История одной многодетной семьи на Ставрополье

Этот день помнят многие жители Дивного. Одиннадцать лет назад на улице Коминтерна супруги Михайлюк разбились на купленном всего лишь сутки назад автомобиле «опель». Виктор погиб на месте, Лариса скончалась в реанимации города Ставрополя спустя две недели. Остались пятеро детей, четверо из них – несовершеннолетние. А еще кредиты за дом и автомобиль.

Больше всех волновалась бабушка:

– Не отдам в детдом, к себе заберу.

Но закон не позволял оформить опеку 70-летней женщине. Не допускал такой мысли и ее зять, участковый из села Вознесеновского Александр Токарь. Племянников жены - десятилетнюю Настю, восьмилетнего Антона, шестилетнюю Олю и четырехлетнего Егора - он уже в день аварии перевез к себе. Своих детей – Машу и Аню – они с Ольгой уже, можно сказать, вырастили. Одна на тот момент была студенткой, другая окончила институт. Двоюродных своих братьев и сестер девушки приняли доброжелательно, не испытывая никакой ревности.

А у Ольги и Александра начались гонки по инстанциям: сбор справок, характеристик, выписок. Сначала оформили временную опеку, потом зарегистрировались как приемная семья. Их заботами прониклись все чиновники, к которым приходилось обращаться. Работники службы опеки Татьяна Грачева и Татьяна Лоенко порой даже перечень документов им не вручали, сами запрашивали бумаги в учреждениях. Юрий Батагов, в то время работавший главврачом, в любое время откликался на медицинские нужды детей. И вообще, люди с сердечной теплотой и уважением оценивали поступок семьи Токарь.

Новый детский сад, новая школа для детворы всегда стресс. Но как-то так сумели воспитатели оградить новеньких от лишних волнений. Наверное, и разговоры разные душевные вели, потому что однажды Оля, придя из детского сада, произнесла такую мудрую взрослую фразу:

– Если один раз сказать «мама» и «папа», это тяжело. А если сто раз, это уже легко. Так ведь, мам?

Мама Оля, конечно, расчувствовалась, обняла Олю-дочку, мокрые глаза на детском плечике спрятала. Папа вообще из комнаты исчез, а через минуту вернулся, девчат своих в охапку… Тут и остальная мелюзга налетела – и просидели они так на диване, пока не просохли слезы у только что признанных родителей.

После Оли и остальным уже не трудно было обращаться к дяде с тетей по-новому.

– Она у нас вообще универсал, – рассказывает Ольга Юрьевна, – ей богом дано множество талантов: поет, танцует, рисует, спортом занимается, чудесные торты печет, и даже роллы у нее вкуснее покупных получаются.

А вот Антон – флегматик, с ним было чуть посложнее, особенно с учебой. Во второй класс перешел, но за каникулы даже некоторые буквы забыл. Ни тройки, ни двойки его не смущали и не огорчали. Учителя говорили, что он один из самых слабых учеников. Не буду мучить читателей педагогическими тонкостями, скажу лишь о конечном результате. ЕГЭ – 210 баллов, причем без репетиторов, сам нашел в интернете онлайн-курсы. Сейчас учится в СКФУ на бюджетной основе, летнюю сессию сдал на «отлично».

Когда в семье появились племянники-дети, Ольге Юрьевне пришлось сразу же оставить работу в местном сельпо. Купили корову. Доили Зорьку мама и Настя по очереди, случалось, и папу привлекали. Вообще-то в семье не чураются никакой работы. Это еще от дедушек-бабушек пошло.

– Пока мы работали, они растили наших детей, – рассказывает Ольга. – Разумная строгость, дисциплина и уважительное отношение к старшим были основой воспитания. Наши дочери никогда принцессами не были, им привили все, что должны знать и уметь сельские девушки.

Александр Иванович рос в большой семье, у него четыре сестры. Помнит с детства, как мама приговаривала:

– Пока сотню ногтей сострижешь, полдня пройдет.

– Вот и нам тоже сотня досталась, – смеется Ольга Юрьевна, – но ничего, теперь и дети нам помогают.

На подворье большое хозяйство, готовят в Вознесеновском всегда много, блюда сытные, по-деревенски вкусные. Если вся семья собирается, одного только мяса для шашлыка ведро мариновать надо. А еще уточку зажарят, а также капусты, огурчиков намаринуют. А пять-десять лет назад борщ приходилось варить в ведерной кастрюле и печь пирожков с полсотни. Мороженое покупали сразу целый ящик. А в зиму какой запас в погребе делали – банок триста! Да и сейчас, пожалуй, не меньше. С родителями только Егорка теперь, остальные в городе: Настя работает, Оля и Антон учатся. За деньги, которые платило государство по случаю потери кормильца, дядя и тетя (папа и мама) купили им квартиру в городе. А за свои сделали ремонт, завезли мебель. Самые старшие дочери тоже в городе. У Маши уже двое мальчишек: Ваня и Павлик десяти и шести лет. Так что сумки в Ставрополь «летят» без перерыва.

А уж соберется такая компания в Вознесеновском – шум да гам, сплошное веселье. Но не только. Они и трудиться могут, недаром ведь говорят, что гуртом все делать легче. И не всегда инициатива идет сверху, от родителей. Вот привез Александр Иванович людей, нанимающихся ощипывать птицу. Мальчишки посмотрели-посмотрели, да и говорят:

– Пап, а давай мы сами щипать будем, а на сэкономленные деньги закажем пиццу или роллы.

И едут они всей гурьбой после таких мясозаготовок на водоем. Вот здесь оно живет, счастье: ныряй сколько хочешь, а на столе каких только вкусностей нет! От ребячьего гомона все лягушки да змеи, наверное, на километр разбегаются. А люди, наоборот, сбегаются полюбоваться чужим беззаботным детством, а может быть, и пожалеть, что в машине у них одно-единственное чадо, которое боится скользких водорослей, колючей травы и незнакомых людей. И оно никогда не ощипывало гусиную тушку.

Водяное веселье детвора оценивает одним словечком - «классно!». Хотя отдых у них насыщенный: санатории, городские концерты, цирк, фестиваль тюльпанов…

Летом гостили в Вознесеновском внуки. Часто ездили на рыбалку. Обычно мальчишек в садик и школу не добудишься. А тут дед только спросит своим подполковничьим шепотом: «Кто со мной?», и внуки уже как в армейской казарме с постелей вскакивают.

…Вот такая это нетипичная семья. Хотя Александр и Ольга утверждают, что она совершенно обычная и каждый на их месте поступил бы точно так же. Ну, тут можно поспорить. Впрочем, в семье Токарь по-другому случиться и не могло – гарантия сто процентов! Когда они забрали к себе племянников, зашел к ним пожилой односельчанин, его во время войны с фашистами усыновили родственники. Принес гостинцев для детворы, крепко-крепко пожал хозяину руку, что-то душевное начал говорить, но сбился с мысли и … заплакал.