Тридцатисуточники

…Это очень страшная история. Страшная своей безнравственностью по отношению к детям. Которых взрослые, пользуясь своей взрослой властью, унизили. Поэтому в ней изменены имена и фамилии мальчиков и их мам. У нас всех, кто причастен к восстановлению справедливости, борьбе за права этих маленьких граждан России и появлению этого материала на страницах «Ставропольской правды», есть просьба: даже если вы поймете, о ком идет речь, не подавайте виду. Прочтите до конца, и вы увидите: и взрослые, и - особенно – дети уже достаточно настрадались.

Преступление

Пацаны – они и есть пацаны. Саша и Виталик, кстати сказать, не из самых худших. В школе – не то, что сплошные пятерки, но успеваемость значительно выше средней. В спортивную секцию ходят – восточными единоборствами занимаются. Еще английский. Еще театральный кружок. Еще строгие мамы и папы. Нормальные, в общем, дети. Вот как их характеризуют, как у нас принято говорить, по месту жительства.

Виталий: «мальчик тихий, спокойный, добрый. Учится в двух школах, занимается спортом. Никогда плохих поступков не совершал. Во дворе имеет хорошую репутацию».

Саша: «все его знают как вежливого, доброго и отзывчивого мальчика. Оказывает помощь младшим детям, со старшими вежлив… В плохом замечен не был. Посещает спортивную секцию и театральный кружок».

Но однажды их бес попутал. Впрочем, никому из нас не удавалось вырасти, не совершив при этом ошибок… Так соблазнительно торчал из куртки, оставленной случайным посетителем в школьной раздевалке, сотовый телефон, что Саша и Виталий не смогли устоять. Короче, украли они этот аппарат. О том, что сделали это, повинуясь порыву, а не преступным намерениям, свидетельствует хотя бы то, что с украденного сотика ребята сделали всего один звонок - бабушке. А потом испугались и уничтожили мобильное средство связи. Случилось это пятого декабря прошлого года. p5 НАША СПРАВКА. Кража – умышленное деяние, предусмотренное статьей 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Наказывается сроком лишения свободы или штрафом. К нашим подросткам неприменима. Поскольку - в соответствии со статьей 20 УК РФ – уголовная ответственность за данное деяние наступает с 16 лет.

Следствие

В школе полным ходом началось следствие. Весьма активно за него взялась инспектор отдела профилактики преступлений несовершеннолетних Октябрьского РОВД краевого центра Анна Минина. Уже через десять дней инспектор установила, что сотовый украли именно Саша с Виталиком. Честь бы ей и хвала. Но действию, произведенному Мининой 16 декабря, и сейчас трудно найти соответствующий юридический термин. Проще говоря, милиционер Минина опросила ребят самолично и отнюдь не беспристрастно. Более того, что-то тринадцатилетние правонарушители трижды подписали. Об этом разговоре оба и до сих пор вспоминают с ужасом. О том, как (выделено мною. – В.Л.) во время этого разговора их заставляли признаться в краже еще семи сотовых телефонов, - вообще предпочитают не вспоминать. Впрочем, все старания родителей, которые значительно позже узнали об этом инциденте, выяснить, в чем же расписались их дети, так и остались тщетными.

Но даже в этот день ребята ничего не сказали родителям. Просто обмолвились, что в школе украли сотовый телефон и его ищут. p5 НАША СПРАВКА. В соответствии с действующим законодательством любые следственные действия с несовершеннолетними до 14 лет обязательно должны проводиться только в присутствии педагога, одного из родителей и - по их желанию – адвоката.

Допрос

Так что звонок из милиции грянул как гром среди ясного неба.

- Сын, - рассказывает мама Виталика, - позвонил домой к Саше (телефона у нас нет), плакал, просил прийти в Октябрьский РОВД.

- Я попыталась выяснить, что случилось, - продолжает мама Саши. – Но Виталий Витальевич Витинчук (по всей видимости, это инспектор ОППН) сказал, чтобы я брала своего ребенка и ехала в милицию. Я поинтересовалась, зачем. Он ответил: приезжайте, тогда узнаете.

Только там, в 65-м кабинете Октябрьского РОВД, мамы узнали, что именно их дети украли сотовый телефон в школе. Шок – это по-нашему! Мама Саши вспоминает, что вообще ничего не соображала в тот момент от стыда, что подписывала, не помнит. Самообладания другой мамы хватило только на то, чтобы указать в протоколе, что детей трижды без взрослых заставили что-то подписать. p5 НАША СПРАВКА. В соответствии со ст. 51 Конституции РФ допрашиваемый (подозреваемый, обвиняемый, свидетель) может не давать показаний против себя и своих близких. Начиная с первого процессуального действия он имеет право на адвокатскую помощь. Разъяснить все эти права – прямая обязанность сотрудников правоохранительных органов.

