Лишь бы не обиделись динозавры!

Открывшаяся тайна превратилась в силу, которая стала направлять жизнь Димы Горшкова, в конце концов занявшегося палеонтологией – наукой о вымерших животных и растениях, которые изучаются по их ископаемым останкам. Сегодня Дмитрий Горшков – ученик 11 класса 29-й ставропольской средней школы. Его случай – история встречи со взрослым поколением, но не на основе классического подросткового бунта, а – глубокого взаимопонимания сторон. По-человечески Диме очень повезло: судьба свела его со ставропольскими учеными, сделавшими все, чтобы молодой человек вышел на свою колею.

Но вернемся к динозаврам, которые пробудили в Диме «палеонтологическую» личность. Учась в школе, он стал собирать книги о природе и внимательно смотреть вокруг. Земля, камни и деревья могли рассказать об ушедших временах так много, что жизнь просто не имела права быть неинтересной и скучной. В знаменитом ставропольском ракушечнике себя навечно усмирило Сарматское море, существовавшее 15-20 миллионов лет назад. А если перелистать время на 100 миллионов лет в прошлое, на месте моря мы увидим бушующий океан, под волнами которого зрело будущее, а еще раньше, 300 миллионов лет назад, на месте океана стояла заболоченная суша, а прежде… Свои путешествия в прошлое Дима совершал так же, как фантасты – в будущее. С той только разницей, что прошлое ведет нас к истоку и не сочиняется, а изучается… Когда Дима заканчивал шестой класс, мама решила найти в Ставрополе хоть одного палеонтолога. Им оказалась Анна Константиновна Швырева, работающая и поныне в краеведческом музее имени Прозрителева и Праве. Было решено от музея отправить Диму со студентами исторического факультета СГУ в летнюю археологическую экспедицию. Так он попал на раскопки третьего Татарского городища, где сразу же познакомился с краеведом Виктором Мозговым. Взрослый человек и мальчик проговорили всю ночь: Дима рассказывал о своем увлечении палеонтологией, Виктор Георгиевич – об удивительной работе краеведа. Рядом с раскопками находилось так называемое Сарматское обнажение, или Сарматский ярус, на обычном языке – песчаный карьер. Дима ходил по пустырям с молотком и зубилом и добывал ракушки. Позже Анна Константиновна дала ему научные определители, и он всю зиму классифицировал свои сокровища. Теперь его коллекция находится в запасниках музея, а часть даже побывала в экспозиции.

В октябре следующего года Виктор Мозгов предложил Диме отправиться с ним в экспедицию в Джеганасский заповедник, находящийся в Карачаево-Черкесии в долине реки Джеганас. Он показал ему дивные места и познакомил со ставропольским ученым Львом Дагаевым, который предложил Диме писать научную работу и даже согласился стать его научным руководителем. Но это произойдет позже, а пока, собирая всевозможные окаменевшие находки, Дима уже не сомневался в том, что «серьезно болен палеонтологией». И вновь перед ним оказалась тайна. Здесь, в глиняных породах мелового периода, был обнаружен особый вид ихтиозавров, которых ранее на Кавказе не находили, считалось, что их у нас просто не было. В этих же местах Дима нашел перит и марказит – сернистое железо, которое образуется на органических останках. Его еще называют «ложным золотом» – красивое матово-искристое вещество, ввергающее людей в напрасные надежды. Иными словами, перит и марказит – показатель сероводородного заражения. Будучи уже учеником 9 класса, под руководством Льва Дагаева, Дима весь год писал весьма смелую в научном отношении работу под названием «Сероводородное заражение Черноморско-Каспийского региона – причина гибели ихтиозавров». Работа была уже готова, как вдруг с его руководителем случилась беда: автокатастрофа, реанимация, угроза жизни. Может быть, желая утешить Диму, он сказал: «Я не умру, пока ты не отошлешь в Москву свою работу». Дима отправил, а на следующий день Льва Дагаева не стало. Вскоре семья мальчика познакомилась с семьей Льва Александровича. Оказалось, его жена Галина Дагаева – ученый с редчайшей профессией микропалеонтолога, призванного заниматься ископаемыми бактериями, существовавшими, может быть, десятки миллионов лет назад. Галина Ивановна и ее сын Игорь Дагаев, геофизик, продолжают Диме помогать. Таковы законы научной традиции: в науке одному подняться невозможно. Настоящий ученый всегда помнит о тех, кто был позади, и тех, кому придется идти вперед.

История Димы Горшкова интересна еще и тем, что он задумался о роли современного ученого: «Уже сегодня, – размышляет он, – мы наблюдаем яростный конфликт. Одни говорят: возможности человека не ограничены! Другие возражают: зато ограничены возможности природы. Именно ученые должны убедить человечество вернуть природе ее священный смысл». Но для этого, продолжим его мысль, надо, чтобы изменился душевный склад и духовный облик самих ученых. «А как, – спросила я Диму, – к твоим палеонтологическим увлечениям относятся друзья и школьное окружение?» «Кто-то, наверное, иронично, – смеется Дима, – но я без комплексов. Лишь бы на нас не обиделись динозавры! Придет время, и нашу жизнь тоже будут по крупицам восстанавливать…». Однако вспомним о его научной работе, посланной в Москву на Всероссийские Вернадские чтения. Вначале эта работа была прослушана на чтениях в СГУ (диплом III степени), потом в МФТИ (диплом III степени), и уже затем Дима представил ее на конкурсные Вернадские чтения. Палеонтологи высоко оценили оригинальность и сенсационность мышления ставропольского школьника. Он стал победителем конкурса, но все эти переживания и радости теперь позади. Главное, что сейчас заботит Диму, – его учеба. «Я вообще очень люблю ходить в школу», – говорит он. Но все его мечты текут в одном направлении, по одному адресу: палеонтология.