Дальневосточный фронт: ставропольский ветеран рассказал суровую «окопную» правду Победы

3 сентября отмечается 75-я годовщина окончания Второй мировой войны, самой жестокой в истории человечества. Этот факт признают все историки во всех странах мира. Тем не менее до сих пор не утихают споры по поводу истоков той победы над главным союзником гитлеровской Германии - милитаристской Японией, которая к 1945 году оккупировала большинство дальневосточных стран. Представители США до сих пор уверены, что победа была добыта исключительно после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Сами же японцы признают, что капитуляцию их император вынужден был объявить в результате вступления в войну Советского Союза. Именно войска нашего Дальневосточного фронта, разгромив грозную Квантунскую армию в Маньчжурии, Китае и Корее, заставили самураев сдаться. Участниками тех боев были многие наши земляки. С одним из них, Александром Павловичем Марченко, удалось встретиться накануне 75-летия победы во Второй мировой войне. Он поведал журналистам «СП» свою суровую «окопную» правду о той войне и той великой Победе.

Зимовка на «тайной» ферме

В июне 1941-го ему было 15 лет. После того как на фронт ушли большинство мужиков из его села Прасковея, как раз таким, как он, вместе с женщинами пришлось взвалить на себя всю работу в местном совхозе. Пахали, сеяли, пасли скот… И никому из его сверстников не нужно было объяснять смысл главного девиза той поры: «Все для фронта, все для победы!». А фронт тем временем стремительно приближался к их степной глубинке в Буденновском районе. В небе появлялись немецкие бомбардировщики, и где-то вдали все громче бухали разрывы.

В конце лета 1942 года группу сельских пацанов вызвали в правление совхоза и объявили приказ местного советского руководства: отогнать весь сельский скот на дальние пастбища и фермы, спрятать там от приближающихся оккупантов. И ждать дальнейших приказов. Так он вместе с товарищами-одногодками оказался в глухой ставропольской степи, среди непроходимых болот, камышовых зарослей и оврагов. До ближайшего населенного пункта — села Ачикулак — примерно 40 километров. С одной стороны, жутковато было жить в этой глуши, тем более зимой, когда степные метели валили с ног не только людей, но и коней. К тому же любой ценой нужно было выполнить приказ — сохранить вверенное им поголовье. А с другой стороны, все они понимали, что ни немцам, ни полицаям до них было не добраться в этой глуши. К тому же в округе действовали наши партизанские отряды. Так они и пережили ту страшную зиму 1942 - 43 годов, сохранив для местных колхозов и коров, и лошадей, и овец.

С родными удалось повидаться только после того, как немцев выбили из края и закончилась оккупация. Вернувшись в Прасковею Саша Марченко узнал много нового: о похоронках, которые пришли во многие дома его соседей, и о том, что кое-кто из тех пацанов, откомандированных на дальние фермы, все-таки не выдержал степного заточения и рискнул отправиться в «самоволки» к родным. Почти все те пацаны попали в руки полицаев, и участь их была незавидной. Оккупантам удалось узнать координаты одной «тайной» фермы. Как рассказывали односельчане, весь крупный рогатый скот редких степных пород немцы загрузили в вагоны и отправили в Германию.

«Пришла и наша очередь»

Ему только-только исполнилось 17 лет, когда посыльный принес повестку из военкомата. Через несколько дней после этого, в конце 1943 года, Александр Марченко ехал в воинском эшелоне. Одна из первых остановок была в непокоренном Сталинграде. И он до сих пор не забыл страшный вид лежащего в руинах огромного города на Волге:

- Мы увидели тогда, что она значит и как она выглядит на самом деле - война! Это было страшное зрелище…

А эшелон двигался на восток. Ехали целый месяц. Довелось повидать из вагона-теплушки и Урал, и Сибирь, и Дальний Восток. Выгрузились на небольшой станции где-то на берегах Амура. И сразу же началась боевая учеба. Стрельба, рукопашный бой, саперное дело, форсирование водных преград, тактика действий в горной местности…

Через много лет после войны, будучи уже взрослым человеком, он прочитал много книг о войне на Дальнем Востоке, участником которой самому довелось стать. И узнал, что второй фронт в Европе наши союзники из США и Великобритании решились открыть только после того, как Сталин взял обязательство начать войну против Японии через 2-3 месяца после разгрома Германии.

А тогда, в 1945-м, все еще в силе был советско-японский пакт о ненападении. Но все равно было тревожно на душе. На другом берегу Амура стояла огромная Квантунская армия, успевшая оккупировать часть Китая и весь Корейский полуостров. И даже они, вчерашние новобранцы, понимали, что долгим это противостояние не будет. Скоро в бой…

Но вначале был день Победы.

9 мая 1945 года их 567-й стрелковый полк был построен для объявления приказа Верховного главнокомандующего о победе над фашистской Германией. Они громко кричали «ура». А потом командир полка, отложив листки приказа и взглянув в лица своих солдат, сказал простые слова, которых они уже очень долго ждали: «Ну все, ребята, кажется, теперь пришла и наша очередь...». Полк вместе со всей стрелковой дивизией вошел в состав 25-й ударной армии недавно созданного Дальневосточного фронта.

Два Александра — Матросов и Фирсов

...Свой первый бой он до сих пор помнит в мельчайших подробностях. Был приказ взять штурмом гору Подкова на китайской территории. А там сплошные окопы японцев и заранее подготовленные бетонные и несокрушимые даже для нашей артиллерии долговременные точки обороны - ДОТы. Поднявшийся в атаку полк был остановлен огнем из пулеметов и минометов. Они залегли и, вжавшись в землю, слушали непрерывный свист пуль и разрывы снарядов. Через несколько часов залегшую пехоту поддержала наша артиллерия. Они вновь рванули вперед с криками «ура». И очень скоро стало понятно, что вряд ли добегут до подножия этой самой Подковы.

