«Черные» риэлторы

На следующий день после похорон сына к Ивану Девятых -теперь он стал единственным квартиросъемщиком - явились нежданные гости. Это были Надежда Цаплина и Анатолий Кобзев. «Дядя Ваня, собирайся, тебя ждут родственники, не волнуйся, привезем обратно», - сказали посетители. Старик поверил. Заволновался, когда уже выехали за город, просил повернуть обратно, но его уже никто не слушал. В селе Сенгилеевском, куда Ивана Григорьевича «под конвоем» доставили, вышла навстречу неизвестная женщина и сказала, что якобы после развода с первым мужем была гражданской женой его сына-покойника, вот захотелось повидаться. На этом все, дальше с ним особо не церемонились. Правда, кормили, хотя и не очень хорошо. А еще не забывали угощать спиртным. Несколько раз выводили во двор подышать свежим воздухом, но чтоб никто посторонний не заметил. На постоянные жалобы и даже слезы реагировали грубо. «Замолчи, что киснешь, - часто слышал Иван Григорьевич, - тебе что, здесь плохо?» И далее объясняли, что сам-то он им не нужен, а вот квартира его… Так что, если не подпишет нужные документы, убьют. Отчаявшийся пенсионер даже дал обещание, как пройдут сороковины сына, выполнить требования тюремщиков. Поэтому, когда появились оперативники и освободили заложника, никак не мог успокоиться, плакал всю дорогу домой, благодарил.

На процессе подсудимые много рассказывали о том, как они заботились о старом человеке. «Дружба» Надежды Цаплиной с Иваном Григорьевичем, по ее словам, началась якобы за 6-7 лет до того, как тот остался в квартире один. «Заботливая» женщина помогала управляться с домашним хозяйством, носила продукты. На самом деле квартирные мошенники появились у бывшего летчика гражданской авиации незадолго до случившегося, уже вынашивая план захвата собственности. А в скорбные дни, когда вся родня, бывшая жена покойного и его дочь были заняты организацией печального ритуала, буквально не отходили от гроба, предлагая свою помощь, в том числе и материальную. Пенсионер тогда признался невестке, что людей этих практически не знает, лишь однажды слышал от сына, что занимаются они перепродажей квартир. Уже тогда у женщины стало тревожно на сердце.

Как пояснила на суде внучка Девятых, в день похорон происходило много странных вещей. Кроме Кобзева и Цаплиной, в доме появились две чеченки – Лариса и Мадина. Они объяснили, что являются хорошими знакомыми дедушки, и собирались помочь ему с приватизацией квартиры, тоже предлагали деньги, от которых женщина отказалась. Гостьи, видимо, лучше, чем хозяева, знали и опередивших их «риэлторов». Одна из них подошла к Цаплиной и сказала, чтобы убирались, «потому что опоздали, обо всем уже договорено». Пришлось ретироваться – похороны все-таки, не время скандалить.

Зато на следующий день Цаплина и Кобзев появились в интересующей их квартире сразу после того, как невестка, приехавшая покормить Ивана Григорьевича, скрылась из виду. Конкурирующая группировка подъехала несколько позже. По показаниям соседей их было восемь человек. Две женщины из их числа, уже упоминавшиеся выше Лариса и Мадина, позже выступали свидетелями на процессе, на котором также рассказывали о своей доброте и большой человеческой заботе, проявленной в отношении осиротевшего пенсионера. Это одна из них, когда выяснилось, что «клиент» пропал, немедленно бросилась звонить внучке Ивана Григорьевича, которой посоветовала немедленно заявить о случившемся в милицию.

Позже, пока дедушка еще был в розыске, не поделившие бизнес представители конкурирующих «фирм» случайно столкнулись у нотариуса. Дело, видимо, было поставлено на поток и у тех, и у других, и Девятых не был единственным объектом «охоты».

И арестовали Надежду Цаплину тоже в нотариальной конторе, куда та заходила проконсультироваться: мол, есть у нее один клиент по фамилии Девятых, он плохо видит и слышит, а квартира не приватизирована и после его смерти уйдет в доход государству, так вот нельзя ли оформить на нее доверенность для продажи этой недвижимости. Нотариус попросил привести дедушку, чтобы удостовериться в его вменяемости. Буквально на следующий день сюда же позвонил сотрудник РУБОП. Оперативник сообщил, что три недели назад пропал пожилой мужчина, поэтому, если кто-то обратится по поводу его трехкомнатной квартиры, надо немедленно сообщить куда следует. Далее, как в детективном сериале. Когда Надежда явилась снова, - кстати, и на этот раз без дедушки, - сотрудники нотариальной конторы под уважительным предлогом задержали ее до приезда группы захвата.

