Отстранить немедленно!

Листаем подшивки газеты «Власть Советов» за 1921 год. Но прежде чем обратиться к материалу проштрафившегося редактора, полезно познакомиться, о чем вообще писала газета, а значит, чем жили в те годы страна и Ставрополье.

Политика военного коммунизма сменялась переходом к НЭПу. На уездных съездах Советов приветствовался «... закон о замене разверстки налогом, как закон, который облегчает положение крестьянства и укрепляет союз города и деревни». Но навалилась новая беда – царь-голод. От страшной засухи пострадали 23 губернии России, в том числе и Ставрополье. РКП обращалась: «Коммунисты – на борьбу с голодом! Никакой паники... Немедленно разверните самую широкую устную и печатную агиткампанию». И губернская газета развернула. Заголовки кричат, призывают: «Помощи! Помощи!», «Ударим по голоду!», «Чем ты помог голодающим?», «Добавим к продналогу – хлеб для голодающих», «Кольца, серьги, часы – хлеб голодающим». И даже сатирический материал «Из дневника Петлюры» с пометкой в конце: «Гонорар в пользу голодающих».

Одна из передовых статей озаглавлена «Бандиты, голод и разруха». Обстановка усугублялась тем, что по лесам и степям Ставрополья бесчинствовали банды уголовников и отряды недовольных Советами. На Тереке была ликвидирована шайка во главе с рецидивистом Васькой Золотой Зуб. Рассказывалось о разгроме банд полковника Серябрякова на Кубани и ликвидации отряда бывшего белого офицера Акулова в степях за Манычем. «Вечером 27 июля в Казенном лесу (под Ставрополем), - писалось в заметке Ставропольского РОСТА (Российского телеграфного агентства), - произошел бой банды «зеленых» с отрядом Губ. ЧК. Бандиты имели 30 конных и 40 пеших. Наш же отряд состоял всего лишь из 25 человек. Пулеметным огнем отряда Губ. ЧК «зеленые» были обращены в бегство...».

На страницах газеты велась дискуссия о профсоюзах, отражались вопросы ликвидации неграмотности, разоблачения кулаков на селе, отношения коммунистов к религиозным обрядам, заговорили о чистке партийных рядов от «чуждых элементов»...

12 апреля газету «Власть Советов» возглавил Н. Анапский, сменивший ответственного редактора П. Юровского. Новый редактор с энтузиазмом взялся за дело. Докладывая 7 июня на заседании президиума губисполкома о проделанной работе, он сообщал, что газета наладила получение информации с мест и в городе Ставрополе. Тираж издания превысил 5000 экземпляров. Вместе с тем критиковал Ставропольское отделение РОСТА, партийных работников, которые мало выступали на страницах газеты.

При Н. Анапском в издании стала еженедельной страница «Женщина - работница» - орган губженотдела при Ставропольском комитете РКП. Стихотворение, помещенное на одной из таких страниц, выражает взгляды и настроения того времени:

Для новой женщины открыт широкий путь!

Не связана семьей, не скована любовью,

Во имя целей, выстраданных кровью,

Она расторгнет звенья старых пут...

В первом выпуске этой страницы выступил сам редактор Н. Анапский с материалом «Кое-что о браке (мысли одного коммуниста)». О чем же эта публикация, стоившая ему должности? «Каковы конкретные формы новой коммунистической морали? Какой будет форма брачных отношений в будущем?» - задает вопросы автор. Прежде чем высказать свою точку зрения, он пытается проанализировать взгляды на половую эволюцию известных социалистов-утопистов прошлого Томаса Мора, Морелли, Кабе, Роберта Оуэна, Сен-Симона, Фурье, французского теоретика анархизма Пьера Прудона, родоначальника позитивизма Герберта Спенсера. И находит их разноречивыми (!). Так, основоположник утопического социализма англичанин Томас Мор еще в XVI веке решительно высказывался за моногамию (единобрачие). Француз Сен-Симон, напротив, отрицал брак и проповедовал «Освещение себя трудом и наслаждением». Позицию первого автор статьи окрестил мещанской и обывательской.

Дальше – больше... Путаницу в вопрос отношений полов, по мнению Н. Анапского, внесли и авторы «Коммунистического манифеста» К. Маркс и Ф. Энгельс. Они говорят об общности жен и общественном воспитании детей в будущем, но в неопределенных выражениях.

В Москве в это время проходила Международная конференция женщин-коммунисток, на которой присутствовала Клара Цеткин. Автор не преминул процитировать и ее: «В будущем муж вновь приобретет домашний очаг, он станет помощником в устройстве дома и воспитании детей. Тогда произойдет лучшее гармоничное устройство семейной жизни». Комментируя эти слова, Н. Анапский отмечает, что под ними подпишется «любой сентиментальный ставропольский обыватель и гоголевский помещик Манилов».

