Под крылом горел Афганистан

Во время войны в Афганистане передвижение по дорогам было сопряжено со значительным риском и требовало усиленного охранения. Советские и афганские войска вынуждены были использовать в основном транспортную авиацию как для доставки живой силы и техники из СССР в ДРА, так и для передислокации войск внутри страны. Интересно, что многие советские транспортные самолеты, летавшие в Афганистан, несли опознавательные знаки Аэрофлота, хотя их пилотировали экипажи военно-транспортной авиации ВС СССР. Основными типами самолетов, применявшихся для перевозок войск и грузов в Афганистане, были Ан-22 «Антей», Ил-76 и Ан-26. Ан-22 был самым большим транспортным самолетом из всех, что совершали регулярные полеты в Афганистан. Однако основную часть военных перевозок вынес на себе реактивный Ил-76.

Курс на Кабул

Обычный декабрьский день 1979 года прошел размеренно: регламентные работы на борту самолета, учеба летного состава, да мало ли на военном аэродроме забот, даже не входящих в служебные обязанности каждого члена экипажа. В Паневежисе дислоцировался 128-й гвардейский военно-транспортный авиаполк, где капитан Алешков служил в качестве штурмана экипажа Ил-76. Вечером, попрощавшись с товарищами, Геннадий Алешков поторопился домой. Как говорится, ничто не предвещало…

В два часа ночи 8 декабря раздалась пронзительная сирена. Геннадий схватил «тревожный чемоданчик» и выскочил на улицу. Во дворе микрорайона военнослужащих, чадя дизельным выхлопом, уже стояли бортовые «Уралы». Офицеры быстро погрузились в кузова, закрыв за собой тенты. Влажный литовский ветер не лучшее средство, для того чтобы взбодриться после теплой постели! Ехали по спящему городу, оставляя за собой свет в родных окнах, которые светились до утра.

На аэродроме никто ничего толком не объяснил. Была поставлена задача готовиться к вылету в южном направлении. Целую неделю экипажи прожили на казарменном положении: клеили множество карт с разными маршрутами, прорабатывали десятки возможных вариантов полета. Домой не то что не отпускали, а даже звонить запретили! Только 13 декабря, в день зарплаты, разрешили-таки буквально на пятнадцать минут заскочить домой, к семьям. А через сутки в ночь Ил-76 вылетел на Витебск.

В Белоруссии быстро взяли на борт десантников, несколько БМД (боевая машина десанта) из знаменитой 103-й дивизии, и в боевом порядке с интервалом в две минуты, тяжелые транспортные самолеты вылетели в Казахстан. Конечно, размышляли, что дальше, где конечная точка маршрута, что в конце концов происходит, но только после посадки в Чимкенте узнали: предстоит лететь в Афганистан. Тогда еще ни по радио, ни по телевизору, ни в печатных СМИ не прозвучало заявление советского правительства о просьбе руководства ДРА ввести в страну войска для защиты завоеваний Апрельской революции.

24 декабря получили приказ готовиться к вылету, и следующим вечером военно-транспортный авиационный полк (в/ч 06965) взял курс на Кабул.

«…а в ответ тишина… »

Экипаж корабля майора Александра Булатова, где служил капитан Алешков, в боевом порядке был четвертым по счету, вылетевшим из Союза. Через два часа Ил-76 катился по кабульской взлетной полосе, спустя двадцать минут транспортник снова поднялся в небо. Десантники не мешкали, под рев двигателей самолета быстро и сноровисто завели свою гусеничную технику и канули в клубах пыли в ночной темени.

Уже в воздухе узнали, что не все самолеты приземлились. Началась перекличка позывных всех экипажей по порядку. На предпоследнем позывном в наушниках застыла звенящая тишина. Молчал экипаж Виталия Головчина. Вместе с летчиками погибли сорок десантников и пять инженеров полка.

Еще на предполетной подготовке в Чимкенте к Алешкову подошел Саша Турбин, штурман погибшего самолета, и пожаловался, что на борту плохо работает курсовая система. Времени до вылета оставалось мало, и инженерный состав ничего не может сделать. Геннадий как более опытный подсказал, что нужно корректировать курс по радиотехнической системе ближней навигации аэродрома Кокайты и Ташкента на нашей территории и по локатору на траверзе афганского города Мазари-Шариф.

Поговорили, обсудили детали, пожали друг другу руки и расстались. Пока бежал к своему самолету, встретил по пути и Виталия Головчина. Тот, как всегда, улыбался. Прощаться не стал, просто махнул рукой, мол, плохая примета!

Вот, хочешь - верь, хочешь – не верь в приметы. Не долетел экипаж шестьдесят километров до афганской столицы. На их пути встала гора возле кишлака Пеш.

