Владыка Феофан: «Восемь лет на Кавказе оставили глубокий след в сердце»

Однако жизнь идет своим чередом, и вот уже и Град Креста, и столица СКФО Пятигорск, и Владикавказ встретили своих новых архиереев. А возглавлявший восемь лет Ставропольскую кафедру владыка Феофан вступил в управление другой епархией.

Накануне его отъезда к месту нового служения наш корреспондент попросил теперь уже архиепископа Челябинского и Златоустовского Феофана рассказать, чем особенно памятны будут для него годы, проведенные на нашей земле.

-Уважаемый владыка, восемь лет на Кавказе - значительный отрезок жизни, наполненный многими делами, событиями и встречами. Когда, прощаясь со здешней паствой, вы сказали, что Кавказ навсегда останется в вашем сердце, люди горячо откликнулись на вашу искренность. Скажите, чем вам запомнятся годы служения на Кавказе?

- Что ж, вот и настало время переместиться к другому месту служения, определенному мне Святейшим Патриархом и Священным синодом, - на Челябинскую и Златоустовскую кафедру. И должен сказать, что здесь я вижу промысел Божий: старинный уральский город Златоуст назван по имени святителя Иоанна Златоуста, величайшего проповедника, именно в день памяти которого состоялось мое рукоположение в епископа. Это поистине промыслительное явление, ибо вторично я вхожу под покровительство этого великого вселенского святого.

Конечно, восемь лет на Кавказе оставили глубокий след в сердце. И когда мысленно обращаешься к хронологии пребывания здесь, вспоминается многое. С первых дней больше всего поразили люди, их настроение: с одной стороны – открытость, приветливость, с другой – очевидная настороженность вперемешку с надеждой. Вначале не мог понять, почему так. Но уже видел, что здесь совсем иная жизнь, иной уклад, чем, например, в Центральной России или, скажем, в Магадане, где я служил ранее. Там она более предсказуема и по-своему стабильна. Постепенно понял: проблема Кавказа не в хлебе насущном, а в душевном спокойствии. Которого, к великому сожалению, в регионе давно нет в связи с известными событиями, происходившими здесь перманентно со времен развала Советского Союза. Разумеется, в первую очередь меня интересовала церковная жизнь, я уже знал, что в главном кафедральном городе Ставрополе был когда-то великолепный собор в честь Казанской иконы Божией Матери, разрушенный во времена атеизма. Ехал и думал: обязательно надо восстановить собор! Об этом и сказал сразу, в ответ увидев в глазах людей больше непонятной мне тогда иронии, нежели надежды. Почему-то показалось, что мне не поверили.

- Не то что не поверили, но встретили с большо-о-ой осторожностью…

- Помню, как постепенно удалось убедить тогдашнего губернатора Ставропольского края Александра Черногорова, несмотря на его взгляды - бывшего первого секретаря крайкома комсомола. Поначалу наши беседы шли больше о проектах и пожеланиях. Но мы все-таки достигли договоренности, и настал долгожданный день начала строительства. Я должен быть честным, не хочу ввязываться в политические разборки, но знаю точно: это было с его стороны смелое и твердое намерение. Работа у нас пошла быстро, в течение двух лет собор поднялся над Крепостной горой во всей красе своей основной конструкции. Это одно из воспоминаний радостных: с каждым новым возвышением возрождаемого храма во мне крепло чувство уверенности... Строился собор - и настроение поднималось. Однако, увы, параллельно шли и тяжелые испытания. Такие, каких я раньше никогда не видел. Взрыв в электричке в Ессентуках стал для меня огромным потрясением. В силу своего характера и ответственности перед Богом я немедленно направился туда, где пострадали люди, затем пошел в больницы к раненым, затем были похороны погибших, горе, встречи и утешение людей…

А жизнь диктовала новые заботы. Пришло осознание необходимости плотнее заняться образовательной деятельностью церкви. Много внимания стал уделять православным гимназиям и школам. В Кисловодске у нас, как вы знаете, гимназия одна из лучших. Открылась православная общеобразовательная школа в Минеральных Водах, затем настал черед православных детских садов – в Невинномысске, Кисловодске… А еще была мечта – построить монастырь. Облюбовал место недалеко от Ессентуков, обитель назвали Свято-Георгиевской.