В этом деле фигурирует еще один человек – отчим Анатолия Кобзева, которому план отъема чужой собственности был известен с самого начала. Именно в его доме держали пенсионера заложником. На суде «комендант домашней тюрьмы» свою вину признал полностью в отличие от подельников. Кобзев и Цаплина названы виновными в «похищении человека группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений» и по приговору получили по шесть лет лишения свободы. Третий член преступной троицы осужден как пособник преступления на четыре года лишения свободы в колонии строгого режима. Как видим, основная «профессия» осужденных в приговоре Ленинского районного суда не значится. Их взяли на начальном этапе исполнения преступного плана, а намерений ведь к делу не пришьешь.

Кстати, как пояснил источник в УБЭП, в случае исчезновения людей одиноких, пожилых или просто пьющих, ведущих асоциальный образ жизни, версия о том, что они могли попасть в сферу действия «черных риэлторов», обязательно отрабатывается. Но проблема состоит в том, что зачастую трудно бывает «раскрутить» именно экономическую составляющую уголовного дела. В схеме незаконного отъема собственности задействована, как правило, цепочка «профессионалов», у каждого из которых своя роль. Это нотариус, «агенты по недвижимости», занятые поиском потенциальной жертвы, некая силовая «структура», например, уголовники, способные запугать или даже убить в случае необходимости. Доказать вину каждого непросто. Поэтому в руки Фемиды «черные риэлторы» попадают крайне редко.

Хотя случается. В Ставрополе подобное дело «раскрутили» два года назад. Тогда, по рассказам убэповцев, в нескольких населенных пунктах (хутор Базовый, села Дубовка, Татарка и др.) под кра-

евым центром возникли целые мини-кварталы из «переселенцев», чьи городские квартиры понадобились «черным риэлторам». «Прибыль», полученная с каждой сделки, зашкаливала за 1000 процентов. Все очень просто: одиноким пьющим или употребляющим наркотики людям покупали мазанки стоимостью 20 тысяч рублей, а их жилье продавали за миллион рублей и более, в зависимости от площади.

Соответствующий контингент подбирали содержатели притонов, где будущие «клиенты» могли выпить, уколоться и проч. И искать не надо было, сами тянулись «на огонек». Пока будущие жертвы прожигали жизнь, соответственно копились их долги за коммунальные услуги. Когда набиралась приличная и неподъемная для хозяина недвижимости сумма, к работе приступали бритоголовые парни. Те без приглашения приходили прямо домой, запугивали вначале «по-хорошему», что сообщат о недостойном поведении в милицию… Шли в ход и «пряники»: предлагали более дешевое жилье в деревне, полторы тысячи ежемесячного содержания, а также холодильник и телевизор в придачу (пару раз даже обещание выполняли, потом стали более забывчивыми). Если же и эти посулы клиент отвергал, в ход шли кулаки. Не забывали и о «допинге». За это отвечали две специально обученные девицы. Один из клиентов, как рассказывают следователи, во время такой «обработки» умер от передозировки наркотиков. В состоянии «кайфа» большинство переселенцев и подписывали генеральные доверенности на распоряжение недвижимостью у нотариуса. Он тоже получал свою долю (10 процентов) и поэтому закрывал глаза на «сумеречное» состояние очередного «клиента». «Отработанный материал» в два-три дня вместе с жалким барахлишком перевозили в сельскую местность. Причем для экономии средств использовали коммунальный способ заселения, то есть в один дом прописывали по 3-4 человека. Так, один из клиентов, попавший на жилплощадь последним, пал жертвой сложных межсоседских разборок. Те, кто переехал раньше, не пустили парня в дом. Став бомжом, тот погиб в пьяной драке в Ставрополе.

В ходе расследования вышли на нотариуса, засвидетельствовавшего «завещание» покойника. Надо сказать, у уполномоченного представителя государства по удостоверению сделок была собственная система, как не попасть в поле зрения правоохранительных органов: в книге архивного учета он оставлял свободные графы, чтоб иметь возможность в случае необходимости задним числом внести «необходимую запись». Однако на этот раз допустил неточность: получалось, завещатель подписал документ, уже находясь в могиле. Однако до суда «дело нотариуса» так и не дошло. Его «закрыли». Говорят, что нашлись «высокие» заступники.

А вообще поймать за руку промышляющего нечистыми сделками нотариуса, как убеждают специалисты, сложно. Он всегда может сказать, что при визуальном осмотре клиент показался ему вполне вменяемым и трезвым как стеклышко. Закон ведь при этом не требует обязательного медицинского освидетельствования. Так что под общую сурдинку многое проходит. И давно, надо полагать, следует законодателям подумать, как в этой сфере обезопасить граждан страны от подлога и обмана.

* * *

Вместо послесловия.

Можно было присовокупить к повествованию и еще ряд примеров из жизни. Желающих отобрать собственность у слабых или не способных руководить своими действиями людей хватает. Не все работают в отлаженной системе, какая описана выше. Говорят, есть и «одиночки». Хотя верится в это с трудом: не заручившись поддержкой хоть маломальской «крыши», на заведомо незаконную сделку, как правило, не идут. И понятно, что серьезная попытка разоблачения этого «черного рынка» может грозить большими неприятностями тому, кто на это решится. Находятся «защитники» и у криминала.