Мачеха

Как и все в детстве, она с удовольствием смотрела сказку про Золушку, сочувствовала несчастной девочке, которую так не любила мачеха и ее родные дочки. И, конечно, не подозревала, что сама окажется героиней подобной истории.

Сейчас, сидя у следователя в кабинете вместе со своей старшей дочерью, она давала показания о произошедшей краже, единственным свидетелем которой была ее дочь. Она внимательно смотрела на экран компьютера, читая все, что печатал следователь, и вдруг взгляд споткнулся об это слово – «мачеха»…

Восемь лет назад, когда вопреки всем предсказаниям, она вырвала двухлетнюю девочку из хаоса, чтобы та воспитывалась в нормальной семье рядом со своим родным отцом, окружающие называли ее либо сумасшедшей, либо героиней, что, в общем-то, значило одно и то же.

Это случилось незадолго до ее дня рождения. Приехал отец, чтобы поговорить, какой же сделать подарок. Они долго болтали, и наконец-то она решилась:

– Папа, у меня ребенок!

– Что ж, поздравляю! Забеременела?

– Нет, папа, ей уже два года…

Отец сразу понял, о чем идет речь.

– Ну что ж, мы женимся на вас даже, если у вас есть дети. Почему бы и вам не выходить замуж за мужиков с детьми?

Она облегченно выдохнула – гроза миновала. Когда сообщила эту новость маме, та, конечно же, тяжело вздохнула, но сказала:

– Это твое решение, доченька, а я чем смогу, тем и помогу.

Сестре ничего объяснять не пришлось, на то она и сестра.

Подругам в институте говорить ничего не хотелось, но деваться было некуда – город очень маленький, а институт – еще меньше. Обучаясь в педагогическом, изучая психологию и педагогику, была уверена в том, что у нее все получится. К тому же все родные и друзья поддерживали не только на словах, но и на деле. Их понимание быстро стерло границы суеверий и предвзятого отношения чужих людей к этой истории.

Всю любовь пока еще нереализованного материнства она отдала ей – первой своей дочери. Спустя пять лет родилась младшая дочка.

В семье все шло своим чередом. Вопросов о том, кто кому мама, кто кому дочка, не возникало. Люди, которые появлялись в их жизни после свадьбы, становились друзьями семьи и даже не подозревали о том, что она не мать старшенькой. А те, кто знал, казалось, забыли об этой мелочи.

Скорее всего, об этом никто и никогда не вспомнил бы, если бы не эта кража…

31 декабря, готовясь к встрече Нового года, она взяла шкатулку, в которой лежали золотые украшения. Открыла – пусто. Она не испугалась, не была шокирована – просто удивилась и молча пошла к мужу. Спокойно спросила, не брал ли он. Супруг пожал плечами и удивленно спросил:

– Зачем мне?

– Ну мало ли. Если ты продал – просто скажи…

– Я их не трогал.

Детей на праздник отправили к свекрови в деревню – больше спросить было не у кого. Тогда открыли шкаф, где должна была стоять традиционная бутылка шампанского и конфеты, обнаружили лишь нагло оставленную пробку. Теперь испугались оба. Вот так Новый год!

Когда забрали детей из деревни, начали разговор издалека: приходили ли одноклассники или соседи, или еще кто-нибудь? Хотя понятно было сразу, что здесь побывали взрослые люди. Старшенькая все отрицала, но испуг в глазах был неподдельным. День за днем, вопрос за вопросом. Картина становилась все более запутанной и неправдоподобной. В отчаянье она пошла к психологу, потом к психотерапевту, и там пришлось сказать, что дочь неродная.

– Ну что же вы хотели, дорогая? Одно из двух: либо у вашей девочки детская клептомания, либо к ней в гости ходит родная мать.

Как ножом по сердцу!

– Какая мать?!

От психотерапевта ушла не в лучшем настроении. Придя домой, все рассказала мужу. Тот, конечно же, был удивлен, ведь эта «мадам», которая когда-то была его женой, не появилась ни на суде о разводе, ни на суде, когда решался вопрос о лишении ее родительских прав. А это было восемь лет назад.

– Не может быть! Тем более что мы переехали в этот дом не так давно. Да нет, она не знает, где мы живем, – рассуждал муж.

Она же рассуждать не стала и спросила прямо. Девочка долго не признавалась, но в конце концов сказала, что приходили родная мать и бабушка, и приходили не один раз.

От ужаса у нее мурашки поползли по коже. Вспомнилось, как ругала детей за то, что в шкафу вечно перерыты вещи, что пропадали деньги. Мужу она доверяла. И каждый раз думала, что сама потратила и забыла. А золото, да они с мужем надевали-то его только по очень серьезным праздникам, как, например, Новый год…

Ей стало горько, обидно, больно. Она не могла понять, почему дочь ничего не сказала. Ну ладно, ей, а отцу?

– Она приносила тебе конфеты, гостинцы? – задал очередной вопрос следователь.

– Нет, – робко отвечал ребенок.

– Она с тобой разговаривала, сажала на колени?

– Нет, только говорила, чтобы я ушла в дальнюю комнату и не выходила.

– А когда уходила, хоть говорила «до свидания»?

– Нет. Я только слышала, как шарили по шкафам и шуршали пакетом. А потом хлопала дверь.

– Ну а почему же ты не замыкала дверь?

– Не знаю.

– А пускала-то зачем?

– Не знаю…

– Ну и дельце вы мне подкинули… Что пропало – опишите.

– Пропала цепочка – мамин подарок на 16-летие, кулончик – подарок мамы за поступление в училище, колечко – тоже мамин подарок за то, что училище закончила на «отлично». Другое колечко, любимое, с желтым камнем, – подарок за поступление в институт.

Она замолчала. Как объяснить следователю, что пропала память о маме, которая должна была передаваться из поколения в поколение. Пропало доверие к дочери, пропала сама дочь. Пропала вера в себя, в то, что все эти годы она все делала как надо. А он еще печатает: «…в отсутствие отца и мачехи приходила моя бывшая мать…»

– Мачеха! Интересно, а знает ли этот молоденький следователь, что в сказке о Золушке рассказывалось об отношениях дочери и родной матери? И только после первого издания книги по просьбам читателей писательница заменила мать на мачеху, потому что не может быть родная мать так жестока к своему ребенку…

Однажды, придя домой и не обнаружив старшей дочери, я спросила у тогда еще мужа: «Где ребенок?» И услышала в ответ: «Так будет лучше – забот меньше».

Семья перестала для меня существовать. Казалось, что жизнь была прожита зря…

Спустя два года, в день рождения Настеньки, младшей дочери, в квартиру, полную гостей, вошла Верочка, повзрослевшая, красивая девочка 13-ти лет. Я была в таком потрясении, что, как последняя трусиха, сбежала на кухню рыдать. Наплакавшись, вернулась к гостям. Вера вела себя очень сдержанно. Пришло время провожать гостей. У порога мы с ней обнялись, и тут уже обе не выдержали – разревелись. Обливаясь слезами, обнимались и рассказывали друг другу, как жили эти два года. И я поняла, что была абсолютно права – ничто не проходит зря.

– Верочка, ты уже взрослая девочка. Жить под одной крышей мы уже не будем. Но я тебя по-прежнему люблю.