Судебная журналистика в Ставропольском крае

Собственно говоря, что такое сие взаимодействие? Ответ на этот вопрос сколь прост, столь же и сложен. Противоречия между правом и журналистикой существовали всегда. Право все-таки требует точных формулировок. А журналистика, по большому счету, популяризаторство. Далеко не все журналисты подготовлены для того, чтобы освещать судебную деятельность. Путаются в терминах, не знакомы со структурой современного судопроизводства, не отличают суды первой инстанции от кассационных. Что есть, то есть. Правда, на все это мудрый Никитинский справедливо заметил:

- А что вы хотите от журналиста районной газеты? Он сегодня пишет о бабочках, завтра о трактористах, послезавтра о стройках и судах.

Только вот в степени ответственности между материалами о судах и о бабочках знак равенства поставить никак нельзя. Ольга Будко, руководитель объединенной пресс-службы судов Ставропольского края, привела пример, когда судебный репортаж одной из ставропольских газет в Верховном суде при рассмотрении дела мог быть расценен как давление на суд.

Как же найти такой уровень взаимоотношений, который бы устраивал всех? Ой как непросто. Мы, журналисты, хотим знать ответы на интересующие нас вопросы, а помощники судей, пресс-секретари - будем называть их так - зачастую не хотят их нам давать. Впрочем, этот посыл, прозвучавший на краевом семинаре-совещании от главного редактора одной из газет, крайне обидел судейских пресс-секретарей. Наверное, зря погорячилась главред. Но дело и в том тоже, что объединенная пресс-служба судов края, во многом закрывшая «криминальный вакуум», все-таки дает журналистам некий субстрат из приговоров и редких анонсов судебных заседаний. Последних, правда, становится все больше и больше.

Журналисты недовольны. А, собственно, чем? Тем, что существующий порядок вещей позволяет не ходить на судебные заседания, а подробностей хочется - по телефону - самых-самых. А их и сами пресс-секретари не знают и не могут знать. Их знают только судьи, ведущие процесс. Которые отнюдь, несмотря на все усилия объединенной пресс-службы, не горят желанием делиться ими с журналистами. Кстати, как заметил Леонид Никитинский, эта тенденция характерна не только для Ставрополья, но и для всей России. С одной стороны, вымирает такой жанр, как судебный репортаж или очерк. С другой, - судьи, спрятавшись за невозможностью комментировать собственные решения и приговоры (а уж тем паче решения коллег!), весьма неохотно идут не только на контакт с журналистами, но и с самими пресс-секретарями. Не зря же на этом семинаре один из них отметил, что ему стало легче работать, когда сменился председатель суда.

Но это, скорее, исключение, чем правило. Ольга Будко, анализируя, кто из пресс-секретарей стал работать хуже, кто лучше, не скрывала, что основной показатель – количественный. В лидеры выходят те пресс-секретари и те суды, где слушаются интересные дела. В нынешнем году ими, несомненно, стали Новоселицкий с делом Дмитрия Медкова и Ленинский с властными, скажем так, недоразумениями.

В освободившуюся нишу – извините, Ваша честь, - тут же во имя читательского интереса попадают прокуроры и адвокаты. Причем последних - гораздо больше. А при всем уважении к адвокатскому сословию его представители, кроме позиции своего подзащитного, ничего журналистам говорить не будут. Профессия обязывает. Кто от этого выигрывает, сказать сложно. Но вот в том, что в проигрыше и общество, и сами суды, сомневаться не приходится. Такой подход прежде всего вредит имиджу судейского сообщества. Наверное, и предубеждения к судьям было бы меньше у наших сограждан (а оно, несомненно, есть), если бы у них было больше открытости. Леонид Никитинский привел пример: в Калининградской области журналист давал репортажи с каждого дня процесса. А судья кропотливо комментировал логику своих действий, логику всего процесса, всех его стадий.

- Судья – должность публичная, - убежден старшина Гильдии судебных репортеров.

А как убедить в этом самих судей? В большинстве своем они считают (и это звучало на семинаре), что общение с прессой – это дело пресс-секретарей. А правила взаимодействия с ними внутри судейского корпуса столь расплывчаты, что их перевешивают личностные взаимоотношения. И всякого рода «пинки сзади для решительного шага вперед» в этом направлении со стороны объединенной пресс-службы исправляют положение на недолгие недели.

Не исключаю, что такая судейская позиция вызвана в том числе и некомпетентностью, а то и злопыхательством некоторых моих коллег. Тем не менее хочу напомнить, что информационное пространство, в котором мы живем, не терпит вакуума. Если оно не занято компетентной информацией специалистов, то все равно будет заполнено «сарафанным радио». Увы, ответственность за эту сферу судьи, как представители третьей власти, вряд ли чувствуют. И именно поэтому судебная журналистика сводится к пересказу уже состоявшихся приговоров или решений. Это, по мнению Леонида Никитинского, не является событием для общества. Событие - преступление - давно состоялось, а приговор – лишь отдаленное последствие. Мысль не новая. Две модели журналистики известны. Или журналист приходит к источнику информации, или этот источник делает какое-то встречное движение. А в нашем случае движения не получается никакого. Журналисты довольствуются тем, что находят на сайте крайсуда, а пресс-секретари, отправив энное количество информаций, считают свою задачу исчерпанной. Из этого старшина Гильдии сделал вывод о том, что пресс-секретарь – в идеале – должен быть журналистом. Мысль достаточно спорная. Но обсуждать ее не стали.

Гораздо интереснее мне показалось то, что подчеркнул пресс-секретарь Пятигорского городского суда Астемир Подлужный: без воли и желания носителя судебной власти – судьи – ничего не получится. Может ли пресс-секретарь, который еще и занимается прямой работой помощника судьи, за всем уследить? Вряд ли. Даже прочитав название дела, он вряд ли может сориентироваться. В том же Пятигорском суде с начала года было рассмотрено около двух тысяч гражданских дел и более восьмисот уголовных.

И в заключение - о роли личности в истории. Ольга Будко, создававшая судейскую пресс-службу своим энтузиазмом из ничего (последние годы отдел кадров краевого суда возглавляла тоже она), рекомендована на должность районного судьи. И рано или поздно она пресс-службу покинет. Как собирается перейти на другую должность еще один сотрудник. И если кадровая работа в большой степени – дело внутреннее, то без преувеличения одна из лучших ведомственных пресс-служб Ставрополья, опыт которой одобрен на всероссийском уровне и рекомендован для внедрения в других регионах страны, которую вдруг (не дай Бог!) начнет сбоить от кадровых перемен, не лучший подарок для журналистов, читателей, зрителей и слушателей.