Родина, которую выбирают

Город моего детства называется Кара-Балта, что в переводе с киргизского языка означает «черный топор». Неласковое название. Однако ничего там черного или мрачного во времена моего детства не наблюдалось. А вот упоминание топора в названии можно объяснить тем, что местные предприятия работали на оборонку, а еще конкретнее – обеспечивали так называемую ядерную безопасность бывшего Советского Союза. Благодаря чему город имел прямое московское подчинение, а вместе с ним просторные улицы и проспекты, массу зелени в двух огромных парках, вполне солидный спортивный комплекс с футбольным стадионом и плавательным бассейном и еще полный набор социальных и бытовых благодатей.

Инженеры, учителя, врачи, военные приезжали туда на постоянное жительство кто с Урала, кто из Москвы, кто с Украины. Не всем по душе приходилась сорокоградусная среднеазиатская жара, но она компенсировалась обилием и дешевизной фруктов на местных базарах, прохладой городских фонтанов, а еще видом вечно-голубых гор. В очередной раз я увидел эти горы нынешней весной по телевизору в репортажах про очередную цветную революцию, на сей раз «тюльпановую». Со всеми ее «прелестями» в виде штурмов правительственных зданий, базарно-магазинных погромов и позорного бегства президентского семейства от своего народа. Как ни всматривался в экран – ни одного знакомого лица. Да и не было в этой республике таких искаженных первобытной злобой лиц во времена моего детства. А еще знаю я весьма печальную информацию от своих бывших земляков. О том, например, что массовый исход русскоязычного населения из получившего независимость Кыргызстана начался задолго до революции, еще в начале 90-х. По этой причине вполне приличную квартиру со всеми удобствами в Кара-Балте можно купить всего за 100 долларов. И продавцов жилья – тысячи, а вот реальных покупателей с деньгами в обнищавшей стране почти нет.

Про крах Советского Союза уже и сказано, и написано столько, что вряд ли можно добавить к сему что-то новое. Да и стоит ли, добавляя, бередить раны тех, по чьим судьбам этот крах прошелся тяжелым катком, похоронив надежды и расплющив представления о справедливости. Несмотря ни на что, Москва для них по-прежнему остается столицей их государства, а Россия – обетованным берегом, куда так хочется доплыть через пучину национализма, коррупции и нищеты в бывших братских республиках. В результате, по данным Центра демографии и экологии человека РАН, в РФ ежегодно находятся более четырех миллионов незаконных мигрантов. А английская газета «The Guardian» сообщает, что в этом году количество вынужденных переселенцев из Киргизии в Россию увеличилось в четыре раза, почти во столько же – из Казахстана, где президент Назарбаев начал «закручивать гайки», решив баллотироваться на третий срок. «Оранжевая революция» на Украине тоже привела к исходу русскоязычных – зарегистрировано пока 60-процентное увеличение переехавших в Россию. То ли еще будет, когда в Крыму закроют русские школы, а в упрямо говорящих по-русски Донецке и Харькове в судах и местных администрациях окончательно перейдут на украинский язык.

На Ставрополье, где я живу уже почти 20 лет, отношение к мигрантам, прямо скажем, неоднозначное. Раньше, еще при М. Горбачеве, здесь гордились интернациональным составом населения, каковым, кстати, оно было еще до революции 1917 года. Потом, в 80-х годах прошлого века, полыхнуло вначале в Нагорном Карабахе, потом в Сумгаите и Баку. И край накрыла первая волна беженцев. Когда резко скакнули цены на жилье, а продавцы на рынках заговорили вдруг с заметным акцентом, отношение к мигрантам переменилось. «Понаехали тут», - пожалуй, самая ласковая фраза из тех, которые характеризуют отношение местных к пришлым из той первой волны. Ну а крах Союза и две «чеченские кампании» вызвали даже не волну, а цунами переселенцев в южные регионы России.

На одном из последних заседаний краевого совбеза с тревогой говорили об этнических организованных преступных группировках, о том, что приезжие маклеры за бесценок скупают у местных крестьян земельные паи, о том, что из-за бурной миграции растет население Кавминвод, и это угрожает экологии курортов… Все так. И со всем этим надо бороться, используя и административный ресурс, и силу правоохранительных органов, и законные методы противодействия стихийной миграции.

Однако смущает господствующее пока на бытовом уровне безразборно негативное отношение к переселенцам. Ну не один же только этнический криминалитет стремится пустить здесь корни. Среди переселенцев из Чечни, например, довольно значительную часть составляет русская интеллигенция – инженеры, врачи, учителя, преподаватели вузов… Россия страдает от «утечки мозгов» на Запад, а тут, на Ставрополье, «притечка», и ведь не только мозгов, но и рабочих рук. И руки, и мозги готовы здесь трудиться, выдавать идеи, создавать новые предприятия, чтобы со временем обустроить быт эмигрантов, чтобы не стали они обузой для своей новой родины.

Во многих развитых странах давно уже научились использовать эмиграцию себе во благо. В Канаде и Австралии существуют даже специальные государственные программы по привлечению иностранцев на временное и постоянное жительство. При этом жестко отфильтровывают искателей легкой жизни, дармоедов и криминалитет. Что же касается «мозгов и рук» – таким всячески помогают обустроиться на новом месте.

Нужны ли такие программы в России и крае? Сами посудите, неуклонный демографический спад в РФ продолжается с 1992 года. Конца ему не видно. О каком удвоении ВВП при этом можно мечтать, если в ближайшей перспективе неизбежен дефицит трудовых ресурсов? Численность населения в крае только за первые шесть месяцев этого года по данным крайкомстата сократилась на 5,4 тысячи человек. Такая демографическая утрата равноценна потере довольно большого села, такого, как Прасковея, Бешпагир или Ладовская Балка. А те, кому приходилось бывать в восточных районах Ставрополья, наверняка видели и заброшенные дома, и погибающие села. Будем дальше ждать? Или все-таки вспомним, что нынешняя территория Ставрополья называлась когда-то «диким полем», а современный вид с городами, дорогами, богатыми селами она приобрела благодаря тому, что в XVIII веке сюда в поисках лучшей доли приехали переселенцы из других регионов Российской империи. И изменим свое отношение к тем, кто сейчас приехал сюда в поисках того же самого.