Уголовное дело по банкротству завода «Оптрон» рассыпалось

Что это было?

Несчастье постигло Александра Побощенко, назначенного по решению арбитражного суда 14 октября 2004 года конкурсным управляющим «Оптрона», осенью, через полгода после начала, как принято говорить, оздоровления производства. В 2005 году было создано новое предприятие ОАО «Оптрон-Ставрополь», которое потихоньку становилось на ноги, и вот-вот в этой истории должен был поменяться знак с минуса на плюс. Именно в этот момент работавший на старом «Оптроне» в должности замдиректора Владимир Мироненко написал в УВД Промышленного района заявление о привлечении Побощенко к уголовной ответственности за якобы незаконное отчуждение имущества.

В принципе такие споры называются гражданско-правовыми, и их решает арбитражный суд. Но раз милиция взялась за них, посчитаем, что у нее были достаточные основания. «Достаточные» до такой степени, что сначала финансовые документы попытались изъять по рукописной бумажке без каких-либо опознавательных знаков, затем - ссылаясь на милицейскую «служебную необходимость». Жалобы Побощенко имели только один результат. На обоих «Оптронах» - старом и новом – были назначены то ли ревизии, то ли проверки (с точки зрения закона, это два разных действия). Документы за два предшествующих года были изъяты по протоколу осмотра места происшествия, а не выемки или обыска. Дошло до того, что документы забирали папками, без всякой описи. Уполномоченный ОБЭП Промышленного УВД Марат Борануков вывез их с завода и тут же перегрузил в машину… бывшего директора завода Владимира Гнучева. Здесь же находился жалобщик Мироненко.

Процесс, название которому подобрать трудно, удалось заснять на фотопленку. Фото были приложены ко всем жалобам оптроновцев в правоохранительные органы. Жалобы остались без ответа. А в отношении Побощенко 18 февраля 2006 года было возбуждено уголовное дело.

Ужас в полтора года

Если внимательно прочитать формулировку статьи 195 УК РФ, то даже не юристу станет очевидно, что к Побощенко, не руководителю и не собственнику организации-должника она отношения не имеет. Но большое количество людей в милицейской и прокурорской форме и судейских мантиях посчитали именно так. А началось все со старшего следователя Промышленного УВД Инны Денисовой.

- Метод формирования обвинения против Побощенко у Денисовой был весьма своеобразный, - говорит адвокат краевой коллегии адвокатов Анатолий Подколзин. - Она вырывала из контекста какое-то положение закона о банкротстве. И там, где стоит запятая, ставила точку. А после запятой зачастую идет фраза, которая меняет ситуацию.

И никто из вышестоящих товарищей, в том числе и из надзирающей прокуратуры, этому не препятствовал. Во всяком случае, незаконность возбуждения уголовного дела, обжалованная адвокатом коллегии адвокатов СК «Время» Дмитрием Игнатьевым, так и не была замечена. Уголовное дело в связи с отсутствием незаконных действий Побощенко (такое ходатайство тоже было) также не было прекращено ни следователем, ни судебными инстанциями. Что это было? Всеобщее помешательство? Правоохранное единение? Или заказ? Понятное дело, что все эти вопросы – риторические. Но к юридическим коллизиям этого дела мы вернемся чуть позже.

А пока дадим слово тем, кто уцелел в этой истории. Не уцелела, например, директор «Оптрон-Ставрополя» Лидия Кравец, которую методы расследования этого уголовного дела довели до серьезного расстройства здоровья. Она уволилась с завода. И никто не всполошился от того, что ушла Кравец, - не только директор, но и ценный специалист по полупроводникам.

Лидия Кравец – фигурант уголовного дела по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество). Оно было возбуждено в июне 2006 года путем выделения в отдельное производство из дела Побощенко. Сейчас прошло два месяца после того, как тот оправдан. А уголовное дело Кравец так и не закрыто. Она узнала о его возбуждении только во время судебного процесса Побощенко. Там же, в кулуарах, ей сообщили, что, оказывается, она находится в розыске с июня 2006 года. При этом женщина в течение последних двух лет никуда из Ставрополя не выезжала – ухаживает за больной свекровью и внуками.

Рассказывает главный бухгалтер завода Любовь Усова:

- Это был ужас, длящийся полтора года. Больше всего убивали нахальство и безнаказанность той же милиции. Доводили до того, что я элементарно не соображала, что делаю. На заводе, когда нас заперли в комнате на целый день и даже в туалет выпускали «с боем» и под конвоем, в конце дня дали подписать протокол. Автоматически подписала, а когда прочла, то сразу поехала в Промышленный УВД. Но кто бы меня там слушал!

