А то и спасать будет некого

Общий смысл наиболее распространенных стереотипов можно выразить так: «Россия приобщается к мировой цивилизации», «Граждане страны становятся все более свободными», «Либеральные ценности превыше всего», «Рынок – это саморегулируемая система, и государство не должно вмешиваться в экономику», «Предпринимательство спасет Россию»...

Названный последним стереотип – наиболее ходовой. Ну, сами посудите, кто выступит против силы, которая заявляет о стремлении спасти страну от всех социальных напастей? И, в общем-то, говорит об этом не без оснований: в идеале люди бизнеса представляют наиболее активную часть населения, способную действовать инициативно. И вполне логичными выглядят здесь рассуждения идеологов предпринимательства о том, что с расширением этой деятельности Россия станет цивилизованной и процветающей во всех отношениях. Как и страны «социального благоденствия» - Западная Европа, США, Япония, Южная Корея, где высокий уровень жизни достигнут именно благодаря развитой инфраструктуре малого и среднего бизнеса.

Блеск такого рода перспектив завораживает самое заскорузлое обывательское воображение. Автор этих строк до недавнего времени думал почти так же: вот только налоги уменьшить, «оттащить» чиновников всех видов и типов от палаток, магазинов и фирм, чтобы не мешали работать деловым людям, тогда и в обществе все дела успешно пойдут. Такое иллюзорное толкование проблемы продолжалось до тех пор, пока не возникла дискуссия со студентами.

Вот далеко не полный перечень поставленных «студиозусами» вопросов: «Если предпринимателям сегодня так трудно, то кто в стране ездит на машинах за десятки тысяч долларов, строит огромные особняки и элитные квартиры за миллионы и миллионы рублей и долларов в престижных местах?», «Если с расширением деятельности предпринимателей жизнь должна улучшаться, то почему у нас она все дорожает и дорожает?», «Если предприниматель является ключевой фигурой социально-экономического развития страны, то назовите хотя бы одного из них, кто сегодня может стать примером порядочности? В чем это проявляется?»

В разговоре со студентами пытался «отделаться» рассуждениями в духе другого социального стереотипа: дескать, страна находится на переходном этапе, опыта строительства рынка еще недостаточно, и нужно время, чтобы успешно провести реформы. Потом в поисках «истины» не раз говорил с профессионалами, которые специально занимаются проблемами бизнеса. Вот тогда и уяснил, что с программами развития предпринимательства (как и со всеми другими) дело не сдвинется, если в их основу не будут положены базовые критерии современного развития человека и общества. Прежде всего такие, как качество и продолжительность жизни. (Замечу, что названные критерии утверждены в документах ООН, их идея разрабатывается и в отечественной науке, например, в исследованиях профессора из Ставрополя Д. Давыдянц).

Если растет продолжительность жизни населения, мы являемся свидетелями позитивного развития рынка. Если нет, то надо своевременно вносить коррективы в развитие экономики, деятельность того же предпринимательства. И чего проще: раз строим социально ориентированное общество (как оговорено в Конституции), то почему не взять наработанные и применяемые цивилизацией критерии? Неужели нам это слабо?

Рассмотрение предпринимательства в русле фундаментальных критериев таково: если в обществе производились такие-то продукты и услуги для воспроизводства биологических, социальных и духовных качеств населения, то любое снижение этих ресурсов, непродуманное перераспределение общественного богатства между населением ведут к ухудшению человеческого материала, социальному напряжению.

За примерами далеко ходить не надо. Возьмем некогда процветавший завод «Красный металлист». В прошлом - тысячи работающих, продажа продукции в 55 стран мира. Золотые медали на международных выставках. Работники получали хорошие зарплаты, бесплатные квартиры, путевки в санатории, различные социальные пособия и дотации, общественный почет и уважение. Управленцы имели хорошие перспективы служебного роста…

Но вот завод акционировался и фактически перешел в руки нескольких владельцев. Что в итоге? Осталось несколько сот человек, которым по полгода не выплачивают зарплату. В итоге социальная деградация, депрессивное состояние людей, которое взрывается забастовочными всплесками…

И сколько таких примеров можно привести? Посмотрите, как деградирует село, где ниши общественного труда пытается занять бизнес? Так, в Новой Деревне Кочубеевского района, где была одна из лучших птицефабрик Ставрополья, сотни людей лишились работы, социальная сфера порушена… Что в таком случае делать людям?

