Судебная тяжба: из «легкой» статьи следователи пытались сделать тяжкую

Голод - не тетка

Вы когда-нибудь были на грани голодного обморока? Рыдали бессильно от того, что вам нечем накормить ребенка? Если нет, тогда вряд ли поймете, что пришлось пережить жительнице села Донского Юлии Волошиной. К сожалению, несмотря на бравые рапорты с телеэкранов о том, что жизнь в России день ото дня становится прекраснее и сытнее, социальное неравенство в нашей стране еще слишком огромно. И слишком много людей живут в условиях благородной бедности, а то и откровенной нищеты. В их числе и героиня этого материала.

С дочкой Настей Юлия живет вдвоем: отец девочки давно «потерялся» и никакого участия, кроме выплаты небольших алиментов, в судьбе бывшей семьи не принимает. Настя тяжело больна – ей требуется особый уход, лечение. Но все это Юлии Волошиной не по карману: как и многие селяне, она стоит на бирже труда. Мизерное пособие по безработице, случайные заработки в 100-200 рублей за поденную работу - вот и вся составляющая семейного бюджета. Чтобы в буквальном смысле слова не умереть с голоду, мать и дочь вынуждены добывать пропитание, собирая и сдавая в пункты приема пустые бутылки или металлолом.

В марте 2007 года они оказались в очередной раз перед альтернативой либо остаться голодными, либо отправиться на поиски вторсырья. Обходя село, на одном из пустырей наткнулись на старый ржавый тракторный топливный бак. По всем признакам ничейный, уж больно сиротливо и одиноко лежал он вдали от людского жилища, никем и ничем не охраняемый.

- Я обрадовалась: бак был большой, тяжелый, а значит, за него на пункте приема дадут достаточно денег, - вспоминает Волошина. – Знала бы тогда, чем дело обернется, за версту обошла бы это место.

Надрываясь, мать с дочерью потащили стокилограммовое «сокровище» в пункт приемки. Кто-то из соседей, увидев эту душераздирающую картину, сжалился и одолжил Волошиным тачку, на которой бак и «доехал» в пункт приема. Однако уйти оттуда Волошиным пришлось несолоно хлебавши. Приемщик металла опознал в железяке имущество жителя села Донского некоего фермера Руслана Мусаева и отказался принять чужую вещь. Оставив злополучный бак около пункта приема металла – позаимствованную тележку они вернули хозяину, а тащить на себе железяку обратно у женщин уже не было сил - Волошины ушли с пустыми руками. Бдительный же приемщик оповестил хозяина бака, что так, дескать, и так, ваша вещь сохранена, извольте ее забрать назад.

Ты - мне, я - на тебя

Фермер Мусаев, сгоняв на пустырь (который был им куплен в качестве участка под будущее строительство) и, убедившись, что железяку и впрямь кто-то стянул, дал задание своему сыну сходить на пункт приема металла и узнать, кто покусился на их имущество. А потом навестить «злодея» и приказать ему вернуть на место взятое. Сын все выполнил в точности: разузнав имя «обидчиц», вместе со своим приятелем пришел к ним домой и потребовал вернуть добро на место. Но то ли молодые люди не умеют нынче вежливо разговаривать со старшими, то ли у Юлии Волошиной было скверное настроение, только завязалась перебранка, и Волошина отказалась возвращать стокилограммовый бак на пустырь. Следующий визит фермерского сына со товарищи, случившийся через несколько дней, опять окончился разговором на повышенных тонах. И в результате злосчастный бак так и остался на пункте приема. Поняв, что на «законное место» его возвращать – себе дороже, Мусаев сам сдал его на лом – благо и тащить не надо было, выручив 450 рублей.

На этом бы история и закончилась и давно поросла бы быльем, если бы не одно «но». Как рассказывает Юлия Волошина, после одного из визитов к ней фермерского сына с «группой поддержки» к ней в окно влетел камень, разбив все стекла в раме. Уверенная, что это сделали юнцы, разозленные ее отказом «вернуть бак, где взяла», она написала заявление в милицию с просьбой привлечь хулиганов к ответственности.

Такого поворота событий не стерпел уже фермер Мусаев, до этого и не помышлявший обращаться в компетентные органы с жалобой на Волошину. Но после того, как она решила причинить неприятности мальчишкам за разбитое окно, Мусаев вознамерился проучить женщину. И в отместку написал в милицию заявление о привлечении Волошиной к уголовной ответственности за хищение бака. Несмотря на то, что, как мы знаем, злосчастный бак уже был сдан им самим на металлолом, Мусаев заявил о хищении у него тракторного бака стоимостью в 2500 рублей (!).

