Посланец общины

- Мне было 28 лет. До этого к синагоге, да и религии, я не имел никакого отношения, – вспоминает он. - Прихожу, снимаю как воспитанный человек головной убор (что, как потом выяснилось, делать нельзя), спрашиваю. Меня направляют к раввину. Он подсказал синоним имени Иуда – Юрий. А меня попросил попеть в хоре. Я согласился, подумав, что все это не для меня. Но все-таки пришел, внимательно рассмотрел прекрасную петербургскую синагогу, молящихся старичков, послушал кантора… И с тех пор я в синагоге...

Сегодня «Серебряный голос Европы» и «Золотой голос России» Барух Финкельштейн - главный кантор Московской и Петербургской хоральных синагог. «Кантор» – итальянское слово, переводится «певец, петь». На иврите оно звучит по-иному и обозначает – «посланец общины». Как объяснил мой собеседник, кантор – это человек, который от имени общины возносит молитвы Всевышнему. «А так как я еще и умею петь, то беру за основу мелодии, которые обладают силой закона (их много: например, Тора была написана музыкальными фразами), интерпретирую в соответствии с современностью и несу их людям».

Барух Финкельштейн вырос в Санкт-Петербурге, работает в Москве, много ездит по регионам. Посетил он и Ставрополье. Мы познакомились в ДК профсоюзов в краевом центре, где кантор давал сольный концерт. Затем он отправился в Кисловодск, оттуда собирался в Нальчик…

На концерте меня потрясли его бархатный голос и непринужденная манера исполнения. Впрочем, многое из репертуара я просто-напросто не поняла (в основном песни были на иврите и идише). Узнала лишь произведения Розенбаума. Для собравшихся же в зале представителей еврейской общины – это настоящее культурное явление. Достаточно было просто видеть реакцию зала - море цветов, бурные аплодисменты, довольные улыбки, чтобы понять: уже сам приезд такого именитого и талантливого человека в гости к нашей еврейской общине – грандиозное событие.

Беседа с кантором как-то сразу заладилась. А вскоре и вовсе перешла на дружеский лад. Например, кантор признался, что не женат, но верит в то, что женщина его мечты в жизни еще появится. В то же время, несмотря на отсутствие брачных обязательств, у него шестеро детей. И именно их он считает главным достижением в своей жизни.

- Детям передались ваши таланты? Может, кто-то решил пойти по отцовским стопам?

- Последняя моя супруга – певица. У нас двое общих детей – мальчик и девочка. Оба они – музыканты. С сыном мы раньше много вместе пели, записывали альбомы. Сейчас, после мутации голоса, он учится играть на контрабасе в музыкальном лицее. Дочка тоже очень талантливая, играет на фортепьяно.

- Расскажите о своем творчестве. Вы только поете или еще и пишете музыку?

- Я своего рода обезьянка – беру лучшее у композиторов, в народном творчестве, эпосе. Потом интерпретирую по-своему и выдаю слушателям. Аранжировки мне делает прекрасный музыкант и талантливейший композитор Владимир Баскин. На концертах на синтезаторе аккомпанирует Елена Аренкова. Она подыгрывает основным аранжировкам, а также выступает с собственными инструментальными композициями.

- Насколько я знаю, до канторства вы работали в оперных театрах?

- Я окончил Ленинградскую государственную консерваторию. Потом работал в театрах. Пел в «Евгении Онегине», «Фаусте», «Свадьбе Фигаро», «Севильском цирюльнике»… Очень много перепел детских опер, потому что последним театром, где я работал, был петербургский детский оперный театр «Зазеркалье». Преподавал в консерватории, а затем уже полностью ушел в еврейскую музыкальную культуру.

Получилось так, что сначала я пел в хоре синагоги параллельно работе в театрах. А когда в 1989 году умер кантор, меня попросили его заменить. К тому времени я уже много знал и продолжал активно интересоваться еврейской культурой. Канторской школы в России тогда еще не было, поэтому всему приходилось учиться самостоятельно. Например, вот так же, как вы сейчас, я брал диктофон, подходил к старичкам и просил каждого напеть какую-нибудь молитву. Дома запись расшифровывал, перекладывал на музыку. Иврит выучил быстро. Сначала запоминал буквы, потом слоги, слова… Научился читать. Уже позже попал в открывшуюся в Москве академию канторского искусства. Затем под руководством всемирно известного кантора Джозефа Маловани учился в Америке, Израиле. Вот уже пошел третий год, как по приглашению являюсь еще и кантором Московской хоральной синагоги. К тому же много езжу по России и за рубежом. Где был? Легче сказать, где не был – в Австралии, Китае, Японии, ну и еще в нескольких странах.

- Не тянет обратно на сцену?

- Моя нынешняя деятельность по популяризации еврейской культуры не оставляет свободного времени. Еврейское искусство уникально. И прежде всего тем, что оно неотделимо от истории народа. В любую песню – о любви ли она или свадьбе – вставляется отрывок молитвы или напоминание о традициях евреев.

- Несмотря на то, что Россия изменилась, разговоры об антисемитизме по-прежнему не смолкают. По вашему мнению, сегодня действительно продолжает стоять такая проблема? Например, на Северном Кавказе?

- Думаю, антисемитизм по-прежнему существует. Только если раньше он был на уровне государственном, то теперь ушел на бытовой. Я иногда, конечно, с долей шутки думаю, что, может быть, даже хорошо, что практиковалось такое предвзятое отношение к евреям. Ведь, например, чтобы молодому человеку поступить в вуз, ему надо было быть гораздо умнее всех остальных. Поэтому детей с детства заставляли много учиться и трудиться. А такое воспитание идет только на пользу.

На Кавказе же антисемитизм всегда существовал в наименьшей мере. Потому что у вас многонациональный регион. А малые народы всегда жили непросто. Поэтому старались быть ближе друг к другу, жить дружнее. Сохранять этот мир я желаю вам и сегодня.