Алексей Кравцов: без 22 июня 1941 года не было бы победного 9 мая 1945–го

Алексей Гаврилович Кравцов прошел войну «от звонка до звонка». Он один из тех, кто несет в своей памяти неприглаженную правду о цене Победы.

Ровно за неделю до начала войны, 15 июня 1941 года, рядовой Алексей Кравцов был дневальным. Гаубичный артиллерийский полк, в котором он служил вместе с братом–близнецом Николаем (родом они из села Ивановского близ Невинномысска), стоял в летних лагерях около западно–украинского городка Ковель в нескольких десятках километров от государственной границы. Почти каждый день высоко–высоко нашу территорию нагло облетали немецкие самолеты, а от находящихся невдалеке пограничников, какие уж тут секреты, доходила весть: со стороны немецких застав неожиданно убрали сторожевых собак. Служивых людей не обманешь — это война.

Неладно было на душе, взял да и написал своей девушке Маше: мол, не жди, впереди большая кровь, ранят или убьют, а тебе жить да жить. В письмо вложил свои и ее фотографии...

Уж не знаю, как пропустила военная цензура это письмо, но пришло оно в Ессентуки... ровнехонько 22 июня! Можно понять душевное смятение Маши, учащейся местного педагогического училища. Почтальон доставил письмо в ошеломляющий час, когда стар и млад, затаив дыхание, слушали у репродукторов сообщение о начале войны.

Все перевернулось. Тяжелые оборонительные бои, смертельное ранение брата Николая, оплаканного навзрыд и с безумной торопливостью преданного земле в украинском местечке Старые Кашары. Искалеченные, измотанные бойцы, разбитые города и сожженные села, изнуряющая жара и лютые морозы. Дороги войны, неистребимая горечь отступления (до сих пор мучает осколок, находящийся не так уж далеко от сердца, да лучше его и не трогать). Потом долгий фронтовой путь по освобождению родной земли от врага.

Алексей Гаврилович в неторопливой нашей беседе деликатно уходил от своей личной фронтовой доблести. Но безыскусные солдатские устные истории – эта вечная тема Великой той войны, – никак не исчерпаны, особенно из уст тех, кто без малого семь десятков лет назад прошел через ад 41–го года и до наших дней сохранил удивительную жизнестойкость.

Рядовой, потом гвардии старший сержант Алексей Кравцов, артиллерийский связист, судовой механик по наведению понтонных мостов на речных переправах – и все на переднем крае.

В первой наступательной операции 41–го года под Ельней рядовым пехотинцем в составе 100–й гвардейской стрелковой дивизии генерала Родимцева в обороне Сталинграда на старом, видавшем виды катере «Гелиотроп» астраханской приписки, когда Волга в огне и дыму, на подвозке боеприпасов и обратно раненых (пригодилась довоенная закваска в МТС, стало быть, с моторами и прочей техникой был на ты), потом Курская дуга, участие в освобождении Украины, в операции «Багратион» на белорусской земле, форсирование рек Десна, Днепр, Сейм, Висла, Одер в Германии. День Победы встретил под Берлином...

Воды утекло с тех пор немало, дают о себе знать тяжелые ранения под Ковелем, Харьковом и Ельней, но не исходит из памяти самая горестная отметина, голос Алексея Гавриловича дрожит: понятное дело, с возрастом люди становятся чуток сентиментальными «...так вот, схоронили мы в тот самый первый день моего братишку–близнеца Колю. Была долгая война, горе наше народное, а про испытание и стойкость чего уж тут повторяться... Ну а потом, когда уже в наступательных боях случилось снова оказаться под Ковелем, в час затишья, я обратился к своему командиру: разрешите навестить могилу моего брата, тут совсем недалеко. Дал мне наш майор мотоцикл с коляской, а начхоз — бутылку водки и консервы, чтоб как–то помянули. Нашел милосердных женщин, которые указали место захоронения, последний приют братишки моего, рядового бойца Николая Кравцова».

Словом, состоялся у нас светлый, доверительный разговор о далеком сорок первом годе без всяких там изысков, про долги старикам–фронтовикам неоплаченные и неоплатные...

После войны не ждал Алексей Гаврилович молочных рек и кисельных берегов. Жизненный путь отменного специалиста и руководителя на участках компрессорных газовых станций, надежная семья, стало быть, дети и внуки в полном нынешнем порядке. Но что меня особенно тронуло: до мозга костей «технарь», десятки лет он выписывает «Литературную газету», книги из серии «Жизнь замечательных людей», всем телеканалам предпочитает «Культуру», а еще добавлю, что и с юмором он в полном ладу, а это дорогого стоит.

Мы встретились с ним в Новомарьевке, так сказать, в его скромной «летней резиденции», невдалеке от ставропольской городской суеты, где 88–летний старейшина семьи большую часть времени отдает труду на им же прекрасно ухоженном клочке благодатной земли. Не хочет Алексей Гаврилович ворчать на молодежь, с достоинством воспринимает сегодняшние «гримасы» жизни. Уж кому–кому, а ему ведомы крутые дороги людских судеб, не всем было суждено их пройти без задоринки...

Мирная тишина, июньское буйство зелени и просторы станицы Новомарьевской, которую не случайно в народе окрестили «ставропольское эльдорадо», укрепляют у почтенного ветерана гордость за то, что фронтовые годы остались годами духовного взлета, братского единения, общих страданий и общей ответственности. Общего, всенародного горя и общей нашей Победы.