Бессонные снимки

Сегодня я точно знаю: мне здорово повезло, что я училась в Красноманычской школе, потому что у нас были потрясающие учителя. Это не значит, что они не ставили нам двоек. Случались и слезы, и вырванные из дневников листы, и объяснения с директором… Но главное в другом. Педагоги жили с нами одной жизнью, всерьез принимая наши проблемы, огорчения, радости. Совхоз был маленький. В селе все, от мала до велика, знали друг друга. Мы делились с учителями своим личным, не на словах, а на деле были одним целым – коллективом. Может, поэтому, когда выезжали на районные, краевые слеты, концерты или спартакиады, наше братское единство бросалось в глаза. Мы были почти что семьей, в которой ценен каждый человек, независимо от возраста или благосостояния.

Если после окончания школы прошел не один десяток лет, не очень просто вспомнить, каким был тот или иной твой одноклассник. А вот по поводу Саши Черногорова в памяти сохранилось много разных историй.

Мы учились с ним сначала в старом, но уютном маленьком здании; затем - в просторном, двухэтажном, возведенном, к сожалению, на месте чудесного яблоневого сада. Весной, когда деревья покрывались пеленой нежно-розовых и белых цветов, а в воздухе разливался их аромат, мы, девчонки, любили собираться под деревьями. Иногда к нам присоединялись парни, обычно после каких-то своих, особой важности «мужских» дел. Принимал участие в таких «сборах-посиделках» и Саша. Но «посиделки» были не для него. Вот кто никогда не засиживался на одном месте, был горазд на изобретение всяческих мероприятий.

Например, он мог организовать дворовой значимости стихийный турнир по тяжелой атлетике или велопробег; хоккейный матч или марш-бросок к плотине. Помню, как-то мальчишки привезли нам охапки красных степных тюльпанов. Любители езды на велосипеде знают, что не так-то это просто: крутить педали, держать цветы и при этом еще умудряться рулить - и так не один километр. Страшно довольные собой мальчики соорудили перед нами целую тюльпановую гору. Ничего подобного я больше никогда в жизни не видела. Ну разве можно было такое великолепие разобрать по домашним кувшинам?! Мы отнесли их тогда к памятнику не вернувшимся в село с войны...

Хочу пояснить тем, кто не видел этих цветов. Они не роскошные, не яркие, но очень притягательные и живые, с необычайно тонким ароматом. Цветы, как люди: у каждого свой характер. Вы, наверное, тоже встречали таких персон: самонадеянные, шумные - даже когда их немного, кажется, что они заполняют собою все пространство. То ли розаны, то ли фазаны! Другие – хоть и веселы, но неназойливы. Обожают делать другим сюрпризы и при этом радуются так, будто это они получили подарок. Таким были и наши мальчишки.

А Саша, казалось, мог одновременно участвовать в десятке разных дел. Был везде, со всеми и во всем; азартно участвовал в любых состязаниях. Наверное, не любил проигрывать, но, побеждая, никогда не кичился этим. И еще одна его черта была мне очень симпатична. Он на равных общался как со старшими ребятами, так и с «малышней». Младшие, привыкшие получать от старше-классников в основном щелчки, были прямо-таки в восторге от Сашиного к ним отношения. Он великодушно давал им прокатиться круг-другой на велосипеде и даже позволял взять в руки великую редкость тогда - подаренный отцом фотоаппарат. Я и сейчас помню это чудо техники на треноге. В классе «фотик» был только у Саши. И если бы не он, не его снимки, сколько неповторимых мгновений детства, юности были бы навсегда утрачены для нас, сегодняшних!

В далеком 1975 году я закончила десятый класс. Саша учился в девятом. Мы, четко следуя святому в нашей школе закону преемственности поколений, пришли к девятиклассникам. Много было сказано хороших слов, не обошлось и без слез. Наверное, со временем все это с легкостью улетучилось бы из памяти, если бы не фотографии. Саша сделал тогда много снимков – ярких и трогательных. Мне кажется, он обладал редким даром – увидеть в обычном особенное, почувствовать чужую боль и радость, как свою. Потом был последний звонок и выпускной бал. Чувства переполняли нас…

Не договариваясь, на следующий день все мы снова пришли в школу. Сидели, грустили перед расставанием. И тут вошел он с кипой еще влажных фотографий. Мы ахнули! Когда он всё это успел? Оказывается, не спал всю ночь.

