Трех веков переступив пороги

Малогабаритная однокомнатная квартира в юго-западном микрорайоне Ставрополя. Передо мной - сухонькая старушка, про таких обычно говорят – «божий одуванчик». Немного грустные глаза, печаль в которых не исчезает, даже когда лицо озаряет добрая улыбка. В канун 111-летия (!) ее тревожит только одно: что жизнь ее - в тягость дочери. 70-летняя Вера Степановна – поздний ребенок, единственная из оставшихся в живых четверых детей Анны Игнатьевны, семь лет назад похоронила мужа. На ней лежат все заботы о старенькой матери и нехитром домашнем хозяйстве. Живут дружно, хотя, бывает, и ругаются:

- Недавно меняли газовую печку, - рассказывает Вера Степановна, - стали старую на лестничную клетку выносить. И что вы думаете? Мама помогать взялась! Вот и повздорили мы с ней. А ну, как печка на ногу ей упадет, что тогда делать будем? Никак не может понять, что для меня главная радость, чтобы она жива и здорова была, не хочу я одна в хате остаться…

Очень помогает медицинское образование Веры Степановны: много лет она проработала врачом и теперь сама лечит мать от всяких болячек. И только в редких случаях вызывает «Скорую помощь», да и то, подвергая тщательной проверке все назначенные матери препараты – кому, как не ей, знать, что может помочь, а что – только во вред. Вера Степановна рассказывает, что научилась по морщинкам матери определять, какая хворь на сей раз мучает старушку.

Удивительно, но богатырским здоровьем Анна Игнатьевна никогда похвастаться не могла, еще в пятидесятых годах прошлого века получила инвалидность – руки ломило так, что от полной беспомощности спасал только безмерно любивший ее супруг, до самой смерти называвший ее Аннушкой. А в восьмидесятые, за год до девяностолетнего юбилея, едва не схлопотала инфаркт миокарда – спасибо, дочь тогда вытащила, на ноги поставила.

О том, что довелось пережить, Анна Игнатьевна вспоминать не любит. Одних только войн сколько повидала. А сколько близких и родных схоронить пришлось – и вовсе не перечесть…

Судьба ее проста и незамысловата. Закончила два класса церковно-приходской школы и сразу пошла работать. Мать умерла, когда Анна была еще совсем маленькой, а на плечи отца и мачехи легла забота о всем многочисленном семействе (сестер и братьев было восемь человек).

Жили тогда в польской деревне, хотя сами они белорусы. Когда в Великую Отечественную Польшу освободили, переехали в Херсонскую область, а потом еще долго скитались по всему Советскому Союзу. Одно время жили на чердаке у родственников, пока не выстроили из хвороста и глины свою хатенку. И везде, где останавливались, разводили сады. Любовь к деревьям и крестьянскому быту сохранилась и по сей день. Нет-нет, просит Анна Игнатьевна дочь: «Давай хоть посадим под окнами яблоньку!».

А несколько лет назад уговорила-таки Веру Степановну завести на балконе (!) индюка. Сейчас, когда вспоминают об этом, смеются. А тогда Анна Игнатьевна все силы отдавала, ухаживая за привередливой птицей, домик для нее выстроила. Но от индюка все равно пришлось избавиться, хотя к его клокотанию привыкли даже соседи.

- Нет, наверное, человека, - говорит Вера Степановна, - который плохо бы относился к моей матери. Она ведь удивительно добрый и отзывчивый человек. Никогда от нее слова плохого не слышала. Переживает, если у кого беда, не дай Бог, случится. Три года назад увидела больного котенка на улице, уговорила меня его домой взять. С тех пор и живем мы втроем: я, мама, и кошка Лиза.

Именно доброжелательность и считает дочь секретом долголетия матери. Да еще то, что называет «праведным образом жизни» (водку никогда не пила, не курила, не сквернословила). Еду предпочитает простую: любит борщ, кашу, молочные продукты, а самой здоровой пищей считает… сало. Помнит, как отец на работу в поле всегда кусок сала брал. Любит полакомиться сладким, но на пенсию особо не разгуляешься, так что тортиком удается побаловаться только в большие праздники.

- Смерть уходит от меня, а забирает других, молодых… - украдкой смахивая набежавшую слезинку, сказала мне на прощание Анна Игнатьевна. – Дай Бог вам здоровья, деточки!

И я поймала себя на мысли, что и правда, в этой маленькой квартире время как будто остановилось. Ну никак не дашь Анне Игнатьевне ее 111 лет. Может, правы ученые, считающие долголетие болезнью, которая поражает пожилых людей? Но если так, то пусть «болезнь» Анны Игнатьевны растянется на много лет: таким светлым людям, как она, на Земле всегда есть место.