На чешской земле увековечена память о рядовом пехотинце Великой Отечественной Максиме Мартынове

Анатолий Сергеевич тоже уроженец села Сухая Буйвола, но уже долгое время живет в Москве. Он посчитал правильным, что о его воевавшем предке должны больше знать на Ставрополье, ведь именно здесь он родился и отсюда его призвали в ряды Красной армии.

Алексеев поведал, что к началу войны Максиму Мартынову исполнилось уже 39 лет, он трудился бригадиром в колхозе, обладал силой богатырской и любил народные песни.

- Деда я никогда не видел и все, что знал о нем, слышал от бабушки Евдокии Егоровны и от ее дочери и моей мамы Людмилы Максимовны, – говорит Алексеев. – Мама помнит, как в августе 1941-го в поле прискакал посыльный и вручил ее отцу повестку. Писал с фронта Максим Никанорович редко, некоторые его письма удалось сберечь, а вот фотографию прислал всего одну. Из писем известно, что в 1942-м его контузило, 22 декабря 1944-го он получил тяжелое ранение. Извещение о гибели не сохранилось.

Где именно похоронен Максим Никанорович, в семье точно не знали, запрос, сделанный еще четверть века назад в Центральный архив Министерства обороны СССР, остался без ответа. Но в 2007 году Алексеев снова обратился в ЦАМО, и на этот раз полученные оттуда сведения обрадовали, поскольку приближали к разгадке так долго беспокоившей тайны. Из справок следовало, что рядовой Мартынов 21 апреля 1945 года прибыл из госпиталя в запасной полк, а 28 апреля зачислен стрелком в 767-й стрелковый Сегедский полк 228-й стрелковой Вознесенской дивизии. (К слову, уже позже сотрудники Музея Вооруженных сил России нашли в запасниках знамя 767-го полка, Анатолий Сергеевич решил сделать его копию и вместе с архивными документами о славном пути нашего земляка передать в Сухую Буйволу.)

Весьма подробна выписка из журнала боевых действий, рассказывающая о тех далеких днях: «28.04.45 г. противник прочно удерживает прежний огневой рубеж, активен в живой силе. С направления села Охоз в 17.00 – контратака до 80 пехотинцев. По грейдеру от отметки 471 курсируют до просеки четыре немецких танка, ведут огонь. Артиллерия противника вела методичный огонь по боевым порядкам. Контратака отбита. 01.05.45 г. в 7.30 противник, поддержанный тремя танками и до 250 человек пехоты, предпринял контратаку. Контратака отбита. Подразделения полка вели огневой бой с противником с ранее достигнутого рубежа. Взято в плен девять солдат и офицеров противника. Наши потери: 15 убито, 37 человек ранено».

И, наконец, исчерпывающие строки из приказа № 0150 от второго мая 1945 года: «Стрелка 1-го стрелкового батальона рядового Мартынова Максима Никаноровича исключить из списка личного состава как погибшего в бою. Убит 01.05.45 г. и похоронен на кладбище села Охоз (Чехословакия)».

Этот населенный пункт находится всего в нескольких километрах от Брно, и в октябре 2007 года Алексеев полетел туда на самолете, захватив с собой копии архивных документов.

- Прибыл я в администрацию села, где был любезно принят старостой, – вспоминает Анатолий Сергеевич. – Но он, увы, сказал, что на местном кладбище нет братских могил советских солдат. Заехал я в соседние села Обце и Канице, указанные в полученных мною из ЦАМО данных как огневые рубежи полка. Тоже нет солдатских могил!

По словам Алексеева, доброжелательное и сочувственное отношение тех чехов, с кем довелось общаться, придавало некоторый оптимизм. И все же немало расстроенный, он по совету старосты поехал к компетентному специалисту магистрата Брно Адольфу Дочкал. Показал ему архивную полковую схему и штабной документ с указанием месторасположения искомой могилы. А. Дочкал предположил, что останки солдат были перезахоронены на одно из специально оборудованных для этих целей гарнизонных кладбищ или на Центральное кладбище Брно. С этим специалист магистрата обещал по возможности тщательно разобраться. Но пока это были только обещания, и в Москву Анатолий Сергеевич возвращался не в самом лучшем расположении духа.