- На чем основывалась эта ваша мечта?

- Во-первых, все знают, что святой великомученик Георгий издавна считается покровителем Кавказа вообще. Во-вторых, огорчало отсутствие в регионе полноценного женского монастыря. Объясню, почему. Монастыри являются особыми духовными центрами, притягивающими людей. Монастыри способны лечить души, а здесь особенно ощущается такая необходимость. Недаром сотни приезжающих на Кавминводы отдохнуть да и все жители региона стремятся обязательно посетить этот прекрасный монастырь, который хорошо виден с трассы, – красивейший храм из красного кирпича и белого мрамора. Там сейчас живут 20 монахинь, заботящихся о действующем при обители детском приюте. Монастырь начал свою полнокровную жизнь, и это тоже значительная веха в судьбе архиерея.

- Таких вех в вашей судьбе можно насчитать очень много. Помимо упомянутого Казанского храма в Ставрополе еще ведь пришлось поднимать соборы в соседних территориях.

- Да, такую задачу ставил перед собой с первых дней: везде в республиках Кавказа должны действовать крупные православные храмы. Меня глубоко печалило каждое сообщение о том, что русские покидают Кавказ. А по многолетнему опыту работы за рубежом хорошо знаю, что там, где есть православный храм, он для русских людей как якорь. Это подтверждается даже статистически: мы анализировали ситуацию в восточных районах Ставрополья и выяснили, что станицы, где есть храмы, население практически не покидает! Потому что есть этот «якорь»... Помню, как в Грозном довелось в день святой Пасхи служить в церкви, у которой не было крыши, и автоматчики охраняли нас, еще рвались бомбы, и никто не верил в восстановление храма, даже в Москве не верили. А сегодня новый грозненский храм краше прежнего, причем с внутренней росписью. И есть договоренность с Кадыровым о закладке храма в Наурской. Замечательный собор вырос в Нальчике, проект для него выбирали еще с покойным президентом Коковым, а строили с нынешним руководителем Кабардино-Балкарии Каноковым, которому благодарен за поддержку. Великолепный собор вырос в Черкесске. Так вот с новыми храмами мы шагнули по всей обширной епархии.

- Это всегда огромная одухотворяющая радость для всех. Вспомним, как поднимали новые колокола над старой Спасо-Преображенской церковью в Ставрополе, как радовались люди и вы тоже, владыка.

- Да, а ведь еще несколько лет назад там была, извините, мерзость запустения… Да что далеко ходить за примерами: сейчас уже забыли, что совсем недавно не было колокольни у кафедрального Андреевского собора. А теперь уже наблюдаем за ростом Казанской колокольни… А как вырос Крестовоздвиженский храм, обещающий уже скоро встать в полном величии. А еще мы открыли духовное училище во Владикавказе и несколько студенческих вузовских храмов. Были регулярные встречи с молодежью, каждый раз убеждавшие, что молодежь в России замечательная, что бы там кто ни говорил о новом поколении, как бы ни ругал.

- Владыка, наверное, нельзя не вспомнить еще одну горькую страницу, о которой, знаю, вам тяжело говорить...

- …Конечно же, Беслан. Это навсегда рубец на сердце. В буквальном смысле слова: недавно медики при обследовании нашли у меня такие рубцы, хотя вроде бы инфарктов не было, а шрамы, как видите, остались… В Беслане было что-то подобное аду. Особенно когда хоронили детей. Сентябрь, но уже очень холодно, льет дождь, экскаваторы копают бесконечные могилы, огромная масса народу и стон кругом… Казалось, хоронят саму жизнь. Я начал совершать панихиду у православных, и тут ко мне стали подходить мусульмане: помолитесь и за наших, владыка! И стало понятно: разделить невозможно. Просто ходил по кладбищу и молился за всех, вместе с хором, пять часов это длилось…

- А до этого вы еще и лично помогали выносить раненых детей из горящей школы.