- На участке наступления нашей роты был всего один японский ДОТ. Но какой! Из его амбразуры непрерывно строчили пулеметы. А перед нами, считай, совершенно открытый участок местности. Ну никак не подняться… Наши потери уже исчислялись десятками убитых и раненых, - вспоминает Александр Павлович. - И вот тут я, лежа на земле, заметил, что куда-то влево отползает мой ровесник Саша Фирсов, пулеметчик из второго взвода. Благодаря этому маневру он оказался вне зоны пулеметного обстрела и ему удалось совсем близко подобраться к этому самому ДОТу. Но тут его заметили из окопов японцы. Открыли огонь. Мы в ответ постарались прикрыть из своих автоматов Сашу. Я увидел, как он метнул в ДОТ гранату, потом вторую. Потом встал и рванулся вперед… Больше я его не видел, потому что японские пулеметы затихли, и мы поднялись в очередную атаку. Бой закончили уже во вражеских окопах. Гора Подкова была взята…

А потом их роту отправили собирать убитых в бою. Насквозь прошитое пулями тело Саши Фирсова они нашли лежащим на амбразуре того самого ДОТа. И тогда всем стало понятно, что в бою у горы Подкова он повторил подвиг своего знаменитого в годы Великой Отечественной войны тезки - Александра Матросова. Закрыл вражескую амбразуру грудью, чем и обеспечил успешную атаку своих товарищей. Через несколько дней Александру Яковлевичу Фирсову было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Он навечно зачислен в состав их воинской части 32561.

Память о Корее

Сам Александр Марченко за бои на Дунинском перевале тоже получил свою первую боевую награду - медаль «За отвагу». А еще погоны младшего сержанта. Дело в том, что в одном из боев, после гибели командира отделения, он принял командование на себя и поднял сослуживцев в атаку. Позже был награжден еще медалями «За победу над Японией» и «За освобождение Кореи».

- События на Дальневосточном фронте развивались стремительно. Наш полк продвигался вдоль советско-китайской границы. Была всего одна передышка, когда нас вывели на советскую территорию и дали сутки отдохнуть на берегу озера Хасан. А потом опять - вперед, на северо-восток, в сторону Корейского полуострова. И постоянно вели походные бои. Японцы дрались ожесточенно. Некоторые части продолжали сражаться даже после того, как их император объявил о капитуляции.

Интересуюсь у собеседника, не приходилось ли ему встречаться на войне с японскими смертниками - камикадзе. Говорит, что нет, не доводилось. Но с другой стороны, армия противника была насквозь пропитана самурайским духом. Сражались до последнего. И отличались невиданной и какой-то непонятной русским солдатам жестокостью. Это они поняли уже в Корее. 23 августа 1945 года их 25-я ударная армия вошла в столицу страны - Пхеньян. Тогда им довелось увидеть освобожденных из японских тюрем и лагерей местных жителей. Многие были искалечены. Еще русские солдаты видели, с какой ненавистью местное население относится к пленным японским солдатам. А вот русские для корейцев были освободителями.

- Нас повсюду встречали толпы ликующих людей. Дарили цветы, несли какие-то экзотические фрукты и еду, которую мы никогда раньше не пробовали. Радость была повсюду. Корейцы только с приходом наших войск получили право разговаривать на своем родном языке. Они ведь с 1910 года жили в японской оккупации. Их использовали в качестве дармовой рабочей силы. Унижали, оскорбляли, убивали… И ведь даже сейчас, через 75 лет, ни корейцы, ни китайцы этого не забыли. И ничего они Японии так и не простили...

Потом мы вместе с ним рассматриваем пожелтевшие снимки из его дембельского альбома. На одном из них я вижу рядом с бравым сержантом Марченко корейца, одетого в цивильный костюм. Оказалось, что это был переводчик, приставленный к их роте. Переводчики, знающие русский язык, были очень нужны в те годы, потому что наша армия помогала корейцам восстанавливать разрушенное войной хозяйство. А еще обучала солдат и офицеров только-только созданной корейской армии. Естественно, что образцом для нее послужила советская армия. Победительница…

Послесловие

После Кореи он служил в Хасанском районе Амурской области. Там стал командиром самоходной артиллерийской установки САУ-100. Демобилизовался лишь в 1950 году в звании старшины. Вернулся в родную Прасковею. Окончил там техникум. Работал инженером на винзаводе. Потом закончил заочно институт пищевой промышленности. Стал инструктором крайкома КПСС. После этого главным инженером - заместителем генерального директора объединения «Ставропольвиноградпром». Защитил кандидатскую диссертацию, в которой доказал, что ультрафиолетовое излучение повышает качество и способствует долгому хранению белых столовых вин ставропольского розлива. Сейчас на его праздничном пиджаке боевые награды соседствуют с трудовыми медалями и почетными знаками. Ведь на пенсию ушел только в 1998 году, когда ему было уже больше 70 лет. Вырастил двоих детей. И сын, и дочь - вполне успешные люди. Внуки тоже радуют. А их совместный семейный стаж с супругой Верой Иосифовной - уже больше 62 лет.

В общем, «жизнь удалась!» - это про таких, как он. И после этой фразы можно ставить хоть десяток восклицательных знаков. Лично я это понял, когда Александр Павлович Марченко встал проводить меня после нашей беседы. Он улыбнулся и по старой солдатской привычке выпрямился. Я взглянул на него и увидел глаза того самого бравого сержанта с пожелтевшего фото образца 1945 года. Сейчас ему 93 года. Но кажется, он с тех пор не прибавил ни килограмма лишнего веса. И тот самый мундир ему будет по размеру даже теперь. Через 75 лет.