Родные берега, чужие страны

Родные берега, чужие страны

Видела я, как прошел он в плаще,
Шляпой махнул мне и скрылся в толпе.
Полы плаща – словно крылья вразлет,
Шляпа, как облако, следом плывет.
Видела я – он сидел на скамье
В облаке-шляпе и крыльях-плаще.
Сделал приветствие взмахом руки,
Словно когда-то мы были дружны.
Там, за углом, есть один поворот.
Видела я – он стоял у ворот,
В золоте игл, что слетали с плаща,
Солнечный циркуль вращался луча.
Он – чужедалец, а я – пешеход,
Битый уж час все брожу у ворот.
Стрелки смежились. В футляре луча –
Облако шляпы и крылья плаща.
Видно, янтарного времени мед
Вытек до капли из солнечных сот.


         Тоска

Ее печать шероховата.
Сургуч ее не истребить.
Молчать – сто лет.
Любить – сто лет.
О воле думать – тыщу лет.
И горстка пепла так легка,
И обветшали рукава
Дорог и странствий.


          * * *

Оправленные синими кругами,
Как мной любимы вечности глаза –
Озера и моря, и океаны,
Родные берега, чужие страны,
И миг разлуки – раковина сна.


          * * *

Сколько их, спящих, на этой земле?
Не сосчитать и ни вам, и ни мне.
Сколько меж ними волнистых мостов,
Узами сколько скрепленных узлов.
Сколько длиннот не озвучено сном,
Сколько зыбучих течет в нем песков.
В сон уходящий – как будто навек –
Странником спит на земле человек.
Но за грядой уходящего сна
Сколько их, вестников ясного дня?
Праведных, грешных,
Зрячих, слепых,
Нищих, богатых, Певчих, немых.


          * * *
		  
Бело-розовые дали,
Бело-синие стволы
В дымке легких очертаний –
Не весна, а дух весны.

Бело-желтые разливы,
Полнолунные поля:
Не пейзаж – его мотивы,
Не напев – его душа.

Белокаменные храмы,
Разноцветие лучей…
Не картины – дух слияний,
Воздух Родины моей


          * * *

Был дням его исчислен срок,
И осень шла по следу лета,
Но как внезапен был уход,
Но как протяжно было эхо.
За черным росчерком дерев,
Омытый сном, еще тревожил
Чуть голубеющий апрель,
Где приложил к губам свирель
Небесный спутник перелета.

Ставрополь.