Новый сборник краеведа Виктора Кравченко объединил около 20 сюжетов о декабристах

Много лет занимается темой декабристов на Кавказе, в том числе на Ставрополье, краевед, член Союза писателей России Виктор Кравченко. В его краеведческих изысканиях и научно-популярных публикациях она - вторая по значимости наряду с темой пребывания М.Ю. Лермонтова на Кавказе. Не стала обойденной тема декабристов и в книге В. Кравченко «Русский зять Грузии», посвященной другому писателю-классику - Александру Грибоедову, также встречавшемуся на Кавказе с сосланными сюда декабристами. (Кстати, за этот труд В. Кравченко был удостоен премии губернатора Ставропольского края в области литературы им. А. Губина.) На счету В. Кравченко уже целый ряд изданий, в каждом из которых так или иначе отражены судьбы первых российских революционеров, как называли декабристов. Начинался этот цикл почти двадцать лет назад с книги «Всюду он был любим» о Сергее Кривцове, прошедшем мрачный путь от сибирской каторги, поселения до перевода на службу на Кавказ «под строжайшим надзором». Следующим был сборник исторических очерков «Шипы для изгнанников». А в прошлом году этот цикл венчало издание, посвященное еще одному поэту-декабристу, лицейскому другу Пушкина - «Кавказский след Кюхельбекера». В. Кравченко нашел-таки «кавказский след» в судьбе «Кюхли», декабриста, так и не попавшего после Сибири на Кавказ, но бывавшего здесь ранее …

И вот новый сборник, в определенном смысле итоговый, поскольку в нем автор свел воедино книжные и газетные публикации двух десятилетий, разумеется, дополненные и обновленные свежими сведениями, ведь В. Кравченко не прекращает своих изысканий ни на один день. Он порой сам про себя шутит: я живу в девятнадцатом веке! И в этой шутке - лишь доля шутки, потому что для него стали смыслом жизни изучение и популяризация интереснейших пластов общественной, культурной жизни России давнего периода, отмеченного славными именами великих сынов России. Сейчас, в силу сложившихся обстоятельств, когда закрыты школы, Виктор Николаевич скучает по своим юным слушателям: его ведь знают многие педагоги Ставрополя и часто с удовольствием приглашают поделиться с ребятами увлекательными историями из жизни и творчества А. Пушкина, М. Лермонтова, К. Хетагурова… И конечно, рассказать о декабристах, оставивших такой яркий след в истории. Думается, в новом учебном году такие встречи с юношеской аудиторией обязательно продолжатся.

А пока можем полистать страницы нового сборника, объединившего под своей скромной с виду обложкой около двадцати сюжетов. Небольшие по объему, они написаны простым языком, без какой бы то ни было витиеватости или излишнего пафоса, таков стиль В. Кравченко. Для него в каждом повествовании главное - отражение личности героя через биографические перипетии, коими так богаты судьбы декабристов. Вот братья Александр и Пётр Беляевы - офицеры морского флота, поднявшие 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь в полном составе весь Гвардейский экипаж. Было им тогда чуть-чуть за двадцать… После ареста последовали лишение дворянства, 12 лет каторги в Читинском остроге и тюрьме Петровского Завода, поселение в Минусинске Енисейской губернии и наконец весной 1840-го «согласно высочайшей воле» направление рядовыми на Кавказ. За отличие в боевых действиях против горцев вернули себе звание офицеров. Лишь в 1856 году по амнистии братьев освободили от надзора и других ограничений. Сколько испытаний и лишений пришлось на их долю! И вовсе не случайно рассказ о братьях назван стихотворной строчкой «Минуты вольности святой...». Святую вольность они пронесли в сердце через всю жизнь.

Князь Валериан Голицын, прапорщик лейб-гвардии Преображенского полка, член Северного тайного общества, тоже прошел в кандалах по Сибири, потом также рядовым солдатом участвовал в Русско-турецкой войне и боях на Кавказе. В Ставрополе встречался с поэтом М. Лермонтовым… Похожие судьбы и одна на всех цель - «введение республиканского правления с упразднением престола». Их героический романтизм оказался не ко времени, и каждый сполна заплатил за все. И каждый до конца любил Отчизну, служа ей простым солдатом. Это о них писали в донесениях командиры: «государственные преступники». А они, эти «государственные преступники», совершали чудеса храбрости, выполняя ратный долг. Да, хотели и личной свободы, но сражались честно, не ради наград.

Даже сами названия глав книги несут на себе печать трагическую и… романтическую одновременно. Потому что декабристы были неисправимыми романтиками и оптимистами по духу. Вспомним, как увлеченно они вносили приметы цивилизации в жизнь глухих уголков Сибири, открывали там школы и библиотеки, в общем, явились просветителями по призванию, приблизившись к народу, от которого ранее, по известному выражению Герцена, были «страшно далеки». На Кавказе миссия их была сугубо военная, и здесь в полной мере проявились лучшие человеческие качества этих рыцарей печального образа. Итак, судите сами, как обозначает автор некоторые из глав: «На его дружбу можно было положиться», «Я горжусь своими кандалами», «Желал видеть в России хорошие законы», «С молодой душой и горячим сердцем», «Служил Отечеству верой и правдой», «Солдатом - в дальний гарнизон»… Как много говорят эти строки! А если вдуматься, что значило этим вчерашним дворянским юношам стать рядовыми солдатами дальнего гарнизона на Кавказе в ту лихую пору? Наглядной иллюстрацией этой опасной во всех отношениях службы читаются слова из письма Александра Бестужева-Марлинского: «Нет ни зелени, ни живности, потому что за вал нельзя высунуть носа, а в самой крепости ходить - пули врагов с окрестных скал бьют людей даже на койках. Полтора комплекта в год поедается там цингою и лихорадками, и не было примера, чтобы кто-нибудь выжил там более двух лет или после двух лет не возвратился без страданий до конца жизни...».

Вот и декабристы, даже обретя в боях офицерские эполеты, возвращались больными в родные места. А многие остались лежать в кавказской земле. Тот же Александр Бестужев-Марлинский летом 1837 года был тяжело ранен, а потом «в рукопашной схватке был буквально растерзан горцами». В 1957 году в Адлере, пишет В. Кравченко, на месте гибели декабриста был установлен гипсовый барельеф А. Бестужева-Марлинского, обращенный к морю... Памятники декабристам с тех пор разбросаны по городам и селам Сибири и Кавказа. Есть посвященные им музеи, названы их именами улицы и скверы. Свой декабристский мемориал создает и краевед-публицист Виктор Кравченко, неутомимый романтик нашего времени, протянувший мосты памяти из века девятнадцатого в двадцать первый век.