Вещдоки

Эту часть истории можно было бы пересказать с юмором. Если бы не изрядная доля цинизма, с которой подошли к ней сотрудники милиции.

Наши юные герои испугались настолько, что, разбив телефон кирпичом, останки средства связи утопили в заброшенном туалете, который стоял на школьном дворе. О чем правдиво и рассказали в милиции. Иезуит в милицейской форме с фамилией Витинчук заявил:

- Идите и доставайте!

Под присмотром инспектора Мининой мамы ребят длинной палкой ковырялись в застарелом дерьме и добыли-таки кусочек от аппарата. Завернули в целлофановый пакет и вернулись в милицию. Мамы были убеждены, что детей своих оправдали. Тем более что еще до похода на «очистные сооружения» им было сказано той же Мининой, что, если они выплатят потерпевшему стоимость телефона – четыре тысячи рублей, инцидент будет исчерпан. (Кстати, такая деталь: в постановлении суда, официальном, заметим, документе, стоимость сотового телефона «Эриксон-10» указана на тысячу рублей меньше. Не в этом ли - отметим в качестве рабочей версии - нужно искать корень суперактивности милиционеров?). Деньги мамы, конечно, отдали буквально на следующий день, заручившись обещанием матери пострадавшей и гарантией сотрудников милиции, что заявление та заберет. Ну, постоят месяц у нас на учете дети, а потом снимем, говорили сотрудники милиции.

Вопросы у меня, слегка, скажем так, поднаторевшей в юридических тонкостях современной жизни, сыпались, как из рога изобилия: почему адвоката сразу не вызвали? Неужели поверили, что забрать заявление из милиции так же легко, как его написать? Зачем сами вещдоки собирали? И где, в конце концов, протокол изъятия, понятые? Увы, большинство из этих и других вопросов затурканные женщины стали себе задавать только после того, как произошло невероятное.

Задержание

Все случилось внезапно и страшно. Был конец недели - 25 декабря. В семье Саши ничего не предвещало беды. Папа был на работе, но в гости пришла бабушка. Она плохо себя чувствовала, и Саша с мамой пытались ее развеселить.

- Около семи вечера в квартиру позвонили и зашли Витинчук и Минина, - рассказывает мама Саши. - Она показала какую-то бумагу и стала требовать, чтобы сын поехал с ними. Я спросила, почему. Она сказала, что есть постановление судьи, но в руки мне его не дала. У меня началась настоящая истерика. Саша тоже ревет. А в голове крутится, как бы бабушка ничего не узнала – сердце у нее слабое.

Их торопили словами: «А то мы здесь такое устроим!».

Еще один акт кошмара ожидал Сашу и маму на улице. Здесь стоял милицейский «воронок» с тремя автоматчиками. Да-да, именно тринадцатилетнего Сашу забирали с таким эскортом! Его посадили в машину. Мама забралась туда же. Ее стали выталкивать. Она вцепилась в сиденье. Потом Витинчук сжалился: пусть остается…

В это же время искали Виталика.

- Нас тогда не было дома, - рассказывает его мама. - Стучали-стучали, потом с автоматами ворвались в соседнюю квартиру, где были только два мальчика – семи и четырнадцати лет. Обыскали эту квартиру: искали моего сына и в шкафу, и под кроватью. Потом одного из ребят послали стучать в нашу квартиру: «Иди, тебе он откроет…».

…Сашина мама была уверена, что сына зачем-то, пусть и на ночь глядя, везут в милицию. Но в Октябрьский РОВД заехали на минутку. Потом поехали дальше. Что за эти минуты пережила она, не знает никто. Остановились перед бетонным забором. Ревущего Сашу оторвали от нее, как щенка, подняли за куртку и швырнули за калитку. Все. p5 НАША СПРАВКА. Еще 20 декабря было отказано в возбуждении уголовного дела по части второй статьи 158 УК РФ в отношении несовершеннолетних Саши и Виталика ввиду недостижения ими возраста уголовной ответственности.

Адвокат

Только после всего этого мама Саши бросилась к адвокату. Дмитрия Игнатьева, адвоката юридической консультации «Ставропольская», она знала раньше: жили в одном дворе, вел он ее небольшое гражданское дело.

