История улицы Барятинской Ставрополя, ныне Комсомольской

На этот раз, встретившись у главного входа в парк «Центральный», мы неспешно проследовали вниз по Барятинской (нынешней Комсомольской) улице. Первая остановка уже через несколько метров – перед входом в великолепное двухэтажное старинное здание из камня-ракушечника, расположенное рядом с парком. Именно с него начинается нечетная сторона этой улицы.

- О том, что здесь была Ольгинская женская гимназия, в которой училась Римма Иванова, знают, наверное, все горожане. Теперь вот есть и памятная доска на стене с ее фотографией, – говорит мой гид. – К 150-летию гимназии, а она была открыта в 1861 году, в «СП» была и моя статья. Не скрою, писала я ее с особым чувством, ведь половина моих школьных лет, с пятого по десятый класс, прошла в этих стенах, тогда здесь располагалась 1-я средняя школа (теперь спецшкола-интернат. – А. Ч.-К.).

Незаметно за разговором приблизились к кирпичному, основательной старинной кладки дому под номером 116.

- Здесь в 60-е годы прошлого века, – говорит Е. Громова, – жила семья довольно известного в городе врача-судмедэксперта Эпштейна. С его дочерью Наташей мы учились в одном классе. Бабушка Наташи из старых интеллигентов, долгое время работала в краевой библиотеке. Ее мы любовно называли «классной бабушкой». Запомнились вечера, которые она организовывала в доме в день рождения внучки, на Новый год. Приглашался весь класс. Это были застолья с тортом, сладостями и чаем, елкой, подарками и непременно с культурной программой.

После школы Наташа уехала в Москву, получила высшее образование, вышла замуж. Кто живет в этом доме сейчас? Не знаю. Только храню о нем самые теплые воспоминания, – завершила свой экскурс в прошлое о школе моя провожатая.

Удивительно, но на бывшей Барятинской, по крайней мере, по ее фасаду (а она под этим именем простиралась от Воронцовской улицы (ныне пр. Октябрьской Революции) до Варваринской (теперь – ул. Р. Люксембург), практически нет ни одного здания, построенного в новейшее время, торгового офиса, жилого дома или особняка нового русского. Все или почти все – старина.

Вот кирпичный двухэтажный дом № 118. В начале 50-х годов, я это хорошо помню, у него был 56-й номер. Занимал его краевой радиокомитет. Никогда не забуду, как я, девятилетний деревенский мальчишка, впервые услышавший на далекой городской окраине радио (семья наша перебралась из села в город в 51-м и «стояла на квартире»), вдруг узнал, что передачи ведут не небожители, а обыкновенные люди. Я тогда чуть ли не весь летний день провел в кустах напротив этого дома в надежде увидеть живого Кандыбко. Это желание усиливалось еще и тем, что жители улицы чуть ли не каждый день обменивались: «Слыхали, что Кандыбко сказал?», «А Кандыбко вчера передал…».

- И что, увидел? – переспросила меня моя спутница.

- Да. И спустя два десятилетия, когда я сам был внештатным автором редакции последних известий краевого радио и мои сообщения чаще всего озвучивал Михаил Кандыбко, я рассказал ему об этом эпизоде. Вместе посмеялись.

- Да, в 50-е годы, да и позднее, диктор краевого радио Михаил Кандыбко, с которым я также была лично знакома, обладавший не только звучной фамилией, но и редким по красоте и тембру голосом, – я это могу подтвердить – был, пожалуй, самым популярным человеком в крае, – дополнила мои воспоминания Елена Борисовна и продолжила: – А первым владельцем этого построенного в 1904 году дома был Андриан Григорьевич Торбин, прибывший в Ставрополь еще в XIX веке. Начинал он подсобным рабочим в артели каменщиков. Обнаружив в себе талант организатора «строительного производства», самостоятельно, без всякого образования, овладел профессией подрядчика, со временем накопил внушительный капитал.

- Должен заметить, что Андриан Григорьевич был человеком с претензиями. Я где-то читал, что он по принципу «чем мы хуже?» взял да и украсил балкон своего дома почти такими же кариатидами, что и дом губернатора на Николаевском проспекте. Или это легенда?

- Почему легенда? Посмотрите внимательно, следы скульптур сохранились.

Краевед Г. Беликов рассказывал, что возмущенный этим фактом тогдашний губернатор Б. Янушевич даже подавал в суд на владельца дома по Барятинской: мол, какое имел он право на двух «женщин» (под балконом губернаторского дома их четыре), принадлежавших главному зданию губернии?

- Между прочим, – добавляет мой экскурсовод, – проектировал торбинский дом не кто иной, как один из лучших дореволюционных архитекторов Ставрополя Григорий Кусков. И собственный его дом находился тоже на Барятинской. Вот он (ул. Комсомольская, 125), почти напротив «торбинского». Тоже сохранился. Между прочим, Кускова и Торбина связывали не только строительные проекты и объекты, они дружили «домами, женами, детьми». У одного было четыре дочери, у другого – три. Все они учились в Ольгинской гимназии.

Несколько лет назад я решил узнать, кто нынче живет в доме Г. Кускова. В нем, как оказалось, две квартиры. С хозяином одной из них познакомился. Это Мещеряков Федор Александрович: профессор, доктор биологических наук, действительный член Академии аграрного образования, соавтор и автор ряда учебников.

