Зонт от беды

У нас в России беженцев-то всего ничего: 418 человек. Казалось бы, и разговаривать не о чем. Огромной такой стране помочь им ничего не стоит. Ан нет. Не получается легко и быстро. Ни в России, ни в других странах. Так что занимается этим делом Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Российской Федерации. Занимается давно – с середины пятидесятых годов прошлого века, а беженцев меньше не становится. Почему?

Ответ на этот вопрос искали участники семинара руководителей и обозревателей СМИ Южного федерального округа, освещающих проблемы беженцев, который прошел на днях в Ростове-на-Дону. Организовал семинар Альянс руководителей региональных СМИ (АРС-ПРЕСС), который давно курирует эту тему.

Названное официальное количество беженцев – лукаво, как всякая статистическая величина. Например, более 250 тысяч мигрантов, среди которых немало граждан Афганистана, поверивших в гарантии нашей страны и покинувших в свое время неспокойную родину, такого статуса не имеют – оформить его не так просто: замучаешься справки собирать. На бытовом уровне под беженцами мы воспринимаем и вынужденных переселенцев, и внутренне перемещенных граждан. Если вдаваться в теорию, то различия, конечно же, есть. Но, на мой взгляд, гораздо важнее, что над всеми этими людьми (а их под патронажем УВКБ ОНН сейчас почти 21 миллион) раскрыт зонтик понимания и защиты.

Виктор Анпилогов, первый заместитель полпреда президента РФ в ЮФО, отметил на семинаре, что почти 60 тысяч вынужденных переселенцев, которые зарегистрированы в миграционных службах округа, - это проблема, которая в любой момент может стать причиной этнического конфликта. Нехватка рабочих мест приводит людей, потерявших кров, не на заводы и фабрики, а в ряды незаконных вооруженных формирований. И этот фактор никак нельзя сбрасывать со счета.

Несколько раз на совещании прозвучало: мы боремся не с миграцией, а с незаконной миграцией. Правильно и справедливо. Но, сдается мне, теория расходится с практикой не только в определениях, но и в реалиях современной жизни. Законы противоречат друг другу. Одно понятие подменяет другое. Ну, скажите, приехавший на заработки житель Украины, он кто? Трудовой мигрант или незаконный? Джо Хегенауэр, руководитель офиса УВКБ ООН на Северном Кавказе, именно на этом сосредоточил внимание. Ведь – и об этом говорили другие участники семинара – в России легче и дешевле заплатить штрафы, чем официально оформить приглашение иностранца на работу.

Впрочем, национальный или этнический вопрос, скажем так, был превалирующим, хотели мы этого или не хотели. С определенным недоверием встретили участники семинара заявление Валентины Мариновой, председателя комитета администрации Ростовской области, - она ссылалась на итоги переписи 2002 года - о том, что на Дону сейчас живет 96 процентов славянского населения. Патриотизм - это, конечно, хорошо. Но дерусификация – это уже не только научное определение, но и реалия жизни. По некоторым прогнозам, к 2010 году более половины населения в Краснодарском и Ставропольском краях будет составлять неславянское население. Ростовская область вряд ли будет исключением.

Проблема сочетания прав приезжих и местного населения волнует журналистов давно. Нельзя, по Конституции, чтобы права одних осуществлялись за счет ущемления прав других. Но если раньше вопрос, кто будет помогать русскоязычным жителям наших регионов, которых выдавливают переселенцы из других субъектов Федерации, как бы находился за гранью мандата ООН, то на нынешнем семинаре он заслужил внимания.

Возникает вопрос: может ли зонт УВКБ укрыть от беды всех, кто в этом нуждается? Конечно, нет. И в дело вступают другие институты гражданского общества. Об этом говорил начальник отдела защиты прав мигрантов аппарата Уполномоченного по правам человека Сергей Ягодин. По его данным, на территорию России за последние годы приехали от восьми до десяти миллионов человек. Бояться этого количества не надо. Потому что миграционный прирост позволяет компенсировать сокращение численности населения Российской Федерации. Бояться нужно иного – отсутствия миграционной политики в нашей стране. Сейчас проблемами мигрантов занимаются двадцать, как минимум, ведомств. Причем понятно, что каждое из них исходит из своих интересов. А ведь для того чтобы компенсировать естественную убыль россиян, нужно, чтобы ежегодно в нашу страну приезжали от 800 тысяч до миллиона человек. И так пятьдесят лет подряд.

Вряд ли решит проблему и разрабатываемая сейчас – почему-то в глубокой тайне – программа добровольного переселения на территорию РФ наших соотечественников. При невнятности в последние годы российской миграционной политики приглашение на жительство в Сибирь или на Дальний Восток людей, к этой жизни неподготовленных, принесет скорее вред, чем благо. И, по большому счету, прав, наверное, заместитель директора Центра этнополитических и региональных исследований Владимир Мукомель, утверждавший на семинаре, что миграционные проблемы выходят сегодня на первый план. И споры о них – это споры о будущем. Какой будет Россия завтра? Справится ли она без трудовых мигрантов? Оценки ученых показывают, что вряд ли. А между тем региональные миграционные программы сегодня есть только в четырех субъектах России. Финансируются они только в двух. Мировой опыт же говорит о том, что рано или поздно все страны начинают за мигрантов бороться. И здесь уже не имеют значения ни их раса, ни цвет кожи, ни язык.

Это как раз те самые мотивы, по которым чаще всего люди становятся беженцами. У России еще есть возможность выбрать, кем станут ее будущие жители…