Как проводилась первая сельхозперепись в Ставропольском крае в 1916 году

«Село в порядке – страна в достатке!» Под таким девизом в нынешнем году с 1 июля по 15 августа пройдет Всероссийская сельскохозяйственная перепись

Цель переписи – получить уникальные показатели, которых нет в статистической отчетности. Это крайне необходимо как для оценки текущего состояния отечественного АПК, так и для выработки дальнейшей стратегии развития сельского хозяйства, обеспечения продовольственной безопасности страны.

Если заглянуть в историю, первая сельскохозяйст­венная перепись была проведена в России 100 лет назад. Как она проходила на Ставрополье, узнаем, погрузившись в архивные документы.

1916 год. Страна находится в состоянии войны, армия испытывает недостаток в продовольствии, обеспечении лошадьми и фуражом. В сложившейся обстановке особым совещанием по продовольственному делу в начале 1916 года и был возбужден вопрос о проведении переписи. В середине февраля в губернскую управу поступила телеграмма министра земледелия о намерении привлечь губернские земства к поставкам скота для армии. Объектами переписи должны были стать крестьянские и частновладельческие хозяйства.

В конечном итоге было решено провести подворную перепись не только скота, но и площадей пахотной земли с распределением ее по посевам. В Ставропольской губернии перепись планировали начать 15 апреля, затем срок перенесли на май. Общее руководство было возложено на статистический отдел губернской управы во главе с А. Пономаревым.

Ставропольская губерния, состоявшая в то время из пяти уездов - Александровского, Благодарненского, Медвеженского, Святокрестовского и Ставропольского, была разделена на 22 переписных района. Из инородческих территорий (инородцами обычно называли кочующие народы - калмыков, ногайцев, туркмен) Ачикулакского, Туркменского приставств и Большедербетовского улуса, входивших в состав губернии, образованы особые территориальные единицы, которые также разделили на более мелкие.

Инструкторы приглашались преимущественно из среды местных учителей и лиц, принимавших ранее участие в статистических работах. Губернская управа обратилась во Всероссийский общеземельный союз с просьбой командировать пять специалистов, прослушавших специальные статистические курсы в Москве.

Персонал регистраторов вербовался исключительно из числа местных жителей: наиболее образованных крестьян, учащихся старших классов средних учебных заведений, учителей. Всего в работах приняли участие 250 человек.

Кредит был открыт только 17 мая, два дня спустя после заявленного срока начала работы. Тем не менее в 20-х числах мая перепись была начата во всей губернии.

И тут регистраторы столкнулись с рядом проблем. Прежде всего, оказались неточными списки домохозяев, составленные по устаревшим сведениям Крестьянского земельного банка.

В Александровском уезде, в таких волостях как Китаевская, Казинская, Александровская, приходилось «писать бумаги с угрозой жаловаться высшему начальству». Только тогда крестьяне соглашались на опрос. Сельский сход хутора Дворцовского, находящегося на землях Крестьянского земельного банка, на сообщение учительниц-регистраторов о цели их приезда заявил: «Переписывать не дадим!». Пришлось обращаться к администрации и привлекать урядника, лишь после этого улеглось недоверие к учительницам, которых посчитали за... немецких шпионок.

Свои препятствия принесла волна беспорядков, прокатившихся в Медвеженском уезде. В частности, укрывательство населения от властей. Крестьяне попросту не являлись в пункты опроса. Впрочем, в большинстве сел отношение было равнодушно-покорным: «Коли нужно для войны, значит, надо сказывать все». Но были и случаи искажения действительности зажиточными домохозяевами, приходилось соседям «поправлять» их.

В Святокрестовском уезде настроение было разное: враждебное, равнодушное, сочувственное. Преобладало первое. Причинами были боязнь реквизиции, а в некоторых селах (Степном, Прасковее, Архангельском, Урожайном) – распространяемые «темные слухи, ставящие перепись в связь с пришествием антихриста».

Особенно большие трудности испытывали регистраторы при переписи арендаторов-хуторян. В отчете статистика по Туркменскому приставству рассказывается о дневнике, который вел один из переписчиков. При чтении этого дневника воображение рисует, скорее, опасное путешествие по пустыне, где подстерегают и голод, и жажда, и ночи под открытым небом, а иногда далеко не гостеприимная встреча хозяина хутора. Вот фрагменты этих дневниковых заметок: «Я было решил ехать дальше, но тут запротестовал мой возница: его пугало неизвестное будущее – удастся ли найти людей ночью, да еще не зная дороги, я не стал спорить и разрешил остаться на ночлег у стога сена»; «начинается форменная глушь: нет ни одного постоянного жилья, чабаны-калмыки, за малыми исключениями, полуозверелые люди, почти не говорящие по-русски», «воду здесь возят на десятки верст в бочках», «еле живой от голода и жажды добрался до ставки Джелане».

Перепись продолжалась до конца июля, к 15 августа подведены предварительные итоги: описано 173895 сельских хозяйств, число жителей, занятых в них, - 1374990 человек.

В краевом архиве хранятся карточки сельскохозяйственной переписи 1916 года по отдельным населенным пунктам Ставропольской губернии. Кроме научного они представляют интерес при поиске родословной. Один из исследователей, например, обнаружил сведения о своем прадеде Овчаренко Артамоне Харитоновиче, проживавшем в селе Левокумском Святокрестовского уезда.

В итоге цель переписи – собрать материал для планомерной организации снабжения армии и населения хлебными и мясными продуктами - была достигнута. Несомненно, полезны были сведения по земельной статистике и для решения основных вопросов аграрного законодательства.