Да, есть примеры обратного свойства: деловой человек, приобретая то или иное производство, делает его преуспевающим, оно расширяется, создаются рабочие места, повышается уровень социальной защиты людей. Нельзя не признать, что именно благодаря предпринимателям наш рынок вышел на более или менее устойчивое снабжение населения товарами и услугами. И все это было бы хорошо, если бы был достаточный потребительский спрос. А на деле население, лишенное возможности иметь гарантированные условия для реализации трудового потенциала, стало значительно меньше потреблять жизненно важных товаров и продуктов, а это в конечном итоге ведет к снижению качества воспроизводства человека и общества, условий их жизнедеятельности. А если учитывать, что труд того же сельхозпроизводителя мизерно дотируется (в отличие от развитых стран), то рост цен на продовольственные товары неизбежен и в дальнейшем.

Общая ситуация на рынке товаров и услуг усугубляется и тем, что и предприниматели неоправданно (с точки зрения здравого смысла) поднимают цены. Почему они так делают? Причины разные. Но, думается, одна из главных состоит в том, что любые дополнительные расходы они стремятся переложить на плечи потребителя. Это проявляется в неоправданном (с точки зрения финансовых возможностей массового потребителя) завышении цен на товары, в выплате низких зарплат работникам, в укрывательстве под различными предлогами выплат налогов. Вместо того чтобы наращивать объемы производства и делать его эффективным за счет более широкого удовлетворения массового спроса, как это принято в мировой практике.

Выходит, предпринимателю не на что жаловаться. Работать на себя и получать «что-то» реальное, или работать на все общество (как врач, учитель, военнослужащий и т.д.) и влачить жалкое существование – большая разница. Хотя, конечно же, среди самих предпринимателей тоже нет равенства, здесь одни рвутся из кожи вон, чтобы обеспечить через торговлю турецкими тряпками прожиточный бюджет семьи, тогда как другие, к примеру, «оседлавшие трубу», могут с жиру беситься. Иной предприниматель, имея миллионные доходы, кричит на всю округу, что чиновники давят его налогами, развиваться не дают. Но тут же может в казино проиграть не одну сотню тысяч рублей.

И все-таки: сколько надо зарабатывать нашему предпринимателю, чтобы он не скрывал налоги, не задирал цены по любому поводу? Много, очень много. Но, сколь много он ни заработает, он далеко не всегда будет тратить деньги на развитие производства. Эгоистический принцип, на котором строится деятельность отечественного предпринимательства, в конечном итоге становится ведущим принципом организации и устройства всей общественной жизни: в ней все шире утверждаются алчность, корпоративный интерес «экономически активного населения».

В этой среде чем больше доходы, тем больше расширяются неконтролируемые запросы и потребности, здесь всегда не будет хватать денег для «других». Если для той же Западной Европы эгоистический принцип ограничен культурой предпринимательства и законодательством, то у нас он доминирует в форме личного произвола: выгодно мне – иду на все. Невыгодно заниматься производством – не буду.

И не занимаются: основные потоки капиталов крутятся вокруг финансовых операций и перепродажи. Прибыль предпринимателей растет и за счет использования дешевой рабочей силы, снижения затрат на социальную сферу, укрытия налогов.

Не хочу быть понятым превратно, будто выступаю вообще против предпринимательства. Вовсе нет. Более того, следую убеждению: если бы в советскую эпоху своевременно ввели разные формы собственности, дали простор предпринимательской инициативе – наша страна не только не распалась бы, но действительно была бы «впереди планеты всей». Так, кстати говоря, считают и аналитики западных спецслужб.

Поэтому общая суть дилеммы – не в предпринимательстве как таковом, а в самих подходах к организации общественной жизни на основе «чисто российской» идеи и практики предпринимательства. Если все будет идти «тем же путем», как сегодня, то перспективы развития страны останутся весьма проблематичными.

Боюсь, мы слишком поздно поймем, что спасать надо основы жизнедеятельности людей, то есть создавать общественные условия, при которых реально развиваются творчество человека, общественный труд во всех его формах. А то ведь и спасать будет некого...