Бойцы особого отряда

Сквозь огонь

Майор Сергей К. (фамилий по понятным причинам называть не будем) – заместитель командира батальона милиции особого назначения. В отряд пришел практически со дня его основания – в девяносто третьем. Участвовал в первой и второй чеченских кампаниях, гасил осетино-ингушский конфликт.

Самым тяжелым испытанием Сергей считает участие в штурме Грозного в девяносто пятом. Подразделения отряда «держали» тогда нефтяной институт, с крыш которого вражеские наблюдатели корректировали огонь своих орудий и минометов. В Ставропольском ОМОНе было шесть раненых, контузило почти половину участвовавшего в боях личного состава…

На блокпосту под Ханкалой его подстерегало новое испытание. Милиционеры ожидали прорыва крупного бандформирования. Бдительности не теряли. Но в огневое противоборство с экстремистами вступить так и не пришлось: сепаратисты начали издалека обстреливать блокпост из минометов. От прямого попадания взорвался склад горючего. Пробегавшего мимо Сергея охватило пламя. Ребята вовремя среагировали, накрыли куртками, плащ-палатками. Но все равно у него обгорело почти двенадцать процентов кожи. «В рубашке родился», - скажут потом врачи госпиталя. А он так не считает. Дескать, если бы сослуживцы не пришли на помощь, мне – «крышка»…

Это было первого января девяносто шестого. Такой вот Новый год…

На счету у майора, заканчивающего академию МВД, тринадцать командировок в Чечню, не считая другие «горячие» точки. Вся грудь в наградах: орден Мужества, медали «За отвагу», «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, «За отличие в охране общественного порядка»…

А живет десятый год в малюсеньких комнатках общежития. С ним жена, преподаватель хореографии, четырнадцатилетняя дочка и четырехлетний сынишка. Жилье у нас дают не по наградам и не по заслугам. За всю историю существования Ставропольского ОМОНа (более десяти лет боев и командировок в «горячие» точки) его сотрудникам выделено две (!) квартиры. Сергей (уже который год) в квартирной очереди батальона значится 324-м…

Всего трудней – терять друзей

Служебной биографии Олега Ш. тоже не очень-то позавидуешь: воевать начал в первую чеченскую солдатом-срочником внутренних войск. Назрань – Нестеровская – Самашки – Грозный. И не раз – туда и обратно. Таков боевой путь водителя-электромеханика. В ОМОН (после двухмесячных безрезультатных поисков «гражданской» работы) пришел в девяносто шестом. Выдержал так называемый «спарринг-контроль». Это рукопашный бой с профессионалом. Он, повторюсь, его выдержал. Но с величайшим трудом смог сдержать слезы (подчиненным показывать свою слабость нельзя, а Олег к тому времени уже командовал взводом), когда в схватке с бандитами погиб лучший друг – лейтенант Роман Разнополов…

Потом была смерть подполковника Сергея Сафонова. Вроде не на боевом посту: просто сердце остановилось. Но они-то знают, что значили для «везунчика» (две кампании Сергей прошел без единой царапины) годы величайшего напряжения. Если нет рубцов на теле – они остаются на сердце…

За семь лет службы в ОМОНе Олег, по его словам, стал меньше верить людям. Исключением являются сослуживцы по особому отряду. С ними – в огонь и в воду. А вот с чечен-скими коллегами – это еще посмотреть надо: известны десятки случаев, когда эти парни во «внеслужебное» время промышляют разбоями. Но дело не только в этом: частенько в чеченскую милицию людей набирают «по знакомству» или исходя из родственных связей. Двадцатилетний парнишка, который и школы-то нормальной не закончил, в армии не служил, о законах, правах и обязанностях имеет весьма приблизительное понятие. Можно ли на такого положиться?

Зато о казаках и казачестве у моих собеседников довольно неплохое мнение. Встречались они в Чечне с бойцами батальона имени Ермолова. Солидные, подготовленные мужчины. Дрались с экстремистами умело. Сотрудники особого отряда недоумевают, почему до сих пор не принят закон «О казачестве». Отчего умудренным житейским опытом казакам Ставрополья нельзя на официальных основаниях иметь боевое оружие, а у жителей соседних республик почти в каждом доме автоматы и пулеметы?

Боец из спортроты

У Игоря в буквальном смысле косая сажень в плечах. Здоровяк. «Срочную» служил в спортроте ЦСК. В отряд его брали с неохотой: что, мол, они, эти спортсмены, могут – мячи гонять да по боксерской груше стучать… Но все же приняли. И не разочаровались.

За плечами не одна командировка в Чечню. Оттуда он вынес твердое убеждение, что с террористами и экстремистами должны бороться только профессионалы. Девятнадцатилетний салажонок, пусть даже он умеет стрелять не хуже настоящего снайпера, теряется, встретившись лицом к лицу с бородатым детиной-бандитом, у которого руки по локоть в крови. Поэтому Игорь с огромным облегчением встретил известие о том, что в ЧР с будущего года в контртеррористической операции участвуют только контрактники.

А еще Игорь считает, что бойцам ОМОНа ни в коем случае нельзя оставлять без внимания родителей погибших. Из года в год ребята навещают маму Романа Разнополова – Галину Ивановну. И Людмилу Вениаминовну Ерохину – маму погибшего Саши Ерохина. Помогают по хозяйству. Может, женщины и сами бы справились. Но имеется и подспудная мысль: вдруг со мной такое. Кто мою маму утешит?!

Старший прапорщик Саша

Александр М. с самого начала был неплохо подготовлен к борьбе с бандитами. Почти весь командный состав разведбата, где парню довелось служить, прошел горнило Афганистана. Офицеры гоняли бойцов до седьмого пота, старались передать все, что знали и умели сами. Ведь тактика афганских «духов» почти не отличается от тактики сепаратистов в Чечне: те же внезапные налеты, те же диверсии…

Но даже профессиональная подготовка не уберегла Сашу от пули снайпера – получил ранение в руку. Как он сам невесело шутит: «Оказался в ненужный момент в ненужном месте». Пришлось ехать в госпиталь. Затем досрочно прерывать командировку и долечиваться уже в Ставрополе. Досадно было: пусть и не по своей воле, но товарищей, вроде, подвел – на блокпосту одним человеком было меньше. Во время следующего выезда «реабилитировался»: пахал за троих.

Ничто не меняется

В то время как наши политики и представители властных структур из далекой Москвы заявляют (в который уже раз) о стабилизации обстановки в Чечне, омоновцы, живущие в Грозном по полгода, далеки от оптимизма. Они утверждают, что практически ничто не меняется: каждую ночь в столице выстрелы и взрывы. И нет гарантии, что те из местных жителей, что «обеспечивают правопорядок» днем, с наступлением сумерек не встанут в ряды бандитов. С табельным оружием.

Да, бойцы особого отряда учитывают тот факт, что большинству чеченцев война смертельно надоела. Хочется определенности, безопасности. Но не могут (речь вовсе не о национальной неприязни), сбрасывать со счетов местный менталитет: кто сильнее – тот и прав, у кого оружие – тот главнее, имеешь высоких покровителей – никому не подсуден.