Утром 26 декабря Игнатьев отправился в Октябрьский суд, чтобы выяснить, чем руководствовались сотрудники милиции и служители Фемиды. Судья Алексей Эминов, отметив, что решение им вынесено правильно, смог предъявить копию свидетельства о рождении, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, ходатайство инспектора Мининой и свое постановление. Игнатьев утверждает, что и по сей день не видел протокола судебного заседания как такового. Решение между тем гласило, что Саша и Виталик «приговариваются» к помещению в Центр временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей города Ставрополя на 30 суток (максимальный разрешенный законом срок). p5 Наша справка. Суд, вынося решение, должен был заслушать самих ребят в присутствии родителей, адвоката и сторону обвинения. Здесь все произошло значительно проще – обвинение представляла Минина, правосудие – судья Алексей Эминов. Их самих им и хватило.

Похищение

26 декабря пришла очередь и Виталика.

- Я был в школе, писал контрольную по русскому языку, - вспоминает он. – Зашла Анна Александровна (Минина. – В.Л.), сказала, чтобы я шел с ней. Я попросил дописать контрольную. Анна Александровна сказала, что она мне не понадобится.

Виталика привезли в Октябрьский РОВД, где милиционеры «все смотрели «Плейбой» и матерились». Около двух часов дня он попросил позвонить домой, знал, что, если в это время не придет из школы, мама будет волноваться. Ему ответили: «Сиди и закрой рот!» p5 НАША СПРАВКА. По действующему законодательству решение судьи может приостановить председатель суда, в данном случае Октябрьского районного, или председатель Ставропольского краевого суда. Адвокат Игнатьев использовал обе возможности. Но безрезультатно. Председатель райсуда Наталья Просвирина в этот день болела, и никто в ее отсутствие не захотел принять решения. А к председателю краевого суда Сергею Коровинских адвокат просто не попал. Заинтересовался судьбой ребятишек только исполняющий обязанности прокурора Октябрьского района Владимир Решетняк. Но отменить решение в одночасье он не имел права, а написание протеста потребовало времени.

Люди

Есть должности, к которым прилагаются люди. И есть люди, человеческая сущность которых не зависит от должностей. К ним, в первую очередь, нужно причислить директора школы, завуча, классного руководителя и весь учительский коллектив школы, где учатся Саша и Виталик. В силу известных уже читателю причин не могу назвать их всех поименно. Но уважение от этого не меньше. Когда стало известно, что Виталик не был на уроках, учителя принялись звонить в Октябрьский РОВД, выяснять ситуацию. Узнали, что ребята помещены в ЦВИНП. Возмущение милицейским беспределом было всеобщим. И тогда директор школы пошла к заместителю председателя правительства края Алле Золотухиной. Она, сторонница ювенильной юстиции, по своим каналам попыталась «разрулить» ситуацию. Увы, законных способов воздействия не было. Ребята стали заложниками беззакония взрослых, прикрытого милицейскими мундирами и судейской мантией. p5 НАША СПРАВКА. Жалоба представителя несовершеннолетних Саши и Виталика адвоката Игнатьева и протест прокурора на постановление судьи Октябрьского суда от 25 декабря, в принципе, идентичны. Речь идет о том, что «в центр временной изоляции для несовершеннолетних правонарушителей могут быть помещены несовершеннолетние, совершившие общественно опасное деяние до достижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, в случаях, если необходимо обеспечить защиту их жизни и здоровья или предупредить совершение ими повторного общественно опасного деяния, а также в случаях, если их личность не установлена либо они не имеют места жительства, места пребывания или не проживают на территории субъекта Российской Федерации, где ими совершено общественно опасное деяние». p5 В протесте прокурора отмечено, что в постановлении судьи не указано, по каким из перечисленных в законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» оснований подростков направили в центр. Оба имеют постоянное место жительства, учатся. Каких-либо данных о том, что их «жизни и здоровью угрожает опасность» либо они могут «совершить повторное общественно опасное деяние, не имеется».

ЦВИНП

Об этом центре много и хорошо рассказывали местные СМИ, в том числе и наша газета. Да и у Саши с Виталиком дурных чувств к центру нет. Это мамы нервничают: месяц-то занятий из жизни долой.

- Как вас учили? - спрашиваю у ребят.

- Смешно, - оба улыбаются. – Учебники по русскому за пятый класс всем давали, чтобы упражнения делали, а по математике – за третий, кажется.

Это, надо понимать, чтобы буквы не забыли и простейшие арифметические действия. (Напомню, мальчики учатся в седьмом классе).

А кому бы не понравилось целыми днями по видику фильмы смотреть. За это не ругали. И кормили хорошо.

- Только… неправильно,- взрывается мама Виталика. – Вы же видите, что у него проблемы с весом. Дома-то утром стакан чаю, на ночь кефир, а там все без разбора ел…

- Ага, попробуй, не съешь, - защищается Виталик.

- И что тогда?