У Усовой до того не было сахарного диабета, и с гипертонией она худо-бедно с помощью лекарств справлялась. Сейчас нередко давление до двухсот. И никакие таблетки не помогают. Полтора года нервотрепки просто так не проходят.

…Тот, обыскной, день сотрудники «Оптрона» до сих пор вспоминают с ужасом. Заперли их в комнате около девяти утра, а выпустили после семи вечера. Руководила действом, по их словам, подполковник Денисова. Никто никого не слушал. Одна из женщин просилась отвезти мужу таблетки. Не отпустили. Другие женщины бились в истерике: детей надо забирать из детских садов. И это не причина. У кого-то не выдержали нервы:

- Будем жаловаться!

- Да жалуйтесь! Но, если себя будете так вести, устроим маски-шоу.

Сотрудники милиции забрали все. Бухгалтерские документы, табели, больничные листы. Главбух ходила и долго кланялась, чтобы хоть текущие больничные отдали – людям заплатить. Отдали. Оправдательный приговор Побощенко был вынесен 31 мая нынешнего года. 29 августа он вступил в законную силу. Нынче на дворе ноябрь, а многие документы и по сей день в милицейском сейфе старшего следователя Инны Денисовой. Она болеет – у нее свои неприятности. Но нельзя же, право слово, за личными неприятностями службу забывать. А ведь Побощенко в результате не может получить изъятые у него вещи, в том числе и ноутбук, отчего по-прежнему чувствует себя подследственным. Или, к примеру, справки в Пенсионный фонд о зарплате работающих пенсионеров все эти годы не представляли. А значит, перерасчет пенсий им запоздает года на два-три. Таких людей, по подсчетам главбуха Усовой, человек 50 наберется. Их-то за что материально наказала Инна Денисова? Несколько человек обратились, было, в мировой суд. Им ответили: сделать ничего нельзя – банкротство. Жаловались в прокуратуру на то, что документы изымались не должным образом, над заводчанами смеялись. Они напоминали, что по закону – закону о милиции – финансовые документы должны вернуть в течение пяти дней или предоставить копии, им говорили: вы нам не указ.

Кстати сказать, райсуд посчитал, что в действиях Александра Побощенко состав преступления вообще отсутствует. Не менее любопытно, что кассационная инстанция – коллегия по уголовным делам краевого суда – основание оправдания конкурсного управляющего «Оптрона» изменила: за не установлением события преступления. Разобрались: а верблюда-то вообще не было.

На то и напоролись

О подполковнике Денисовой на «Оптроне» спокойно ни говорить, ни слышать не могут. Она, возбудившая то самое уголовное дело против Побощенко, в глазах заводчан – средоточие всех их многомесячных невзгод. Сейчас невзгоды у самой Денисовой, что воспринимается людьми, от нее пострадавшими, как кара Господня.

В одной из ставропольских газет, которая ужасно гордится своей принципиальностью, Инна Денисова дала большое интервью о гонениях на нее со стороны службы собственной безопасности ГУВД СК.

- А мне ее не жалко, - говорит одна из сотрудниц «Оптрона». Людские слезы даром не проходят. – О ней пишут, что интеллигентная. Интеллигентностью там не пахнет. Когда изымала документы, швыряла папки с полок на пол, угрожала, приказывала молчать.

Но оставим тему возмездия, хотя эмоциональный настрой сотрудников завода понятен и объясним. Впрочем, история, на которой «влетела в неприятность» Денисова, очень похожа на оптроновскую: обыск в одном из автосалонов и здесь присутствует, и коробки с документами автосалона, которые, по словам Денисовой, уносит потом без описи из ее кабинета непосредственный начальник. Короче говоря, за что – вернее, как – боролись, на то и напоролись.

А папки где?

В ходе изъятия и отгрузки документов папками и перевозки их в УВД на частной машине заинтересованными лицами были утрачены многие финансово-хозяйственные документы. Ну чем не должностное преступление? За которое, кстати сказать, никто не наказан.

Самые главные из них – два тома инвентаризационных описей. Инвентаризацию провел, вступив в должность, конкурсный управляющий Побощенко. Теперь восстановить все это просто невозможно. Попытка обвинения доказать, что инвентаризации и в помине не было, судом была отвергнута. Хотя утрата этих документов, как ни странно, была заложена в обвинение Побощенко: якобы он не выполнил свои непосредственные обязанности.

