Закулисье Ставропольского театра драмы: будни гримёра и реквизитора

В таинственные кулуары Ставропольского театра драмы со служебного входа я заглянула перед Новым годом. В это время шли тематические постановки. Поэтому можно было встретить то Машеньку, то Лешего, проходящих по коридорам...

Оказалось, что спектакли продолжались даже 31 декабря, потому что салаты с искусством не смешивают!

Для того чтобы обеспечить людям праздник, костюмеры, актеры и реквизиторы трудились бесперебойно. Вот и для гримера Натальи Форумян праздничная пора выдалась напряженной. Мало кто из тех, чья смена выпала на 31 декабря, мог бы искренне сказать: «Я люблю свой коллектив, люблю свою работу и умею делать ее хорошо. А то, что умеешь делать, и доставляет удовольствие».

Такое редкое умение, как изготовление париков, бород, усов на трессбанке - специальном станке, девушка начала осваивать с 20 лет. Она попала в театр по воле случая, имея за плечами курсы парикмахеров. Постижерскому искусству и гриму Наталья обучалась с нуля у наставницы, работавшей тогда завцехом, Анастасии Филипской, которая сейчас трудится в одном из столичных театров. А грим, пудра, клей для бород, кисти и тени за 20 лет стажа стали собственными привычными рабочими инструментами Натальи Форумян.

Все вызовы своей профессии она принимает с азартом: чем труднее, тем интереснее. Ведь гример создает образ актера, а для этого может понадобиться что угодно: одинакового, «заученного» набора инструментов не бывает. Иногда достаточно гумоза (мягкий пластик на восковой основе), в другой раз с поставленной задачей лучше справится латекс. Кстати, самый сложный грим за карьеру Натальи выполнялся с использованием именно латекса.

«В спектакле «Дядя Ваня» Игорь Барташ играет очень пожилого человека - за 80. Мы делали грим из латекса, подчеркивали на лице каждую морщинку, - вспоминает она. - Еще больший труд - изготовить парик. Результату предшествует долгая и кропотливая работа: сначала шьется основа из ткани - монтюр, потом садишься за станок и трессуешь волосы».

На изготовление парика такого тресса (волос с тканевой полоской сверху) уходит до 10 метров! Затем тресс нашивается на монтюр, а височная и теменная зоны прорабатываются крючком, чуть ли не по одной волосинке. Звучит не слишком весело, в стиле «отдели-ка до утра, Золушка, чечевицу от гороха». Однако ритм работы заскучать не дает: часто приходится ездить на гастроли вместе с труппой как по краю, так и за рубеж. В этом году возили около 10 спектаклей в Минск, зритель принял артистов с восторгом. Наталья и сама смотрит почти каждую постановку, но так как в цехе она одна, получается это не всегда.

«Вот в 10 часов начинается интермедия - представление у елки, я должна обязательно прийти загримировать. Конечно, молодых актеров тоже учат этому искусству, поэтому если грим несложный, они должны уметь делать его сами. Я только проконтролирую. Получасовая готовность на интермедию и такая же на сказку после». График не нормирован, зависит от времени выхода спектакля. Нелегка и доля реквизитора.

«Моя обязанность - выпустить спектакль и присутствовать на сдаче в зале, но есть постановки, где у меня и во время действа есть работа: что-то вовремя подать актеру за кулисами. Например, в спектакле «Леди на день» Михаилу Новакову срочно нужно помочь вынести на сцену якобы им сворованные часы, подсвечники и т. д.», – посвящает в тонкости своей работы Ирина Свибильская. Она в театр в качестве реквизитора пришла, будучи на год моложе Натальи, в 19 лет, сейчас ее стаж – 41 год.

Реквизиторский цех, которым она заведует, расположен рядом со сценой и похож на иллюстрацию комнаты гоголевского Плюшкина.

Здесь хранятся всевозможные детали быта, которые необходимы актерам во время действа: тахта, телефон, авторучка, портсигар, сумочка, самовары на любой вкус, подушка, старые шкафы, еда, игрушки, картины, шляпы, ботинки… Обзор занял бы вас на целый день.

«Некоторые вещи хранятся десятилетиями, я их не выбрасываю, и они все равно оказываются нужны».

Интересуюсь, не накладывает ли профессия отпечаток и на домашний быт?

«Дома я стараюсь избавляться от лишнего. Что мне не нравится, я все несу сюда, все пригодится», - смеется собеседница.

Вещи попадают сюда разными способами.

«У нас есть бутафорский цех, который изготавливает реквизит для исторических постановок, а для современных пьес приобретаем в магазинах. Список нужного реквизита составляют художник, режиссер, но чаще все уже обозначено автором в пьесе. Иногда актерам кажется, что чего-то недостаточно. Но я всегда говорю: «Не спичка должна гореть, а воображение!».

Советы актерам Ирина Георгиевна давать вполне имеет право, так как на ее глазах прошли сотни постановок, менялась труппа, а она сама с детства в этом театре: «Моя мама работала в филармонии более 50 лет. И работники филармонии дружили с работниками театра, поэтому я с 7 лет играла в «Золушке», «Кремлевских курантах», «Доме Бернарды Альбы»... А потом я для себя поняла, что кто-то должен быть рядом с искусством и помогать».

С театром реквизитор Ирина Свибильская связана прочно и навсегда еще по нескольким причинам. Ее муж, портреты которого висят на стенах цеха, Юрий Иванкин, – актер, рядом с его фото висит потрет дочери Ирины, в детстве игравшей здесь Русалочку, одна из внучек, младшая, тоже тянется к Мельпомене, и вряд ли ее бабушка, практически повторившая знаменитую фразу Белинского: «Я очень люблю свою работу, очень люблю театр!», - будет против. А вы, любите ли вы театр?