Бег от смерти

Итак, заболел у нашей коллеги дедушка. И попал в хирургическое отделение этой самой больницы. Прооперировали, по мнению внучки, опубликованному в одной из газет, неудачно. Плюс «все приходится покупать», плюс «бесстыдные поборы». Короче, забрали родные деда и увезли в Краснодар - в Российский центр функциональной хирургии гастроэнтерологии. Там – все другое, врачи, отношение и белье лучше, никаких поборов. Деду за месяц сделали пять операций, на очереди – шестая: «самая страшная, самая многочасовая, самая «кровавая».

Надо отметить, что коллега, рассказывая обо всех страхах и неприятностях, пережитых ее родными в больнице, конкретно ее не назвала, хотя и пообещала в дальнейшем встретиться в суде. Впрочем, за 33 дня пребывания деда в отделении она там ни разу не была, утверждает заведующий хирургическим отделением Владимир Ворушилин.

Но не выяснять отношение пришли врачи, а предупредить ставропольчан об опасности.

…Это очень страшно, когда твой родной, любимый человек оказывается на больничной койке. Еще страшнее, когда болезнь затягивается, предстоит операция, когда после нее легче не становится. Картина усугубляется собственными «болезнями» нашей медицины: и белье-то не такое, как дома, и врач, замотанный, не тогда подошел, и какого-то лекарства нет. Все мы это знаем, все мы это проходили. И не по одному разу.

Дедушка, «приписанный» к этой больнице, по словам врачей, никаких предубеждений к ним не имел. Пятнадцать лет назад его здесь уже оперировали по поводу другой болячки, все прошло успешно. На этот же раз сложности в первую очередь были связаны с возрастом – дедушке 68 лет. И операция шла сложно, и процесс восстановления после нее простотой не отличался. Но ничего угрожающего жизни зафиксировано не было. Уже после «изъятия» дедушки из больницы и эвакуации его в Краснодар в третьей больнице этот случай был всесторонне проанализирован на врачебной конференции. Поводов для вмешательства на уровне крайздрава специалисты не находят, хотя «вопрос на контроле». Сам Ворушилин готов отвечать за себя и коллег, как он выразился, «хоть на коллегии минздрава».

Хотя врачам-хирургам, конечно, обидно. Но все же перевешивает тревога за здоровье пациента.

- В этой статье много эмоций, - говорит Энвер Байчоров, главный хирург края, - они понятны, как понятна тревога каждого из нас за судьбу близкого человека. Но, может, журналистам не стоит писать о ситуации, возникшей в медицине с их близкими? Ведь понятно, что в этом случае субъективного всегда будет больше, чем объективного.

Не секрет, что возможности у каждой больницы разные. То, что трудно сделать в райцентровской или городской, вполне по силам специалистам краевой больницы. То, что и они не умеют делать, возможно в специализированных центрах других регионов или в клиниках столицы. Это объективная реальность сегодняшнего дня не только российской, но и всей мировой медицины. И винить нас, считают медики, за создавшееся положение ни к чему. Тем более что возможность в случае необходимости перевести и перевезти больного из, скажем так, рядовой больницы в клиники краевого центра всегда есть. Таких случаев – десятки и сотни.

По словам Энвера Байчорова, нет проблем и с направлением, причем на бесплатное лечение в специализированные клиники других регионов. Называется это «направление для оказания высокотехнологичной медицинской помощи». На Урале, например, отличный институт фтизиатрии, в Нижнем Новгороде специализируются на комбустиологии – лечении ожогов. В Новосибирске – на трансплантации, где-то - на протезировании суставов, где-то – на аортокоронарном шунтировании.

- Вас и ваших коллег не оскорбляет такая ситуация? – спрашиваю у Ворушилина.

- А почему должна? – отвечает он. - В рядовой больнице есть врачи и необходимое оборудование. И наша задача – оказывать повседневную адекватную помощь. В специализированных клиниках работают более опытные доктора и есть супероборудование. Здесь уже могут помочь в какой-то неординарной ситуации. Так что ни о какой чести мундира речи и быть не может. Главный принцип медицины известен: не навреди.

По распоряжению крайздрава санавиация (она, правда, нынче все больше на колесах) не отказывает вообще, если просят помощи коллеги из городов и районов. Телефон Байчорова, как, видимо, и других главных специалистов-медиков, не выключается ни в какое время суток. В ходу даже консультации по телефону во время операций – спасибо тебе, сотовая связь! В трудных случаях ставропольских коллег - и по телефону, и напрямую - консультируют врачи институтов Склифосовского, Вишневского, главный хирург России Виктор Савельев.

И все-таки от этой истории с дедушкой остался неприятный осадок, не скрывают доктора. Как бы поставлены под сомнения все достижения ставропольской хирургии, которые и на самом деле заметны. Наши специалисты – в первой десятке российских специалистов. Не первый год именно Ставрополь становится местом проведения Всероссийских хирургических конференций, пройдет такая и нынешней осенью. Доверяют нашим хирургам и на всем Северном Кавказе, в краевом центре оперируют пациентов из всех окрестных регионов, в том числе и из Краснодарского края. За год ставропольские хирурги проводят 160 тысяч операций.

С краснодарским, вернее, Российским центром функциональной хирургии гастроэнтерологии – ситуация в корне иная. Он, кстати, входит во всероссийский перечень медучреждений, куда в случае необходимости бесплатно направляются ставропольские больные. Так, может, имеет место просто борьба хирургических школ, спрашиваю я. Оказывается, нет никакой борьбы. Кстати сказать, руководитель краснодарского центра профессор Владимир Оноприев – ученик замечательного ставропольского хирурга Юрия Гилевича. Конечно, у каждого классного специалиста, а никто и не сомневается в квалификации Оноприева, есть свои подходы к оперативному вмешательству и лечению. Но это – предмет обсуждения и споров на этих самых научных конференциях.

Ставропольских хирургов беспокоит другое. Назовем это «наступательным менеджментом» краснодарских коллег. Слухами об успехах школы Оноприева земля полнится. Но…

- Лежал у нас в краевой больнице, - рассказывает Энвер Байчоров, - очень тяжелый больной. Ребенок. Скрывать не буду, состояние - между жизнью и смертью, но надежда есть. Обеспокоенные родственники позвонили в краснодарский центр. Там отвечают: привозите, мы его вылечим. Меня больше всего поражает, что ни с врачами не переговорили о состоянии, ни диагноза толком не узнали, а обещали спасение. Ребенок был просто нетранспортабельный. Под расписку родственники его все же забрали. Отвезли в Краснодар. Там спасти его не удалось.

И таких смертельных случаев со ставропольскими больными уже три(!). Вот и волнуются сейчас врачи о судьбе дедушки. Впрочем, у краснодарских коллег всегда есть объяснение: это вашего больного там, в Ставрополе, довели и запустили, а исправить ничего уже невозможно. Беспроигрышная позиция, не правда ли?

Мы все хотим убежать от смерти. Понимаем, что не навсегда, но хотя бы еще на год, два, на десяток. Помочь в этом нам могут только врачи. Профессионалы. Но немаловажную роль, кроме профессионализма, играет еще и этика. Докторов. Пациентов. Нас всех. Иначе это не жизнь.

Материал публикуется в рамках конкурса, объявленного Российской партией Жизни и Союзом журналистов России