Когда обнаружилась пропажа документов, оперуполномоченный ОБЭП Борануков пишет рапорт старшему следователю Денисовой «по факту подмены документов бухучета ОАО «Оптрон» и утверждает, что сие противоправное деяние мог совершить Побощенко, «так как проверка проводилась в отношении него». Впрочем, ни в одном из следственных документов не расшифровано, что и на что было подменено. Тем не менее по факту пропажи было возбуждено уголовное дело. Судьба его, кстати сказать, неизвестна. То ли забыли, то ли закрыли.

Между тем аудитор Людмила Заградская, привлеченная к проверке «Оптрона», напротив, утверждает, что при сверке документов, оставленных накануне на заводе в опечатанной Борануковым комнате, на следующий день «было обнаружено их полное соответствие». Сам оперуполномоченный, видимо, забывшись, в другом документе утверждает, что при вскрытии кабинета печать не была нарушена и все документы находились на месте. Кроме того, при обжаловании этих действий оперуполномоченного в Промышленном суде старший следователь Денисова утверждала, что все документы переданы ей в полном объеме. Это обстоятельство отражено в постановлении суда.

Приложение к имуществу

На «Оптрон-Ставрополе» убеждены, что дело Побощенко – чистой воды заказуха. Заказали, понятно, завод. Побощенко, не в обиду ему будь сказано, лишь арбитражно-конкурсное приложение к имуществу. Хотя в роли этого самого «приложения» досталось ему на полную катушку.

Рассказывает Дмитрий Игнатьев:

- Следствие велось очень жестко. И Побощенко, и Подколзин, и я всерьез опасались, что после очередного допроса его арестуют.

- Я когда заходил к следователю, выкладывал из карманов все, - продолжает Александр Побощенко, - до мелочей, ключей, телефона. Тема о том, что меня «закроют», висела в воздухе. То есть бой за имущество развернулся серьезный. И теперь самое время сказать о том, что это за имущество.

Завод «Оптрон» - предприятие оборонное. А изъятые документы (напомню, часть из них пропала) впрямую могли привести (или привели?) к разглашению государственной тайны. Кстати сказать, тогдашний директор завода Лидия Кравец, обращаясь к краевому прокурору, прямо предупреждала об этом. Думаете, ее слова попали прокурору в уши? Индейское жилище, построенное на игнорировании закона, было ответом.

Судьба «Оптрона» с его оборонными заказами оказалась не интересна никому. Ни властям – от местных до федеральных, ни самому Министерству обороны. Коллектив и конкурсный управляющий Побощенко бились за завод и за истину узким кругом заинтересованных лиц.

И вопреки всему победили. Об этом говорит не только факт оправдательного приговора в отношении Побощенко, но и многое другое. В первую очередь, результаты банкротства «Оптрона». А они впечатляют. Конкурсное производство на заводе определением арбитражного суда завершено 15 марта нынешнего года. По его результатам выплачены текущие платежи, в том числе налоги, зарплата. Погашены долги кредиторов на 100 процентов (долги в бюджетные и внебюджетные фонды, задолженность по зарплате, проценты, пени и штрафы). Заплачено все, что задолжало предыдущее руководство завода: более 65 миллионов рублей.

И вот еще вопрос. Почему оно, бывшее руководство, загнавшее предприятие в болото банкротства, перед законом чисто? А Побощенко, вытаскивавший его из этой трясины, вызывает подозрения? Этим вопросом задаются многие на заводе. Давайте и мы вспомним историю. В свое время – до банкротства – здесь работали 1200 человек. Продукцию выпускали, зарплату получали. Как сложилась их судьба – не интересно никому. Но вот доведший завод до банкротства бывший директор Владимир Гнучев только за время конкурсного управления получил задолженность по заработной плате, которую он сам себе не мог выплатить, в сумме более трехсот тысяч рублей.

- Это справедливо? – спрашивает Данилов. – Он и другие, обездолившие более тысячи человек, ходят с гордо поднятой головой, по их жалобам возбуждают уголовные дела и во всех властных кабинетах встречают.

Чем это объяснить? Не знаю, товарищ директор. Понимаю, что это вполне по-российски. Но как-то не по-человечески и не по-государственному.

Так кому помешал «Оптрон»? До такой степени, чтобы довести его до банкротства, а потом, используя репрессивную мощь правоохранительной системы, гнобить конкурсного управляющего и всех тех, кто завод пытался спасти? Пока это вопросы без ответов. Ответ на них могут дать только слуги закона. Захотят ли? Это самый больной вопрос. Для меня, во всяком случае. Завод топили, убежден нынешний директор ОАО «Оптрон-Ставрополь» Виктор Данилов. Причем топили, как принято в современной России: милиция действовала безнаказанно, грубо, нахально, зная, что ни за что отвечать не придется.