Прошло много лет. После окончания Ставропольского политехнического института я училась заочно в Кубанском аграрном университете, бывшем Краснодарском сельскохозяйственном институте. Каково же было мое удивление, когда на стенде лучших выпускников увидела фотографию Саши Черногорова. Выходит, и в студенчестве он оставил о себе добрые воспоминания. Знаю, сегодня, будучи губернатором, он любит шутить: жизнь надо прожить так, чтобы оставить след, но не наследить.

Конечно, бывает, что звания и награды человек получает не за личные превосходные качества, а благодаря помощи высокопоставленных родителей или друзей. Я горжусь тем, что все ступеньки карьеры Черногоров одолевал сам. Выходец из простой крестьянской семьи, он мог рассчитывать только на собственную энергию и упорство. Говорят: «Дай человеку власть, и ты узнаешь, каков он». Думаю, Саша испытание «медными трубами» выдержал. Он не стал великим и недоступным, не воспарил над нами, простыми смертными, а главное - не разучился сопереживать чужому горю. Я знаю, что говорю, за этими словами стоят конкретные люди, события и дела. Когда его бывшим учителям нужна была серьезная медицинская помощь, он всегда находил и время, и возможность организовать консультации и лечение у лучших специалистов.

Особое состояние наступает у людей, которые уходят на пенсию. После напряженного трудового ритма, круговерти событий и дел вдруг – вакуум. Особенно если ты по воле судьбы одинок, состояние невостребованности хуже тяжелого недуга. У меня мама учитель, поэтому знаю, как остро переживают свою внезапную изоляцию педагоги. Их работа – каждодневное, на протяжении многих лет, общение с детьми: маленькими и большими, хорошими и вредными; с ворохом разных задач и проблем. Знаю, как в такие минуты дорог просто телефонный звонок. А Саша не только звонит, но и до сих пор поздравляет наших постаревших, но по-прежнему дорогих учителей с юбилеями и праздниками, приезжает на встречи с выпускниками, с удовольствием общается с односельчанами.

В конце девяностых годов мне довелось быть в Ставрополе – городе, который я ностальгически люблю. С ним связаны самые лучшие студенческие годы. Наверное, поэтому, в какую бы погоду ни приехала, мне здесь всегда по-домашнему тепло и уютно. Помнится, тогда я позвонила Саше, и он пригласил нас с мужем к себе. После беседы в его рабочем кабинете мы вышли на площадь. Был вечер. Саша шел и увлеченно рассказывал нам о новостройках, комбайнах, об урожае, о текущих и предстоящих делах. Внезапно остановился: «Ты только посмотри, какая красота! Да разве есть другой такой город, как наш!»

Мы не виделись много лет. И, несмотря на эти, далеко не простые годы, на сединки, которые уже заблестели в волосах, он говорил с таким жаром, что мне подумалось: какие там тридцать прошедших лет - передо мною тот, прежний Саша, каким мы его помним по школе – искренний, по-мальчишески увлеченный.

Во время той прогулки к нам подошел паренек лет пятнадцати, чуть поодаль в сторонке, смущаясь, остановилась девочка. Мальчишка сказал: «Здравствуйте, я узнал вас. Вы – наш губернатор, хочу с вами поздороваться». Саша широко улыбнулся и тут же стал расспрашивать об успехах в школе; поинтересовался, занимается ли тот спортом, а потом заметил – мол, время позднее, пора домой, небось, родители волнуются. Я взглянула на часы, они показывали 22-15. Пора прощаться. Саша перехватил мой взгляд и пошутил: «Это для детей время «взрослое» и позднее, а для взрослых оно – детское. Так что мой рабочий день продолжается».