительства СК. Многие читатели «Ставрополки», конечно, догадались о ком речь. Да, это он – Владимир Федорович Гаркуша.

…Как же все неузнаваемо изменилось за прошедшие десятилетия! Рядом со школой, где нам внушали: «Религия – опиум», теперь – на том самом месте, где в годы агрессивного безбожия была порушена, – стоит церковь. Не стало старинного живописного деревенского пруда, но в двух километрах от села раскинулось Казинское «море» - прекрасный рукотворный водоем.

Одна только память, мне кажется, неизменна: хранит в своих «закромах» то, что не изменить, не исправить. Что было, то было…