Вновь Алексеев обратился в Центральный архив, но теперь – за подробными разъяснениями. Судя по информации, пришедшей оттуда, его дед в последнем бою был смертельно ранен и умер в полевом лазарете в здании школы. В это же время в Чехии судебные эксперты Властимил Шильдбергер и полковник доктор Алеш Копка с участием А. Дочкала определили точное место и обстоятельства смерти рядового Мартынова. Он погиб на оборонительном рубеже батальона, в 300 – 400 метрах севернее окраины села. Похоронили его в ночь на второе мая. Кстати, об этом немало ценных сведений дал и свидетель тех похорон – местный житель, который тогда был 17-летним пареньком, Алоис Кнехт. Он показал место, где упокоились Мартынов и его однополчане, и рассказал, что там был установлен красивый памятник со звездой. Однако в декабре 1945-го на кладбище прибыли советские офицеры и солдаты с военным оркестром и, соблюдая торжественный церемониал, перевезли останки своих боевых товарищей на Центральное кладбище в Брно.

Конечно же, Анатолий Сергеевич снова вылетел в Чехию, в Брно. На Центральном кладбище он увидел десятиметровой высоты гранитный памятник советскому солдату-освободителю и теперь точно знал, где нашел свое вечное пристанище Максим Мартынов. Однако имени деда на мемориале не было и отсутствовала возможность его туда вписать.

- Казалось бы, я свою миссию перед героическим предком, а также перед бабушкой и мамой выполнил, – делится пережитым Алексеев. – Но все-таки на душе было как-то неуютно, давило неприятное чувство неудовлетворенности, будто я не до конца довел начатое дело. И тогда после долгих раздумий решил поставить гранитный памятник на месте бывшей братской могилы в селе Охоз, тем более что, как я выяснил, администрация и население против этого не возражали. Примечательно, что каким-то чудодейственным образом тот участок земли остался нетронутым.

Стоит ли говорить, какими долгими были многочисленные согласования разрешительной документации, изготовление памятника?! Кроме того, Анатолий Сергеевич получил в Центральном архиве Минобороны РФ список из 18 имен тех воинов, кто был захоронен вместе с его дедом. И вот 15 января 2009 года памятник из черного и редкой породы серо-голубого гранита был открыт. На вертикальной плите изображен золотой силуэт православного креста, а на горизонтальной написано золотыми буквами по-чешски: «Здесь были похоронены бойцы Красной армии 2-го Украинского фронта, 53-й армии, 228-й дивизии, 767-го стрелкового полка. Пали в боях с фашистскими захватчиками в селах Охоз, Канице, Бабице 1-5 мая 1945 г. Вечная слава героям, павшим за свободу Чехословакии». На русском языке перечислялись имена, даты рождения и гибели.

А в самом низу на чешском: «Моему деду Максиму Мартынову и его боевым товарищам от внука Анатолия Алексеева. Москва, Россия. НИКТО НЕ ЗАБЫТ!».

В тот день поклониться памяти советских солдат пришли священник Брненского православного храма отец Иосиф, генконсул РФ в Брно Валерий Дергачев, староста села Охоз Властимил Чоупек, сотрудник магистрата Брно Адольф Дочкал, доктор Алеш Копка, полковник запаса чешской армии, с женой, свидетель тех давних боев Алоис Кнехт и другие люди, без помощи которых, как признается Алексеев, ему не удалось бы осуществить задуманное.

Жители чешского села, ставшие Анатолию Сергеевичу настоящими друзьями, пишут ему, что каждый год 9 Мая на памятном месте сельского кладбища живые цветы.