Ниже «кусковского» под номером 113 еще один «знаковый» дом. Как свидетельствует закрепленная на его стене мраморная плита, здесь «в годы ссылки 1868-1870 гг. жил ГЕРМАН АЛЕКСАНДРОВИЧ ЛОПАТИН, выдающийся русский революционер».

Тут требуется уточнение: в этот дом первый переводчик «Капитала» был сослан «под надзор родителей». И ссылка его проходила вполне комфортно. Находясь на родительских харчах, он получил должность чиновника особых поручений при губернаторе, занимался общественным просветительством, мог свободно перемещаться не только по городу, но и по губернии.

Владельцем дома (составители текста на доске «забыли» указать это) был отец личного друга Карла Маркса Александр Николаевич Лопатин, кстати, отрицательно относившийся к революционной деятельности своего старшего сына. Сам Александр Николаевич после окончания с золотой медалью Казанского университета выбрал «государеву службу», сделав карьеру именно в Ставропольской губернии от чиновника палаты государственных имуществ до управляющего казенной палатой. Был высочайше утвержден в дворянстве. Имел два ордена, другие награды. Он был в числе организаторов первого в губернии потребительского общества. Но более известен его сын: в угоду коммунистической идеологии именем Германа Лопатина названа улица, ему установлен памятник на главной городской площади, учреждена Лопатинская журналистская премия…

Но с этим домом ясно (сейчас в нем краевой зооэкзотариум). Но вот ниже, под номером 99, особняк, в стиле которого смешались модерн и неоклассицизм.

Как мы ни старались определить его возможного бывшего владельца, ни к чему не пришли, а текст на доске, закрепленной на стене, только усилил неясность: «ПАМЯТНИК ИСТОРИИ РЕГИОНАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ «ОСОБНЯК». Под этими словами год сооружения – 1906-й – и далее более мелко – строгое предупреждение о том, что лица, нанесшие вред объекту культурного наследия, несут ответственность – административную и уголовную.

- Особняк-загадка, – пошутил я.

- Это определение, – говорит Елена Борисовна, – в большей мере относится к особняку на противоположной стороне Барятинской (Комсомольская, 100), его даже называют дом-призрак.

С ним связано немало легенд, или, как сейчас говорят, версий. По одной из них, это здание, похожее – не правда ли? – на средневековый замок, построила для себя чета Деревщиковых – Сергей Федорович (городской голова) и Анна Игнатьевна (в девичестве Волобуева). Оставшись вдовой, Анна Игнатьевна продала его.

- Кому?

- Опять легенда: замок приобрел для своего гарема богатый, обладавший целой «мучной империей» пылкий кавказец Ага-Балы Гулиев.

По второй версии (это мне тоже известно), «в той башне, высокой и тесной», жила царица Тамара или выдававшая себя за нее, но тоже, как и лермонтовская, «прекрасна, как ангел небесный, как демон, коварна и зла». Почему коварна и зла? Да потому что поступала так же: заманив к себе на «огонек золотой» очередного любителя острых ощущений, она потом лишала его жизни.

А вообще, «дух смерти» в стенах этого дома гулял, как говорится, реально. Здесь в годы, когда в нем размещались госпитали, умирали раненые солдаты и офицеры, участвовавшие в сражениях на полях Русско-японской войны, Первой мировой, Гражданской: белые и красные. Был период, когда здание для своих репрессивных нужд использовали «соответствующие органы» советской власти. Позже помещения приспособили для лечения больных туберкулезом, но мрачной «славы» это ему не убавило, скорее, наоборот. Видимо, домам, как и людям, не избежать того, что определено судьбой…

Следуя далее вниз, мы остановились около бывшей третьей («варваринской») женской гимназии. Здесь на протяжении многих десятилетий располагалась средняя школа № 3, а сейчас в этом прекрасно сохранившемся старинном здании опять третья гимназия, правда, «смешанная». Но все же факт знаковый – вернулись к тому, с чего начинали…

Мы постояли в молчании на месте, где когда-то была церковь, у храма-часовни святой Великомученицы Варвары, построенной на этом месте уже в этом веке… Тут раньше находился старинный погост.

В заключение я прошу Елену Борисовну рассказать об А.И.  Барятинском (1815 – 1879), имя которого носила нынешняя Комсомольская.

- Александр Иванович Барятинский, – говорит она, – князь, генерал-фельдмаршал, видный военный и государственный деятель. Являлся царским наместником на Кавказе. Он был и главнокомандующим войсками на завершающем этапе Кавказской войны, пленил имама Шамиля. В годы своего «полномочного представительства» осуществил ряд мер по хозяйственно-экономическому развитию Северного Кавказа, в том числе и Ставропольской губернии. Он снискал себе славу и глубокое уважение соотечественников. Жители Ставрополя гордились тем, что одна из самых красивых и самых зеленых центральных улиц, а также парк на Крепостной горе получили его имя.

*****

…Не случись известных событий, быть бы и поныне нынешней Комсомольской Барятинской. Но в период повального переименования улиц с карты города было снято это имя. В то время представить нельзя было, чтобы власти хотя бы скромной табличкой на одном из домов известили, чье имя она носила. Но что мешает это сделать сейчас?