- Я один раз оладик не доел, так мне милиционер его в рот руками засунул…

Беспокойство мам о здоровье ребят понять можно. У одного заболеваний четыре, у другого – три. Оба находятся на диспансерном учете. Но про здоровье ни в милиции, ни в суде, ни в центре их никто так и не спросил. Недосуг оказалось.

А так все ничего было в центре, говорят Саша и Виталик. На ребят там тоже не обижались. И ругали их только тогда, когда приходили мамы - а приходили они каждый день – чтобы усвоили степень распущенности своих детей да заявления и жалобы позабирали. p5 НАША СПРАВКА. Что же такое Центр временной изоляции для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел? Только положение о них в Федеральном законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» занимает четыре страницы. А, коротко говоря, это учреждение должно помочь несовершеннолетним, попавшим в беду, если больше помочь некому. p5 Есть в этом документе два пункта, на которые внимание хотелось бы обратить особо. Пункт четвертый гласит: «…материалы на несовершеннолетних… в течение трех суток после их помещения в центр… предоставляются судье для решения вопроса об их дальнейшем содержании или освобождении». А пункт пятый говорит о том, что «о помещении в центр… незамедлительно, но не позднее 24 часов, уведомляется прокурор по месту расположения указанного центра». Как вы понимаете, ни того, ни другого сделано не было.

Беззаконие

Как не было сделано и многого другого. Во-первых, решение было принято единолично, вернее, двулично – судьей и сотрудником милиции, без ребят, родителей, прокурора и адвоката. Во-вторых, копия постановления судьи не была вручена родителям мальчиков. В-третьих, постановление исполнено до истечения десятидневного срока, положенного по закону на его обжалование. Все это и дало основание адвокату Игнатьеву написать в жалобе в краевой суд: «считаю, что действия сотрудников ОППН и суда направлены не на профилактику правонарушений несовершеннолетних, а на вовлечение оступившихся и вполне нормальных детей в среду правонарушителей, которое только отрицательно может отразиться на их дальнейшем воспитании и поведении». p5 НАША СПРАВКА. На сегодняшний день несовершеннолетние Саша и Виталик могут претендовать на страницу в Книге рекордов Гиннесса. Они пережили уже три суда. Первый – тот самый в Октябрьском районе. Второй – судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда. В ее определении сказано: постановление Октябрьского райсуда от 25 декабря отменить, материал направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе. Замечу, что коллегия могла бы и принять решение по существу вопроса, тем более что к 13 февраля, когда она проходила, юные тридцатисуточники свой срок уже «отсидели». Но это так, к слову. p5 Третий суд – опять Октябрьский - под председательством судьи Ивана Якименко постановил: в ходатайстве ОППН Октябрьского РОВД г. Ставрополя о помещении в центр временной изоляции Саши и Виталика отказать. Произошло это 27 февраля.

Справедливость

Постановление от 27 февраля милицией не обжаловано. Так что Саша и Виталик полностью реабилитированы. Их помещение в центр признано незаконным. Хорошо, вне всякого сомнения, что справедливость торжествует. Плохо, когда она торжествует спустя два месяца. Ведь помните, что в детстве не только деревья были большими, но и дни очень длинными. В жизни этих тринадцатилетних ребят два месяца – это очень много. Причем ждали они этой справедливости, честно скажем, за решеткой.

Конечно, никто не спорит, что изначально Саша и Виталик виноваты сами. Но каждый поступок имеет свою цену. За свой – мальчики заплатили с лихвой. Теперь, как мне кажется, пора платить взрослым.

Я спросила у ребят, на кого они обижаются больше всего? На Анну Александровну и Виталия Витальевича, - ответил один. Второй – только на Анну Александровну.

Адвоката Игнатьева поразило поведение судьи Эминова, который, отправляя в ЦВИНП на Новый год и Рождество детей, даже не посмотрел им в глаза.

А мне многое стало понятно, когда начальник Октябрьского РОВД полковник Сергей Клименко, к которому я обращалась по поводу этих ребят дважды - в декабре и в марте, - в последнем разговоре рявкнул: «Все сделано законно. До свидания».

Это что же получается, граждане-товарищи-господа? Получается, что детей от милицейского беспредела защитить нельзя: нет вообще такого механизма. Не поэтому ли жена одного из сотрудников Октябрьского РОВД еще до всяких судов – праведных и неправедных – говорила ребятам: «Здравствуйте, воришки!».

Мальчики и их родители готовят гражданский иск. Адвокат Игнатьев пишет заявление в краевую прокуратуру обо всем происшедшем. Он считает, что только гражданскими исками нельзя ограничиваться. Я – тоже.

Поэтому прошу рассматривать этот материал как официальный запрос в прокуратуру края. Кажется, самое время разобраться в этом беспределе.