Иначе чем объяснить, что старший следователь Промышленного УВД направил основным потребителям продукции «Оптрона» в Ижевск и Самару письма о том, что дальнейшие контакты с заводом «опасны для вашей экономической деятельности». Завод недосчитался, как утверждает директор, 18 миллионов рублей: предприятия отказались покупать приборы, среди которых так нужные и врачам, и больным дефибрилляторы.

Кто на что учился?

Правовая история этой истории (извините за тавтологию) настолько небезынтересна, что, надеюсь, войдет в будущие учебники по юриспруденции: как не надо поступать. Перескажу ее в очень сокращенном виде.

В ноябре и декабре 2005 года гражданин Мироненко, не имея специального образования, но сделавший «удивительную карьеру» – от водителя до замдиректора «Оптрона», обратился в Промышленный УВД с заявлением о привлечении Побощенко к уголовной ответственности за незаконные действия при банкротстве.

Рассказывает Дмитрий Игнатьев:

- 10 января следующего года в возбуждении уголовного дела отказано. Почему-то райпрокуратуру это не устраивает. Она продлевает срок проверки, и в итоге уголовное дело возбуждается 18 февраля 2006 года. Подозреваемый Побощенко узнает об этом официально только четвертого апреля. Налицо нарушение его права на защиту. Но почему-то именно в этот период «незнания» папками изымаются документы. Александр Побощенко обжаловал постановление о возбуждении уголовного дела. Далее конкурсный управляющий и его защита обжаловали в суде следственные действия семь (!) раз. И ни разу их аргументы не были услышаны. Небезынтересно, что все ходатайства по делу старшего следователя были удовлетворены в полном объеме. Даже тогда, когда постановлением Промышленного райсуда Побощенко был отстранен от должности, кассационная инстанция не задумалась о том, что и назначение, и отстранение конкурсного управляющего – прерогатива арбитражного суда. Воистину слепа мадам Фемида!

Кстати сказать, арбитражный суд в своем определении о завершении конкурсного производства отметил, что ссылка на то, что «конкурсный управляющий временно отстранен от должности, не принимается судом, так как данным постановлением не установлены обстоятельства, свидетельствующие о ненадлежащем исполнении обязанностей конкурсного управляющего».

С судом по уголовному делу вообще вышла песня. Ерничаю я. А и Побощенко, и его адвокаты Подколзин и Игнатьев, конечно, считают, что наш суд (федеральный судья Иван Юрин) – самый справедливый в мире. Впрочем, не без основания. (Кстати, потерпевшим по делу числился Владимир Гнучев. Ну да, тот самый, который «потерпел» за 300 тысяч рублей зарплаты, заработанной для него трудами конкурсного управляющего, и который своими трудами довел завод до банкротства). В судебном заседании организации-кредиторы «Оптрона», признанные предварительным следствием потерпевшими, дружно отказались и от этого статуса (потому что получили долги), и от претензий к Побощенко (он им никакого вреда лично не причинил и ничего не должен, должен «Оптрон»).

Судья увидел и очень грамотно прописал в приговоре все ошибки следствия. Так что оправдание стало как бы законом разрушения вранья вокруг Побощенко, «Оптрона» и других сотрудников завода.

Казалось бы – все: все намучились и отмучились. Пора ставить точку. Потерпевший Гнучев приговор суда не обжаловал. Но неймется гособвинителю Марине Клишко. В кассационном представлении среди прочих аргументов она приводит «факт изъятия следователем в ходе осмотра места происшествия папок с названием «Папки инвентаризации за 2004 год» (так все-таки папки были изъяты?). Но прокурор выдвигает новую версию: это вовсе «не доказывает о том (правописание документа. – В. Л.), что в них имелись документы, относящиеся к инвентаризации». Комментировать прокурорскую логику, как мне кажется, нет смысла. Как и задаваться еще одним риторическим вопросом: не подменила ли забота о чести мундира стремление к истине?

Впрочем, использовать свое право на реабилитацию Побощенко намерен в полном объеме: он и его адвокат готовят соответствующие иски. Жаль только, что расплачиваться с ним будет государство из наших карманов, карманов налогоплательщиков, а не конкретные следователи, старшие оперуполномоченные и прокуроры…