Сто дней после закона

За сто дней СМИ «не выдали» комплиментов новому закону. Его называли декларативным, обтекаемым и даже пустым. Но если послушать авторов нормативного акта, то они и не ставили целью сделать его всеобъемлющим и детализированным. Для этого в нем предусмотрена специальная программа, которая будет утверждаться каждые пять лет. Именно в ней – бюджетное наполнение и конкретные цели. А рамочный характер документа нужен для того, чтобы придать статус закона принципиальным положениям взаимодействия государства и сельского хозяйства.

Как известно, работа над законом оказалась не из легких. Так, самые главные позиции аграрному комитету ГДРФ вместе с представителями Минсельхоза РФ пришлось защищать в жестком противостоянии с финансово-экономической группой. Например, когда Госдума России приняла документ во втором чтении, выяснилось, что из текста вдруг исчезла принципиальная позиция об исправлении ценовых диспропорций между продукцией АПК и изделиями промышленности. Реакция последовала сразу: коммунисты покинули зал заседаний, а министр сельского хозяйства А. Гордеев объявил журналистам о фактическом подлоге. Он также напомнил, что пресловутый диспаритет за 15 лет уже украл у крестьян 500 миллиардов рублей.

В ГДРФ в конце концов приняли позицию Минсельхоза, и закон вышел с необходимыми поправками. Потому не такой уж пустышкой он был, если некоторые положения дались такими усилиями.

В частности, раньше деньги на зерновые интервенции выбивались с большим трудом, и их выделение зависело лишь от воли конкретного чиновника. Теперь же товаропроизводитель вправе не просить, а требовать соблюдения соответствующего пункта закона. О том, как важны эти упреждающие закупки зерна государством, скажет любой председатель СПК или фермер. Не секрет, что, не имея достаточных оборотных средств, руководители хозяйств влезают в долги к различным частным заемщикам. И, как правило, под будущий урожай. И важно получить достойную цену в начале уборки, когда перекупщик ее всячески сбивает.

Важен и пункт о субсидировании части процентных ставок. В нем говорится об обязанности субсидировать две трети ставки крупным производителям и 95 процентов фермерам.

Конечно, мы вправе были ожидать более полного наполнения самого закона, а не отсылки к программе, писать которую наверняка будут не по заявкам с мест. Безусловно, очень мала степень участия региональных законодательных собраний и аграрных ассоциаций. Тогда принятый закон был бы гораздо содержательнее. Обратной связи – от народа к власти – практически нет. Иначе чем объяснить результаты опроса ВЦИОМ сельского населения о положении в аграрном секторе экономики? 72 процента респондентов высказались, что положение в сельском хозяйстве плохое, и только 5 процентов опрошенных признали его хорошим.

И хотя в закон включены пункты об обеспечении доступности кредитов, о развитии системы страхования, о поддержке племенного животноводства и элитного семеноводства, нынешние формы реализации этих направлений тоже далеко не самые эффективные. Например, поддержка племенного животноводства идет в основном путем завоза животных из-за рубежа. Их генетическое происхождение – часто тайна за семью печатями, так как заморские фирмы ограничиваются сертификатами без генетической расшифровки. Специалисты подтверждают, что импортная скотина может обогатить генетический фонд местных пород, но не дают никаких гарантий, что в завезенном «товаре» не выявятся аномалии на генном уровне.

Говорится в законе и о необходимости устойчивого развития сельского хозяйства и сельских территорий. В реальности же, например, совсем не в ногу с законом идет строительство животноводческих комплексов, которые способствуют увеличению продукции, но в то же время оголяют рабочие места в десятках окрестных сел. Но взамен однобоких мер по капитализации производства ничего не предлагается.

Обойден в законе вопрос об участии товаропроизводителей в распределении прибылей перерабатывающих предприятий. Известно, что те же молокозаводы покупают молоко по 5-6 рублей за литр, а потребитель платит за него уже 15-20 рублей. От прибыли всегда рентабельных переработчиков крестьянину ничего не достается.

Кстати, новый закон личные подсобные хозяйства называет товаропроизводителями, тем самым подводя их под существующее в Гражданском кодексе определение предпринимательской деятельности. Как результат – правовая коллизия с законом 112-ФЗ «О личных подсобных хозяйствах», который специально устанавливает, что деятельность ЛПХ не является предпринимательской.

Итак, подождем опубликования той самой государственной программы развития сельского хозяйства, которую чиновники должны принять не позднее 15 июля 2007 года. Там будут детали. Может, они все прояснят?