Здравствуй, Чукотка!

Татьяна и Иван –учителя из Благодарненского района – поехали на берег далекого океана не из любопытства и не из романтических побуждений. С собой прихватили пятилетнего сына – Дениску. Их впечатления и легли в основу данного материала.

Дорога

Из Минеральных Вод до Москвы лететь всего ничего. Сутки в столице, чтобы до конца оформить контракт и пройти некоторые другие процедуры: демократия демократией, а в погранзону и сегодня абы кого не пускают. Затем более девяти часов беспосадочного перелета в Анадырь.

Хваленый американский «Боинг» разочаровал наших земляков: на взлете и посадке так закладывает уши, что даже до ближайшего соседа не докричаться. Но и после набора высоты ощущения не из лучших: пластиковая обшивка дребезжит, словно на телеге едешь по проселочной дороге. Ноги не вытянуть – настолько близко друг к другу расположены ряды кресел. После длительного перелета даже наш старенький Ту стал казаться верхом комфорта…

Из Анадыря в райцентр Провидение улетели на девятые сутки (один рейс в две недели). Оставшиеся сорок километров до конечного пункта – поселка Сиреники – добирались на гусеничном транспорте.

Жилье

Сиренью в поселке не пахло: в воздухе властвовал запах уходившего за горизонт Тихого океана. Небольшие волны разбивались о скалистый берег. Отсюда, если через Берингов пролив, до Америки каких-то шестьдесят километров. На рейде стоял сухогруз, вокруг которого сновали катера, перевозившие на сушу уголь, горючее, продовольствие – все то, что можно и нужно доставить с материка за короткий период навигации. Зимой на Чукотке практически полная «автономка».

Приятно удивили добротные жилые дома, современная школа, где предстояло работать. Компьютерные классы, светлый и просторный спортзал, пластиковые окна с тройными стеклопакетами. Зимой они эти стеклопакеты оценят: пронизывающие ветры и почти сорокаградусные морозы заставляют утепляться по-настоящему.

Вначале им предоставили комнату в общежитии, а месяца через три - отдельный коттедж. Строение установлено на винтовых домкратах. Если по весне какой-то угол «просядет» достаточно несколько раз повернуть рукоятку, чтобы вернуть домику «равновесие». Построила все это великолепие канадская фирма, выигравшая тендер. За немалые деньги. Наши строители на Север почему-то не особенно стремятся.

Отопление – от работающей на угле центральной котельной. Электричество тоже «местное» - днем и ночью рокочет дизель-генератор. Штука вроде надежная. Но однажды он сломался, и почти два месяца (до начала навигации) поселок бедствовал без света.

Аборигены

В Сиреневом около тысячи жителей. В основном – эскимосы. Несколько семей – чукчи. Живут охотой, рыболовством, собирательством (на Чукотке очень много морошки, брусники, голубики, а грибов – хоть косой коси). До недавнего времени в поселке была большая звероферма. Развалилась. Свинарник, куда с материка завозили вдоволь кормов, тоже скоро прикажет долго жить: кормить хрюшек некому – к регулярному повседневному труду аборигены не приучены. Зато в разделке моржей, другой дичи соперничать с ними приезжим практически невозможно.

Нашим новоселам, наверное, на всю жизнь запомнится охота на кита. Громадное млекопитающее подплыло почти к самому берегу. Разрешение на добычу у местных было. Потому тотчас же от берега отчалили десятки лодок. Загарпунили. Больше часа было не совсем понятно, кто кого поймал: кит волок за собой утлые суденышки с невероятной скоростью. Наконец он выбился из сил. С шумом, гомоном вытаскивали на берег это чудище. Мощный бульдозер тушу не осилил. Пришлось звать на помощь пограничников и «впрягать» их тягач.