В конце публикации редактор предложил губженотделу устроить дискуссию о формах брачных отношений, а в следующем номере страницы «Женщины - работницы» обещал изложить свои «еретические взгляды» по этому вопросу. Но поделиться ими не успел: последовали оргвыводы. 15 июля газету подписывал уже новый редактор – Ал. Титков.

В номере «Власти Советов» за 22 июля была дана отповедь бывшему редактору. Некая Ефуни, оскорбленная за классиков марксизма, гневно писала: «... в статье «Кое-что о браке» тов. Анапский, разбирая вопрос о половых отношениях, обвиняет Маркса и Энгельса в путании мыслей. Я уверена, что путаница и сумбур мыслей происходит у тов. Анапского. Если бы Маркс и Энгельс могли проснуться от своего сна, то после такого извращения коммунистом их мыслей и понятий опять умерли, чтоб больше не просыпаться никогда». Далее излагается правильный, по мнению автора, взгляд коммунистов на отношение полов и семью в будущем, «не связанные с куплей и продажей», а определяющиеся свободным выбором и свободными чувствами...

Что касается семьи, то она виделась в то время следующим образом. Государство содержит за свой счет детей до определенного возраста. Когда дети обучены и могут уже приносить пользу государству, они вступают в коммунистическое общество как полноправные работники. Воспитание детей в таком случае не связывает семью. Общественные столовые, прачечные, швейные мастерские освобождают от всякой семейной рутины. Больницы, санатории, здравницы, родильные приюты освободят от ухода за больными дома. При таком порядке вещей семья, какой была до того, станет ненужной. У ее членов будет время для чтения, самообразования, развлечений после работы. Каждый вносит свою долю труда и взамен получает полное раскрепощение. Исчезнет патриархальная узость семьи (мужа, жены, детей, матери, братьев и т. д.). Родители перестанут смотреть на детей как на свою собственность, которую можно побить и пожалеть. В своем ребенке родитель будет любить всех будущих членов коммунистического общества. Для нас сегодня все это звучит как ненаучная фантастика...

Прошло восемь с половиной десятков лет с тех пор, как «тов. Анапский» попытался развернуть дискуссию по половому вопросу. За это время было всякое: и стремление уйти от патриархальной семьи, и сохранение ее с помощью заведения персональных дел на коммунистов, «ходящих налево».

Что касается снятого редактора, то хоть и с опозданием, но хотелось бы выступить в его защиту. Пусть его и «занесло» в отношении семьи и брака. Такие на дворе стояли времена. Справедливости ради надо сказать, что при Н. Анапском (в 1921 году редакторами были еще П. Юровский и Ал. Титков) газета была интереснее, живее. По материалам, автором которых он был сам, можно судить о нем как о человеке эрудированном, умело использующем литературные образы. Вот, например, как начинает он публикацию в связи с вышедшим декретом Совета народных комиссаров о применении высшей меры наказания за хищение с государственных складов: «Лев Толстой в своем романе «Воскресение» так характеризует три типа революционеров. Одни из них шли в революцию ради любви к тревоге, к интенсивным переживаниям, другие были полны честолюбия, хотели играть роль, найти себе материальные выгоды. Только третьи из них были людьми идеи, вполне сознательно ушедшими в свое дело. Надо быть слепым, чтобы не видеть того, что лиц второй категории присоединилось к нашей Октябрьской революции больше, чем надо...». Согласитесь, весьма оригинальный ход мыслей. В острой статье «Прозерпиночка, где ты? – Ау!..» о том, как эсеры пытаются сделать в России ставку на бандитов в борьбе с большевиками, Н. Анапский в заголовке очень удачно использует сатиру Леонида Андреева «Прекрасные сабинянки».

При Н. Анапском в газете регулярно печаталась рубрика «Красный фельетон», где помещались материалы на злобу дня. Один из примеров. В передовой статье газеты за 4 июня речь шла о плохой постановке жилищного дела в Ставрополе, и в этом же номере – фельетон Агитатора «Жилищная трагедия». Прочитав его, невозможно не рассмеяться. Вспоминая Булгакова, видишь, что квартирный вопрос испортил не только москвичей, но и ставропольцев.

Редактор, вероятно, сам обладал искусством жанра фельетона и скрывался под псевдонимом Агитатор. Об этом говорят особый стиль публикаций и то, что после Н. Анапского рубрика «Красный фельетон» просто исчезла.