Как сделать из мухи статью

И тут завертелось. В отношении Юлии и Анастасии Волошиных следственным отделом ОВД Труновского района было возбуждено уголовное дело даже не по обвинению в мелкой краже, что было бы, по крайней мере, логично. Нет, им инкриминировали... грабеж(!) по предварительному сговору с проникновением в иное хранилище. С какого перепугу следствие поименовало неогороженный пустырь «иным хранилищем» (спасибо, хоть не жилищем), непонятно совершенно. Да и с грабежом, как мне кажется, правоохранители явно погорячились. Добавлю, что согласно сложившейся юридической практике хищение лишь тогда может считаться хищением, когда доказано наличие умысла. Проще говоря, нужно было доказать, что Юлия Волошина с дочкой заранее знали, что бак принадлежит другому человеку, но тем не менее все же решили его «стянуть». Предварительно «сговорившись» и разработав план преступления. Но, несмотря на то, что таких доказательств у следствия не было, оно упрямо гнуло свою линию. А на уверения «преступниц» о том, что они и понятия не имели, что ржавая железяка кому-то принадлежит, дяди в погонах, как водится, внимания не обращали. Мало помогли делу и слова потерпевшего Мусаева, что материальных претензий не имеет и вообще готов простить Волошиных. Вцепившись в версию грабежа, как бультерьер в дворняжку, следствие ответствовало, что примирения в делах по тяжким статьям УК невозможны.

- Где только я не искала защиты, - вспоминает Юлия Волошина, - во все инстанции писала об абсурдности обвинения, все как об стенку горох. Районная прокуратура и слушать меня не хотела, утвердила обвинительное заключение и направила в суд.

Колесо Фемиды

Надо отдать должное районному суду – ознакомившись с материалами дела, он вернул его прокурору, не согласившись с привлечением к уголовной ответственности больной несовершеннолетней девочки. Прокуратура же стояла на своем – Настя виновата. Словно не понимали районные служители «ока государева», что не могла серьезно больная девушка строить преступные планы, при этом осознавая их противоправность. Растолковала им этот факт только судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда. Именно после ее определения уголовное дело в отношении Насти было прекращено и за ней было признано право на реабилитацию.

Но аплодировать Фемиде рано: избавив от уголовного преследования дочь, с матерью она разобралась «по полной программе», признав ее виновной по всем пунктам. Слава богу, хоть люди в мантиях не отправили женщину за ржавый бак в места не столь отдаленные. Приговор районного суда – два года условно.

- Но и с таким наказанием я не была согласна, - говорит Юлия Волошина. – Никакой вины за собой не чувствовала. Но знала – одной мне эту каменную стену не пробить. Поэтому сразу, как только возбудили уголовное дело, обратилась за помощью к уполномоченному по правам человека Алексею Селюкову.

- Подобная переквалификация, когда из «легкой» статьи следователи пытаются сделать тяжкую, а судьи эту позицию поддерживают, не редка, – говорит А. Селюков. - Некоторые сотрудники органов пытаются за счет незначительных правонарушений «накручивать» показатели раскрываемости. Мы понимали всю абсурдность обвинения и попытались доказать это во всех судебных инстанциях.

После полутора лет судебных тяжб дело Волошиной дошло до президиума Ставропольского краевого суда. Председательствовал на процессе руководитель краевой Фемиды Александр Корчагин. И наконец «глас вопиющего в пустыне» был услышан. Внимательно ознакомившись со всеми доводами обвинения и защиты (кстати, просьбу Волошиной о прекращении в отношении нее уголовного дела поддержал и потерпевший Мусаев), надзорная инстанция прекратила уголовное преследование в отношении Волошиной «за отсутствием в ее действиях состава преступления». Потому как, цитирую: «не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». А то, что перенос (иных действий Волошины-то и не совершали) с пустыря к пункту металлоприема тракторного бака не причинил вреда ни его владельцу, ни обществу, ни государству, было ясно с самого начала. Только кое-кто упорно не хотел этого видеть.

Сейчас Юлия Волошина готовит исковое заявление о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности ее и дочери. Страдания своей семьи она оценила в шестьсот тысяч рублей.

- Я не считаю, что это астрономическая сумма за все те унижения, страхи и бессонные ночи, которые мы с дочерью пережили, - вздыхает женщина. – Я как вспомню те дни, буквально покрываюсь холодным потом. Не могла сомкнуть глаз, все время боялась – если меня посадят в тюрьму (а следователь мне прямо говорил – будешь сидеть), что будет с дочкой? Подработку мне в селе вообще перестали давать – кто ж доверит свое хозяйство грабительницам? Так что нищета наступила полная. В доме голодно, холодно… Да и до сих пор я не могу ходить по селу с поднятой головой: ведь обвинение в уголовщине, пусть ты тысячу раз не виноват – это как смола, от которой отмываются годами. Если отмываются вообще.