А потом начался пир. Чукчи и эскимосы ножами отрезали куски парного мяса и здесь же, на берегу, ели его сырым. Особым деликатесом, оказывается, считается китовое сало (по-местному – мантак). Но Ивану с Татьяной оно не понравилось: со свиным не сравнить – пресное какое-то… Зато «китятина» на вкус оказалась ничего: и котлеты делали, и жаркое, даже пельмени лепили…

Вообще-то местные жители добродушны, не жадны, добычей делятся почти бескорыстно. И не агрессивны. До тех пор, пока не выпьют. Для местных сто граммов почти то же самое, что для нашего мужика бутылка водки. Отсутствует в организме какой-то фермент, расщепляющий алкоголь и препятствующий привыканию к спиртному. Так вот, после «соточки» начинает проявляться, так сказать, «умеренный» национализм: мол, мы вас к себе не звали. Но до оскорблений дело доходит редко: пьяные, пьяные, а понимают, без русских котельная остановится, электростанция замрет, медпомощи не будет и школу придется закрыть…

Кстати, губернатора и известного олигарха – Романа Абрамовича – аборигены почитают больше, нежели своих шаманов. За время его правления обновились многие поселки, появились мощные лодочные моторы, снегоходы, начали вдоволь завозить горючего, бесперебойно снабжать продовольствием. Слух о том, что губернатор просится в отставку, вызвал не то чтобы панику, но некоторое уныние: жить-то хочется…

Бежавшие от судьбы

Врачи, учителя, персонал, обеспечивающий поселок теплом и светом, – в основном жители временные, приехавшие с материка. И семейные пары здесь, скорее, исключение, нежели правило. Что привело людей на Север?

В душу коллегам с расспросами лезть здесь не принято. У одного квартиру неправедным путем отняли, и он, чтобы не скатиться до положения бомжа, подписал контракт. У другой –семейные отношения не сложились. Третьего «достали» мизерные оклады в колхозе, и он устремился на поиски лучшей доли…

Галину Семеновну из Светло-града можно назвать старожилом Чукотки: более десятка лет здесь обитает. Причина проста: детей с помощью «северных» на ноги ставит – большую часть зарплаты отправляет в Петровский район. Часть мужиков, обслуживавших до перестройки «глушилку» - станцию, которая, создавая помехи, мешала нам слушать «Голос Америки» и «Свободу», тоже осталась на месте. Привыкли, на аборигенках женились, детишки пошли. Начальник погранзаставы Дмитрий Король – тоже наш земляк – от судьбы не убегал, его на край земли приказ позвал…

Местная экзотика

О северном сиянии мы знаем из книг. Они видели его воочию. Причем рассказывают невероятные вещи: дескать, если много людей громко кричат, шумят, то сияние это становится все ярче и ярче…

С бурым медведем как-то столкнулись почти нос к носу. Вышли погулять на берег океана. Дениска заметил, что с соседней сопки катится вниз какой-то большой клубок. Дениска отцу: «Смотри, собачка с горки сорвалась». Присмотрелись, в «собачке» добрых два метра роста. Не взрослый мишка, но и не медвежонок. Бежать – он за ними. Иван остановился, начал камни кидать, косолапый и отстал. Позже, собирая грибы и ягоды, не раз встречались со взрослыми особями. Расходились мирно. И белых медведей неоднократно видели. Мясо медвежье пробовать не доводилось: с охотой на этих зверей строго – охраняются государством.

Вороны на Чукотке какие-то странные: величиной с молодого гуся. Размах крыльев – почти метр. И кричат «не по-нашенски». А настоящих гусей – тучи. Особенно во время перелета. Охотникам раздолье. Заготавливают птицу впрок. До весны хватает. А рыбалка просто фантастическая. Гольцы жадно хватают насаженный на крючок обычный поролон. И это не те рыбешки, что в наших речках водятся, – до нескольких килограммов вырастают.

Курьезы тоже встречаются. Иван, гуляя по окрестностям, обнаружил заржавленную дисковую борону (БДТ). Старожилы рассказали, что лет десять назад приехал в поселок чудак-агроном. Утверждал, что баснословные урожаи на местной целине сможет получать. Содрал бороной мох и лишайник. Но, кроме камней, на «поле» ничего не выросло. Наследник Никиты-кукурузника убыл на материк под улюлюканье аборигенов.

А вообще-то на подоконниках у врачей и учителей огурчики растут, баночный ставропольский перчик (Татьяна всем желающим семена раздала) прекрасно себя чувствует. Что ж за борщ без перца?

Правда, для борща и капустка нужна, и томаты. Вот с этим здесь напряженка. Цены по сравнению с нашими кусаются – раза в три-четыре выше. Яблоки, например, 150 рублей за кило. Крупы, конфеты тоже дороги. А о зарплатах я не спрашивал. Неудобно как-то…