Тень на плетень

Кто-то из древних мудрецов сказал: чем с большим рвением человек отстаивает свои права, тем больше в них сомневается. Невеселую философскую закономерность можно спроецировать на читательскую почту, которая подчас обретает черты кривого зеркала. Прочтешь письмо с криком о помощи, с вроде бы логичными построениями обличающих выводов в адрес органов власти, родственников, соседей, отодвинешь в сторону все дела и едешь в командировку. -Вспашешь- всю округу, обойдешь всех причастных к действу лиц и зачастую убеждаешься, что заблуждается автор-то, что не прав он в своих доводах, что напрасно тень на плетень наводит. Но журналиста отвлек от других тем, вместе с ним другие занятые люди свою работу в сторону отложили, чтобы объяснить то, что автор письма и сам от них не раз слышал и свою неправду в глубине души прекрасно знает и понимает. Только принять не хочет. И надеется, что газета с ходу опубликует письмо, не разбираясь. Авось и вопрос решится?!

Примеров тому не счесть. Все люди разные, и самая главная мировая проблема – это их собственная. А когда недостает сил справиться с ней самостоятельно или извлечь для себя житейский урок, приходит мысль использовать прессу.

Об этом думалось, когда я возвращалась из командировки по письму Валентины Сивельгиной из села Нагутского Минераловодского района. Тревожное было письмо, общественно значимое. Как ни старалась женщина завуалировать в нем межнациональный аспект, якобы существующий конфликт между коренными жителями и дагестанцами, удавалось это плохо. Вот суть послания в редакцию.

В Нагуты В. Сивельгина с сыном переехала из Тбилиси, местным населением была принята доброжелательно. Купила домик, стала возделывать огород. Он – единственный источник пропитания для женщины с высшим образованием, устроившейся за неимением в селе работы техничкой в местный клуб. Растет сын, учится в колледже. Всё бы ничего, но вот с соседями-дагестанцами отношения не сложились. Жалуется Валентина Михайловна, что вытаптывает ее огород, губит плоды труда соседский скот. А перед Новым годом и вовсе ЧП случилось: в сердцах зарубила женщина дагестанского бычка, забредшего к ней во двор, а мясо его спустила в туалет (-мне чужого не надо!-). Соседи же, с которыми она раньше дружила и -вытирала носы их детям-, подали на нее в суд и дело выиграли. Теперь платить Валентине Михайловне 5 тысяч рублей за свою несдержанность. Где же справедливость? – спрашивает автор. Между этими бытовыми строчками нет-нет да проступает: приехали на российскую землю чужие люди, осели здесь и обижают русских. Мимо такого письма и захочешь – не пройдешь.

...Улицу Фруктовую в Нагутах мы искали долго. Съехав с трассы, сразу попали в густой туман. Таковы здесь климатические условия: всюду будет ясно и солнечно, а в Нагутском – как под облачным покрывалом. И снежные сугробы тут лежат как ни в чем не бывало, хотя в Минераловодском районе, на Кавминводах уже прошла волна оттепелей.

По дороге, еле волоча ноги, брел маленький человечек. С утра он уже был, что называется, готовым. Оказалось, что мужчина живет в том самом доме, который мы безуспешно искали битых полчаса. Знакомиться он принципиально не желал и на все вопросы отвечал молчанием, как партизан на допросе. Наставленный на него диктофон воспринял как пистолет и затараторил со скоростью, с какой позволял непослушный язык. Дагестанцы? Обижают, а как же! Где работаю? По крайней мере, не ворую! Валентина кем мне приходится? Женщина, ну оно вам надо?

На этих словах машина резко накренилась и уже было приготовилась застрять в снегу наглухо, как обнаружилось, что мы остановились возле нужного дома. Дороги, как и жильцы этой улицы, с цивилизацией знакомы понаслышке. Народ разводит скот и держит огороды, этим и живет. 75 процентов населения в Нагутах безработные. Счастливчики, нашедшие рабочее место, живых денег по большей части не видят. Колхоз – СПК -Октябрь-, хоть и вышел по итогам прошлого года на третье место в районе, денег для расчетов с работниками не имеет. Натуроплата – зерно, сено, свиньи – это есть и устраивает прежде всего выходцев из Дагестана, которым на родине и такого не заработать. Почему, собственно, и не спадает их наплыв в наши места, начавшийся еще в 80-х годах. Живут дагестанские семьи обособленно, на окраинах села. Женщины занимаются домашним хозяйством и детьми, мужчины – -на заработках-. Они неплохие животноводы, пахари, слесари. Звезд с неба не хватают, работают на земле.

