Был знаменем на поле боя

В музейных витринах посетители увидели личное наградное оружие, планшет, карты, подарок бойцов – командирский альбом с фотографиями и рисунками «партизана-художника В. Репина из Червенских лесов»… Ценнейшие реликвии боевой биографии В. Реброва, бережно хранившиеся в семье, стали достоянием общественности и истории, которая так долго и несправедливо умалчивала о нашем герое-земляке.

Семья фронтовика передала в фонды музея весь архив В. Реброва. Решением фондовой комиссии Ставропольского государственного историко-культурного и природно-ландшафтного музея-заповедника имени Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве материалы В. Реброва официально оформлены в его именной фонд и введены в постоянную историческую экспозицию в раздел «Ставропольцы на фронтах Великой Отечественной войны».

Уникальные документы доподлинно подтверждают «ставропольскую» родословную Ребровых. Вот солидная актовая бумага от 13 августа 1916 года, на которой известный ставропольский нотариус и основатель городского музея Г.К. Праве оформил дарственную деду и отцу Реброва на дом его прадеда, Антона Степановича Реброва. Тремя годами позднее вдове погибшего на фронте отца – Михаила Григорьевича, Анне Федоровне Ребровой был выдан Указ Временного правительства из Ставропольского Сиротского Суда об ее опекунских правах на имущество и малолетнего сына Владимира. В 1937 году В. Ребров прошел допризывную подготовку: на ветхом, чудом сохранившемся осоавиахимовском удостоверении по всем дисциплинам выставлено «отлично».

Он стремился на родину всегда: и когда, закончив Грозненский техникум хлебопечения, вернулся в город технологом Ставропольского хлебокомбината, и во время краткосрочного отпуска в 1944-м, и, наконец, после демобилизации в 1959 году, когда в звании подполковника ушел в запас с должности командира отдельного танкового батальона. Зять Реброва, Владимир Владимирович Судец, в книге о Владимире Михайловиче так описывает свои впечатления:

«В Ставрополе ему как ветерану и заслуженному человеку и жилплощадь поначалу предложили, но надо было знать Владимира Реброва. «Есть люди, кому жилье сейчас нужнее», – сказал он Людмиле и волевым партизанско-командирским решением определил семью на последующие 20 лет на проживание на девяти «квадратах», на четверти родительского дома без газа, «с удобствами» на улице. Квартиру больше не предлагали, а сам он был гордый, на поклон никогда в жизни не ходил. Девчонки, его любимицы, появившись на свет в этом скворечнике, так и жили и спали на полу до студенческих лет...

Квартиру получили только в 1979 году, в уютном зелёном районе в центре Ставрополя. Командир был счастлив: это, считай, была его первая крупная победа в мирной жизни. Квартирка небольшая, но после каморки казалась целым дворцом…

В июне 1983 года Владимир Михайлович лег в больницу. Диагноз, в общем, не внушал опасений. Но обернулось все совсем неожиданно, страшно и необратимо. 14 июня 1983 года он ушел от нас... Ушёл совсем ещё не старым. Просто все свои переживания он носил в себе, накладывая на сердце всё новые и новые рубцы. Осталась память о нем…».

Владимир Михайлович, задумав написать книгу о партизанской борьбе с фашистами в Белоруссии, по крупицам восстанавливал события военных лет, сопоставляя факты, описывая тыловые рейды отряда, боевые операции, подвиги товарищей, партизанские будни.

В первые дни войны несколько суток без подкрепления, горючего, боеприпасов и продовольствия удерживали наши бойцы и город Гродно.

После того как в ночном бою погиб командир и немцы окружили танковый батальон, командование принял на себя начальник связи батальона, старший лейтенант Ребров, 25 лет от роду. С боями нескольким танковым экипажам удалось прорвать вражеское кольцо и выйти из окружения. Встретили конников 6-го кавалерийского корпуса. Присоединились, встали на довольствие. Но тут – новое окружение, попытка прорыва. Оставшиеся в живых с трудом оторвались от фрицев. Разведка донесла – немцы были везде.

Раненный, Владимир Михайлович принимает решение пробираться в глухомань белорусских лесов. А в ноябре 1941 года, подлечившись, Ребров устанавливает связь с партизанским отрядом.

«В проводимых боях тов. Ребров проявлял исключительное мужество и героизм, увлекая за собой всех бойцов и командиров, был знаменем на поле боя. Среди личного состава отряда и местного населения пользуется большим авторитетом. Местное население крепко уважает ребровцев», - это строки из приказа по 1-й Минской партизанской бригаде.

Под его командованием и при личном участии в более чем 40 боевых операциях уничтожено 3 гарнизона противника, 4 волостные управы, 8 продовольственных и кормовых баз. В «рельсовой» войне и других операциях партизаны отряда

В. Реброва подорвали 17 мостов, 150 воинских эшелонов, 880 вагонов, цистерн с ГСМ, плацдарм с техникой и живой силой; уничтожили 153 автомашины, 24 танка и другую воинскую технику оккупантов. Командир отряда В. Ребров лично подбил немецкий самолет. За его голову каратели назначили награду в 10 000 рублей золотом.

За боевые заслуги партизан-ставрополец был награжден именным оружием, орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени и шестью медалями. В августе 1944 года его представили к званию Героя Советского Союза. Все документы, подтверждающие это, сохранились. Однако он не сумел прибыть на вручение Звезды Героя: продолжалась битва с фашизмом, а потом и с Японией.

В. Ребров был настолько щепетилен в вопросах, касающихся его самого, что не стал хлопотать о получении заслуженной награды и после окончания войны. При жизни Звезда не нашла Героя… Но справедливость должна быть восстановлена. Случай свел меня с женой Владимира Михайловича - Людмилой Николаевной, красивой женщиной, сразу расположившей к себе необыкновенной открытостью. Их любовь была любовью с первого взгляда. Она всю их совместную жизнь боялась его разочаровать, старалась во всем соответствовать мужу.

В судьбе семьи ветерана случались удивительные жизненные перекрестки. На одном из них дочь Реброва Ольга встретила Владимира, сына Героя Советского Союза, маршала авиации Владимира Александровича Судца. Это произошло еще до присвоения его имени Ставропольскому высшему авиационному училищу. Сегодня у сватов-фронтовиков подрастают общие внуки. Младший из них, Арсений, чтобы не оборвалась фамильная ветвь, носит фамилию Судец-Ребров. На родословном древе с мощными корнями тянутся к солнцу новые молодые ветви.