По всей вероятности, причиной катастрофы стала та самая неисправная курсовая система. Она и увела самолет от маршрута. После разворота на кабульский аэродром при снижении Ил-76 «сел» на самую верхушку горы, сделав ее двуглавой. Самолет взорвался. Кабина экипажа упала с одной стороны горы, а грузовая часть – с другой. Это были первые потери 128-го гвардейского полка…

27 октября 1984 года погиб экипаж майора Юрия Бондаренко. В самолет попала зенитная ракета, пущенная с земли. С высоты не заметили полугрузовую «Тойоту», одиноко стоящую на горной дороге. С нее и ударили в крылатую машину. Об этом Геннадий узнал из переговоров в эфире. Вертолетчики обнаружили машину и уничтожили ее.

Душманская ракета прошила крыло корабля между первым и вторым двигателями. Взрывом, словно лезвием, отсекло половину плоскости. Однако даже не это стало причиной гибели самолета и людей. Если бы работали все системы, предназначенные для избежания подобных происшествий, все могло быть по-иному. Конечно, на самолете были установлены тепловые ловушки для ракет, но они были малоэффективными, поэтому их не применяли. Зато был установлен генератор нейтрального газа, способный предотвратить взрыв паров керосина. Замечательная штука! Только вот не задействован был генератор еще на заводе. Зачем в мирное время это нужно? Тем более что под брендом Аэрофлота транспортники летают!

После гибели этого самолета полеты Ил-76 по Афганистану были прекращены. На всех бортах устанавливали новые противоракетные установки, именно их выстрелы можно было наблюдать с земли во время взлета или посадки тяжелых самолетов.

На войне как на войне

Полеты в Афганистане никогда не считались легкими. Особенно сложными были заходы на посадку в Баграме и Кандагаре. В Кандагаре заход производился по очень сложной траектории. Выходили на центр посадочной полосы и камнем «падали» вниз, чтобы не проходить за дальний привод в четырех километрах от торца полосы. Там уже была зона «духов», обстреливающих заходящие на посадку самолеты. Кандагар ведь всегда был одной из самых горячих точек в Афгане.

Как-то раз во время разгрузки к самолету подскочила бээмдэшка. Геннадий вместе с ребятами из экипажа ради любопытства решил ознакомиться с устройством десантной машины. Словоохотливый старший лейтенант Володя охотно рассказывал и показывал, как управляется машина, где десантники располагаются. Летчики полезли внутрь БМД, а Гена уселся рядом со старлеем - не хотелось лезть в душное металлическое чрево.

Вдруг что-то прожужжало прямо у самых голов. Геннадий даже испугаться не успел, не понял, что происходит. Новый знакомый мгновенно засадил длинную очередь из автомата куда-то в сторону «зеленки». Небрежно заметил, что это «духи» их обстреляли, и продолжил травить байки.

Да уж, на войне как на вой-не. К чему только человек не привыкнет!

Однажды экипажу была поставлена задача доставить груз весом двадцать пять тонн из Кокайты (Узбекистан) в Кабул. Задание как задание. Таких было много, не сосчитать уже. Только зарулили на стоянку в Кокайты, как к кораблю подскочили несколько грузовиков, из которых приехавшие люди стали грузить маленькие деревянные лакированные ящики. Небольшие. Размером с посылочный ящик. Носят и носят. С машин в самолет. Таскают и таскают. До самого вечера как муравьи туда-сюда бегали.

Рано утром взяли курс на Кабул. Там, не успели даже двигатели выключить, самолет окружили двойным кольцом «царандоевцы», по-нашему, сотрудники МВД Афганистана. Экипажу запретили выходить из кабины. Что за ерунда?! Связались с командно-диспетчерским пунктом. Оттуда как отрезали: ждать!

Что делать! Сидели и ждали. Вскоре к Ил-76 подъехал красивый черный «Мерседес», из лакированной машины вышел важный человек и дал добро на разгрузку в грузовики, которые охраняли по два сарбоза (афганские солдаты).

Однако не забыли и о советских летчиках, где-то через час на борт поднялись люди в белоснежных колпаках и куртках. Накормили экипаж отменным обедом из ресторана. Обслуживали по высшему классу.

Уже после разгрузки к летчикам подошел тот самый важный человек, каждого поблагодарил в отдельности, пожал руку и сунул по пачке «Мальборо».

Потом уже узнали, что это был директор Центрального банка Афганистана, а в ящиках лежали деньги, афгани. В каждом ящике по двадцать пять тысяч «афошек».

*****

Много воды утекло с тех пор, когда летали на войну наши транспортники. Память осталась. Почти десять лет назад поехал Геннадий Алешков в Нальчик, чтобы положить цветы к памятнику, поставленному в честь ребят, сложивших головы в Афганистане. Как не помянуть боевого друга – штурмана Сашу Турбина! Из этих мест уходил на службу погибший летчик. Только вот на памятном камне Геннадий не нашел фамилию товарища. Не первый год бьется Геннадий, чтобы вписали имя Александра…

Только бюрократия пока гораздо сильнее офицера, майора авиации в отставке.