Огород Валентины примыкает к улице Интернациональной, где живут семьи ее нынешних недругов. Самой автора письма дома не оказалось (не нашли мы ее и на работе), а сожитель, осмелев в родном дворе, наотрез отказался говорить про забитого Валентиной бычка. Однако для пущей убедительности, что дагестанцы обижают русских, повел в соседний дом. Здесь живет баба Нина. От волнения она неожиданно заговорила по-украински, из чего стало ясно, что ничего неясно: их огороды чужой скот действительно топчет, но забор поставить нельзя (-Дык как жишь яго поставишь, колы вин земли скильки!-). Это потом в разговоре с сельским начальником управления по работе с населением Минераловодского муниципального образования А. Коляко станет ясно, что огромный участок земли, который Валентина считает своим огородом, на самом деле таковым является лишь частично. Но где кончается огород и начинается пастбище – не понять, разделительного забора нет. Как тут скотине догадаться, где можно землю топтать, а где нельзя?

-Недруги- с улицы Интернациональной встретили меня доброжелательно. Женская половина, приодевшись, вышла из домов на чинную прогулку, прислушиваясь к нашей беседе с Соней Амировой, бычка которой зарубила Валентина. Жаль, что автор письма не написала, что сразу же после совершения ею этого деяния в дом приезжала милиция, тщательно всё осмотрела вплоть до содержимого дворового туалета и нашла в нем только пару кусков мяса от убитого животного. А весил восьмимесячный бычок около 100 килограммов. Судьба остального мяса покрыта тайной. Если оценить тушу в рублях, выйдет тысяч на 10. Жаль, что не указала в письме В. Сивельгина, что шнурок, которым Соня привязала своего бычка к столбу на пастбище, на следующий день после его гибели был обнаружен... на шее у козы Валентины. А еще можно было указать в письме, что в суде, состоявшемся в конце декабря, автор отказывалась от факта убийства животного и признала его лишь тогда, когда следователь предъявил доказательства в виде топора и фотографий с найденными в туалете несколькими кусками мяса. Да только кто сам будет свою голову пеплом посыпать? Однако именно такие вот выявленные подробности пролили свет на ситуацию, и выглядит она, согласитесь, печально.

Мы уже прощались с обитателями улицы Интернациональной, когда со двора Алика Алипашаева выскочил резвый бычок с огрызком вместо хвоста.

– Вот, смотрите, это Валентина ему хвост отрубила. Хотите, еще бесхвостых бычков покажем? Тоже ее работа.

Трудно представить, как это – рубануть хвост скотине. Она ведь может и взбрыкнуть так, что мало не покажется. И в каком душевном состоянии должен пребывать человек, чтобы причинить такую боль животному? Если бы Валентина привязала Сониного бычка на месте -преступления-, позвала соседей, казаков, милицию и потребовала компенсацию за вытоптанный огород, этим поступком она, скорее, бы заставила хозяев скота более внимательно следить за своей животиной. Но прежде, повторюсь, следовало поставить ограду, чтобы бычки не гуляли где попало.

В селе эта проблема актуальна не для одной Валентины, поэтому органам власти не мешало бы устранить искусственно созданный бытовой очаг напряженности и помочь жителям в этом вопросе. Однако где тут межнациональный конфликт?

Несколько лет назад в Нагутах действительно существовала угроза столкновения национальных интересов, и потребовались усилия для ее ликвидации с привлечением старейшин, проведением сходов граждан.

Сегодня серьезных оснований для тревоги нет. Хотя, конечно, сам факт массового переселения на ставропольскую землю выходцев из Дагестана, как когда-то жителей Армении и Баку, Чечни и Средней Азии, не может оставаться незамеченным. В той же Нагутской школе учатся 50 процентов нерусских детей, из которых треть – дагестанцы. Дети – это лакмус, по взаимоотношениям внутри детских коллективов можно судить о проблемах взрослых. Но и тут сколь-нибудь серьезных противоречий не наблюдается. И жители села, с кем довелось беседовать в учреждениях и на улицах, признают многонациональность Нагутов (а живут здесь на три тысячи человек представители 24 национальностей) как факт, от которого никуда не деться. Но все понимают, что достаточно одного непродуманного шага, одного инцидента, чтобы взорвать ситуацию.

А если уж говорить о наказании Валентины Минераловодским судом, то он еще поступил мягко, приняв к сведению ходатайства сельской власти и данную ею положительную характеристику ответчице. Хотя убийство животного Гражданским кодексом России относится к числу тяжких преступлений и карается сурово, вплоть до лишения свободы (ст. 1064 ГК РФ). Так что думайте, граждане, когда поднимаете гневную руку на бычков или другую живность. И не стоит кидать камни в чужой огород, лучше поискать правду в своем.

Минераловодский район