- Об этом вообще вспоминать не хочется!.. Несу ребенка, а передо мной падает сраженный пулей боец. А у меня на руках подросток с оторванной ногой, принес его в свою машину, и тут мой водитель не выдержал потрясения, потерял сознание! Привел его в чувство, повезли мальчика в больницу. Потом для меня не было большей радости, чем узнать, что он остался жив…

Думаю, невозможно было бы это вынести, пережить, если б не случались иные, светлые страницы. Например, с особым удовлетворением всегда говорю о Спасо-Преображенском духовном реабилитационном центре для наркозависимых: воочию видел, как приходящие туда ребята и девчонки, тощие, неопрятные, несчастные, уже через полгода действительно преображались, становились нормальными людьми, разве это не радость?!

В числе приятных воспоминаний – акции массового крещения в Осетии. Наверное, не случайно такое движение зародилось именно там, где люди столкнулись с жестокостью. За перенесенные страдания Бог показывает им свою благодать. Не припомню даже в истории аналогичного – одномоментного крещения полутора тысяч человек – мужчин, женщин, детей… Словами описать это невозможно! Как описать чувство любви? Или красоту вообще? Главное всеохватное ощущение – кажется, что Небо соединилось с землей. И люди все такие просветленные! Это видели многие и в Ставрополе при массовом крещении в лесу у святого источника…

Многое довелось пережить. А в целом я очень благодарен всем ставропольчанам, всему этому прекрасному краю. У меня никогда не было проблем ни с каким руководством, я глубоко признателен сегодняшнему губернатору Валерию Гаевскому и многим другим представителям власти в крае. Мы жили дружно, понимая, что каждый занимается своим делом ради общего блага. Ради Ставрополья, ради Кавказа, ради России.

- А из людей кто-то, может быть, персонально вас «зацепил», удивил?

- Поразил образ кавказца в целом. И особенно Ставрополье, где живут хорошие, честные, трудолюбивые люди, люди с некоторой хитрецой, с неповторимым кавказским уже менталитетом: они и русские, и одновременно имеющие в характере какие-то иные черты. И именно этих людей очень важно сохранить здесь!

- Сердца многих ставропольцев вы завоевали в тот памятный день, когда сели за штурвал комбайна...

- Знаете, а я об этом не думал, делал, как подсказывало сердце, как и многое другое, что я делаю, - честно и открыто. Просто вспомнил детство и юность, когда доводилось всякую деревенскую работу делать, и хлеб убирать тоже.

- Есть что-то, о чем сожалеете?

- Не все успел сделать, что задумывал. Жалею, что мало сделал добра, больше нужно было! Надо спешить делать добро. Мой завет ставропольцам: любой ценой храните мир, ибо дороже ничего нет. А мир храните через нравственный облик. Надо помнить: у нас на всех одна Россия, и ее надо беречь. Я очень люблю Кавказ в его полном соцветии, и если меня Кавказ слушает, обращаюсь ко всем его жителям: и православным, и мусульманам, к людям всех национальностей - к русским и кабардинцам, ингушам и дагестанцам, к осетинам и балкарцам, казакам и чеченцам, неустанно говоря им: дружите, живите мирно. Мир – самое большое достояние человека, даруемое Богом. Все остальное, злое, недоброе, – не от Бога! Храните мир и согласие, и дом кавказский будет счастлив. А значит, будете счастливы все вы с вашими детками!

P.S. Спустя несколько дней после отъезда владыки на новую кафедру его «догнала» поздравительная телеграмма Патриарха по случаю 35-летия иерейской хиротонии. В этом послании были такие слова: «Избрав ответственный и тернистый путь служения Богу и Его Церкви, Вы посвятили немало трудов утверждению паствы в верности Святому Православию. Вы призываете людей к жизни по Евангельским заповедям, к спасительному евхаристическому общению, к делам христианской любви и милосердия... Пусть помощь Божия сопутствует Вам в предлежащем ответственном служении Матери-Церкви».