Пластические мелодии Андрея Попова

Когда вокруг люди, которые понимают, что художественное событие - их общий праздник, мысль об авторе словно уходит на второй план. Но посетителей еще не было, а замершие скульптуры будто говорили: мы - это и есть он, автор, вызвавший нас к жизни.

Материал, в котором работает Андрей Попов, - дерево. Он умеет заглянуть в его душу, знает, как вывести своих героев из деревянного плена. Это первое впечатление, которое получаешь даже при беглом взгляде на его работы. Впрочем, понять, как он добивается такой удивительной пластической выразительности, очень сложно. Легче представить, что его скульптуры появляются на свет сразу готовыми, просто до поры сидят где-то и поджидают своего автора. И все в этих творениях на месте, ничего нельзя переделать, добавить, убрать. Один из главнейших признаков классичности. В то же время стилистика Андрея Попова требует уточнений. Что перед нами: декоративная скульптура? Символизм с его неизбежным поиском собственной метафоры, иносказания, знака? А, может быть, лучше сказать, что он работает в стилистике красоты, которую не всегда узнают, если она является в необычном облике. Не все работы Попова, как и у любого истинного художника, равнозначны, зато интересны все.

Искусство скульптуры - одно из самых таинственных. Сочетание объема и неподвижности делает скульптуру загадочным, словно даже заколдованным существом. Пафос обнаруживает себя в соотношении покоя и... движения. Так же, как тайна музыки заключена в сочетании звука и тишины. Чем более пластична вещь, тем более она и мелодична. В тишине зала, где расположились работы Андрея Попова, звучали неслышимые мелодии. Дерево, живое и теплое или скрытое под цветной эмалью, говорило на своем наречии. Мне же оставалось сделать перевод на привычный язык смыслов.

Интересна история композиции под названием «Пьета», что в переводе с итальянского означает «скорбь». Традиционный в европейской живописи сюжет оплакивания Богородицей Христа предстает как символ скорби. Эта работа могла стать памятником воинам-афганцам. Многие из ставропольских участников той трудной войны высоко оценили замысел художника. Однако те, от кого зависит принятие решений, предпочли другой, более традиционный проект.

Запоминается и «алюминиевый человек» Андрея Попова. Он идет, не отрывая от земли ног. Как один из нас, впечатанный в алюминиевую куртку, алюминиевые джинсы, в свой век. Кто же это - наш безымянный современник? Прохожий? Другой?

Заставляет остановиться и работа под названием «Пикассо». Портретное сходство убеждает: действительно он, гений эпатажа, поглощенный страстью творить шедевры. Позже, когда мы встретимся со скульптором, он приоткроет тайну своего отношения к бывшему кумиру, выраженную живописным языком: белый (дерево, эмаль) Пикассо держит в руках палитру, на которой кроваво - алый цвет смешан со струйками черного.

Цветная скульптура — может быть, самое интересное на выставке Андрея Попова. Это не-ожиданно и по-настоящему красиво. Чувство вкуса и меры, лаконизм говорят о художественной самодостаточности и человеческой скромности автора. В сущности, его работы предназначены для яркого зрительского успеха, но зритель в такой ситуации должен располагать определенным эстетическим уровнем, знать язык современной скульптуры. Лично мне большинство работ Попова кажутся уникальными, если не сказать, - совершенными. Ну что, казалось бы, нового можно открыть в явлении миру женского торса? Но он сообщает нечто такое, что называется красотой покоя в движении, красотой бессмертия, которое заключено в женщине, дарующей человеку жизнь...

И, может быть, самое яркое впечатление из сюжетных работ произвел... Но - по порядку. Мимо белой фигуры в красном одеянии, напоминающем спортивную майку, я прошла и вдруг, повернувшись, остановилась. Что-то заставило подойти. Лицо опущено на ладонь, другая рука смиренно застыла. Человек в белом и красном скорбно-мужественно размышлял. Кто же он? Надпись гласила: Христос в пустыне. Не буду описывать весь ход своих мыслей и чувств, но отчетливо запомнился вопрос: узнаем ли мы Христа в обыкновенном человеке, если увидим его так же нечаянно и вдруг? И еще один штрих, относящийся к этой не-обыкновенной работе. В свое время Врубель расписывал в Киеве Кирилловскую церковь. На одном из сводов он поместил сюжет «Сошествие духа святого». Позже Врубеля критиковали за излишнюю декоративность, но неизменно поражали лица двенадцати апостолов, у которых, как стало известно потом, были живые прототипы: киевские ученые, археологи, священники.

Встреча с Андреем Поповым состоялась на следующий день. Он оказался еще загадочней своих работ - человеком действительно скромным и немногословным. Член Союза художников России. Член Союза дизайнеров России. Преподаватель ставропольского художественного училища, которое когда-то закончил и сам. Вместе с женой Антониной Ропотовой профессионально занимается иконографией и росписью храмов. Вся семья Поповых художественная в буквальном смысле слова. Антонина - член Союза художников России как иконописец, старшая дочь Анастасия заканчивает Петербургскую академию художеств. Младшая Мария учится в Северо-Западном институте печати. В организации юбилейной выставки они и ученики Андрея Борисовича приняли активное участие. Кстати, именно Анастасия и Мария предложили отцу цветовое решение алюминиевого персонажа. От друзей и знакомых Андрея Попова я узнала, что это человек, очень любящий свою семью. Еще одна подсказка, отчего в его скульптуре самая прекрасная из мелодий - мелодия сердца и любви. Это объясняет, почему его работы обращены к миру. Они словно несут в себе оправдание и примирение всех противоречий. Нетрудно предположить, что красоту, стиль, мелодичность Андрей Попов открывает в самом себе. Будет большой удачей, если и мы вслед за талантливым скульптором сделаем то же самое.